Движение от анализа к синтезу как тенденция развития научного знания
Возникновение экономического материализма и теории факторов Лабриола связывает с определенными гносеологическими трудностями изучения сложных объектов, с абсолютизацией аналитических методов исследования и с тем этапом познания, когда еще не совершается переход к синтетически целостному пониманию сложного органического целого. «Факторы — необходимый продукт науки, находящейся в процессе становления и развития» [Л, с. 120]. Лабриола проводит мысль о том, что начало работы историка связано с актами абстрагирования, аналитического расчленения непрерывной цепи событий, сложно сплетенной ткани общественной жизни. При этом «комплекс фактов необходимо подвергнуть некоторому анализу, разбивая его на разные группы и выделяя разные аспекты фактов или взаимодействующие элементы, которые появятся затем в известный момент как обособленные категории» [Л, с. ИЗ]. Такой подход приводит к тому, что «различные стороны определенного социального комплекса понемногу лишаются их качества простых аспектов одного целого» [Л, с. 116], а их обобщение и абсолютизация составляет суть теории факторов. Движение от аналитически выделенных аспектов единого целого к их обобщению в качестве субстанциальных факторов, а затем к целостному постижению различных факторов характерно, согласно Лабриоле, не только для социального знания, но и для развития естественных наук. Это — закономерность развития научного знания. Такого рода аналитические понятия, образованные эмпирическим путем, создаются в любой отрасли науки, «они сохраняются до тех пор, пока не будут либо сведены на нет и устранены вследствие нового опыта, либо поглощены более общим понятием, которое отразит генезис и эволюцию подвергнувшихся обобщению явлений и будет иметь диалектический характер» [Л, с. 116]. Лабриола обращается к истории физики, в частности к изучению тепловых явлений. На первых этапах изучения тепловых явлений их причина связывалась с определенной специфической силой, т. е. с некоторой аналитически вычлененной причиной сложных явлений. «Однако в известный момент в результате ряда новых опытов эта придуманная теплота превратилась в определенных условиях в известное количество движения. Более того, в настоящее время научная мысль находится на пути 580
к тому, чтобы растворить все эти придуманные физические факторы в общем потоке всеобъемлющей энергии; при этом атомистическая теория, постольку, поскольку она необходима и применима, теряет все следы свойственной ей ранее метафизики» [Л, с. 116]. Второй пример, которым иллюстрирует Лабриола эту закономерность развития научного знания, относится к биологии: она начала с анатомического изучения отдельных органов и их систематизации и в настоящее время пришла к пониманию единства организма, вытекающего из открытия клетки и процесса внутриклеточного деления. Другой причиной превращения аналитически выделенных аспектов общественного целого в изолированные факторы является, по мнению Лабриолы, дифференциация научного знания, появление и развитие различных дисциплин, которое влечет за собой вместе с разделением труда умножение точек зрения. «По причине этого абстрагирования, неизбежного при частичном и эмпирическом анализе, и в результате разделения труда время от времени разные стороны и разные проявления общественного комплекса фиксировались и закреплялись в виде общих понятий и категорий» [Л, с. 119] и формировались различные дисциплины. Лишь позднее осознается необходимость создания общей социальной науки, которая сделала бы возможным понимание всех исторических процессов как цельного, единого исторического процесса. Именно в этом А. Лабриола видит существо материалистического понимания истории. Он подчеркивает важность предварительного и одностороннего анализа сложных явлений, который был присущ домарксистской социальной мысли. Этому этапу познания мы обязаны точным эмпирическим знанием, массой тщательно собранных, систематизированных, получивших свое объяснение сведений. «Специальное изучение предполагаемых историко-социальных факторов послужило... усовершенствованию наших орудий наблюдения и дало возможность найти в самих явлениях, искусственно изолированных посредством отвлечения, ту связь, которая соединяет их с общественным целым» [Л, с. 120]. Знакомство с различными научными дисциплинами, с теориями, анализирующими отдельные стороны общественной жизни, является необходимым условием для выработки целостного понимания общества, для синтетического рассмотрения любого сложного объекта, в том числе и общества. В этом свете, с точки зрения Лабриолы, большое значение приобретает социальная психология как фактор, опосредствующий отношение между базисом и надстройкой. Подчеркивая, что переход от базиса к надстройке нередко совершается извилистым, запутанным путем, что необходимо постичь место каждой подструктуры общественного целого во всем целом, Лабриола писал: «Для перехода от лежащей в основе структуры к какому-либо определенному историческому процессу во всех его разнообразных формах необходимо обратиться к тому комплексу понятий и знаний, 581
который можно назвать... общественной психологией» [Л, с. 90]. Социальная психология различных групп и классов оказывается одним из опосредствующих механизмов функционирования целостного общественного организма. Обращение к этому опосредствующему механизму весьма важно при изучении форм духовного производства, или, как говорит Лабриола, при выведении вторичных продуктов, т. е. искусства, религии, философии, науки из социальных условий. То, что Лабриола фиксирует роль социальной психологии как опосредствующего звена между материальным и духовным производством, позволяет ему правильно оценить значение традиций в истории: «Традиция не должна давить нас, не должна служить нам помехой, не должна быть предметом коленопреклоненного, бессмысленного культа... Но, с другой стороны, традиция создает известную историческую среду или условия, возникновение которых требует многих усилий; этим она облегчает труд человека, делает возможным прогресс» [АЛ, с. 25]. Традиция — феномен социальной психологии; это — механизм, обеспечивающий воспроизводство социальных норм и способов мышления. С помощью этого опосредствующего механизма достигается не только взаимодействие экономическо-социальной системы с формами духовного производства, но и прогресс культуры и научного знания. С этих позиций Лабриола подходит к осмыслению основных движущих сил научного прогресса. Он сразу же обращает внимание на принципиальное отличие марксистской концепции истории науки от прежней историографии. «История науки в течение долгого времени писалась довольно наивно... казалось, что достаточно просто восстановить в хронологическом порядке появившиеся определения, разложив совокупность систематизированного материала на элементы, из которых он постепенно складывался. Общее предположение было столь же простым: в основе этой хронологии лежит разум, который развивается и прогрессирует. Такой метод, если только его можно назвать методом, отличался, однако, одним небольшим недостатком, а именно: он позволял, самое большее, понять путем рассуждения, как из одной, уже существующей науки проистекает другая наука, но он никак не позволял распознать, какие конкретные условия побудили людей впервые открыть науку, т. е. изложить в определенной и новой форме осмысленный опыт» [Л, с. 168]. Прежняя историография естествознания ограничивалась описанием филиации идей, хронологическим изложением последовательности появления и развития научных идей, принципов, теорий и не обращалась к осмыслению всей совокупности факторов социальной жизни, отражающихся в существовании науки и прогресса научного знания. Материалистическое понимание истории ставит перед историей естествознания новую задачу, которая, по словам Лабриолы, «заключалась в том, чтобы установить, каким образом возникла 582
подлинная история науки, каковы истоки потребности в науке и что именно связывает генетически.. . эту потребность с другими потребностями» [Л, с. 168]. В отличие от прежней историографии марксистское понимание истории науки обращает внимание на социальную причину импульсов, характеризовавших то подъем, то спад в развитии науки [Л, с. 169]. Социальными причинами объясняет Лабриола выбор научным знанием объектов исследования, направленность научного поиска. По его словам, «экономическая структура обусловливает. .. направленность, а также в значительной степени и косвенно — объекты воображения и мышления в произведениях искусства и в том, что создается религией и наукой» [Л, с. 171]. Один из важнейших принципов марксистской историографии науки — объяснение генезиса и развития духовных образований из социальных условий, из определенных исторических обстоятельств, не ограничивающихся только технико-экономическими условиями, а включающими в себя многообразные формы социальной деятельности людей. «Идеи не падают с неба. Более того, подобно любому другому продукту человеческой деятельности, они формулируются при определенных обстоятельствах, в такое время, когда в достаточной мере созрели условия для их появления, под влиянием известных потребностей и как результат многократных попыток удовлетворить эти потребности, а также вследствие открытия тех или иных приемов доказательств, служащих как бы орудиями, с помощью которых вырабатываются идеи» [Л, с. 126]. Лабриола подчеркивал, что «в настоящее время вся историография стремится стать наукой, или, точнее, социальной дисциплиной» [Л, с. 177]. Формулируя основные достижения марксистской историографии, он отмечает, что о ней нельзя составить впечатление по вульгарно-экономическим интерпретациям, что в ней «речь идет не о том, чтобы отделить случайное от существенного, видимость от реальности, явление от сущности и т. д. ... наоборот, дело в том, чтобы объяснить переплетение и комплекс явлений и фактов именно постольку, поскольку они существуют в действительности. Речь идет не о том, чтобы обнаружить и определить только социальную почву и затем представить людей в виде марионеток, приводимых в движение уже не провидением, а экономическими категориями» [Л, с. 180]. Лабриола совершенно иначе определяет задачи исторического исследования, основанного на марксистском методе: «Понять переплетение и комплекс явлений и фактов в их внутренней связи и в их внешних проявлениях; спуститься с поверхности в глубину и вновь вернуться на поверхность; обнаружить при анализе страстей и стремлений их побудительные силы, от ближайших до наиболее отдаленных, а затем, отправляясь от страстей, стремлений и их побудительных сил, вывести их из наиболее далеко отстоящих от них определенных экономических условий — в этом и заключается трудное искусство, которым должна овладеть ма- 583
териалистическая концепция истории» [Л, с. 181]. Такое понимание задач материалистической концепции истории противостоит одностороннему выведению всех духовных образований из экономики, что и составляет существо одностороннего экономического детерминизма, не принимаемого Лабриолой.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Движение от анализа к синтезу как тенденция развития научного знания» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
