Космогоническая гипотеза Канта и Лапласа и ее следствия (вторая половина XVIII в.). Начало революций второго типа
Область, в которой начались революции второго типа, была та же астрономия, где Коперник своим открытием положил начало циклу революций первого типа. Но если тогда в трудах Коперника был нанесен первый удар по вере в непосредственную ви- 281
димость и правомерность ее абсолютизации, то теперь в трудах Канта и Лапласа был нанесен первый ощутимый удар по вере в неизменность природных вещей и правомерность ее абсолютизации. Сопоставление обеих революций в науке (одной, связанной с именем Коперника, другой — с именами Канта и Лапласа) Энгельс провел в «Анти-Дюринге». Он писал: «Кантовская теория возникновения всех теперешних небесных тел из вращающихся туманных масс была величайшим завоеванием астрономии со времени Коперника. Впервые было поколеблено представление, будто природа не имеет никакой истории во времени. До тех пор считалось, что небесные тела с самого начала движутся по одним и тем же орбитам и пребывают в одних и тех же состояниях; и хотя на отдельных небесных телах органические индивиды умирали, роды и виды все же считались неизменными. Было, конечно, очевидно для всех, что природа находится в постоянном движении, но это движение представлялось как непрестанное повторение одних и тех же процессов. В этом представлении, вполне соответствовавшем метафизическому способу мышления, Кант пробил первую брешь, и притом сделал это столь научным образом, что большинство приведенных им аргументов сохраняет свою силу и поныне. Разумеется, теория Канта и до сих пор еще является, строго говоря, только гипотезой. Но и Коперникова система мира также остается доныне не более, чем гипотезой» [20, с. 56, 57]. Такова параллель, какую провел Энгельс между открытием Канта и Лапласа и открытием Коперника. Далее Энгельс ссылается на то, что было спектроскопически установлено существование раскаленных газовых масс в звездном небе с убедительностью, разбивающей всякие возражения против теории Канта. А в другом месте (в «Людвиге Фейербахе...») он пишет о том, что предсказание новой планеты математиком Леверье и ее открытие астрономом Галле в указанной ему заранее точке звездного неба доказали истинность системы Коперника. Тем самым была продолжена начатая параллель между обоими открытиями. Но, пожалуй, самым существенным пунктом в этой параллели был тот, что оба этих открытия положили начало определенному циклу научных революций: открытие Коперника — циклу революций первого типа, открытие Канта и Лапласа — циклу революций второго типа, причем Энгельс первое назвал «революционным актом», а второе — «первой брешью» в окаменелом (метафизическом) воззрении на природу. Энгельс сопоставляет Коперника и Канта также и с точки зрения взаимоотношения науки и теологии. Пробивание «первой бреши» в старом воззрении на природу было началом нового цикла научных революций. Если революция есть слом старого в самой его основе, то отдельными ее звеньями 282
будет пробивание каждой бреши в старом мировоззрении, за которой следуют другие бреши, пока не рухнет все это метафизическое мировоззрение в целом. В «Диалектике природы» по этому поводу Энгельс писал: «Первая брешь в этом окаменелом воззрении на природу была пробита не естествоиспытателем, а философом. В 1755 г. появилась «Всеобщая история и теория неба» Канта. Вопрос о первом толчке был устранен; Земля и вся солнечная система предстали как нечто ставшее во времени» [20, с. 350, 351]. Далее Энгельс разъясняет, что открытие Канта содержало в себе всю цепь последующих научных революций второго типа: «Ведь в открытии Канта заключалась отправная точка всего дальнейшего движения вперед. Если Земля была чем-то ставшим, то чем-то ставшим должны были быть также ее теперешнее... состояние, ее растения и животные, и она должна была иметь историю... Если бы стали немедленно и решительно продолжать исследование в этом направлении, то естествознание продвинулось бы к настоящему моменту значительно дальше нынешнего его состояния. Но... сочинение Канта оставалось без непосредственного результата до тех пор, пока, долгие годы спустя, Лаплас и Гершель не развили его содержание и не обосновали его детальнее, подготовив таким образом постепенно признание „небулярной гипотезы". Дальнейшие открытия доставили ей, наконец, победу; важнейшими из них были: установление собственного движения неподвижных звезд, доказательство существования в мировом пространстве среды, оказывающей сопротивление, установление спектральным анализом химического тождества мировой материи и существования таких раскаленных туманных масс, какие предполагал Кант» [20, с. 351]. Итак, канто-лапласовская космогоническая гипотеза последовательно, в виде отдельных брешей, рождала новые научные революции. Они шли примерно в таком порядке: за открытием истории солнечной системы должно было последовать открытие истории нашей планеты (Земли), ее поверхности и населяемых ее живых существ. Параллельно этому должно было произойти крушение концепции вечности и неизменности в применении к различным веществам и силам природы. Так это и совершилось на деле. В краткой схематической форме весь этот процесс последовательного развития научных революций второго типа (или второго цикла революций в науке), захвативший вторую половину XVIII в. и примерно первые две трети XIX в., Энгельс изложил следующим образом: «Первая брешь — Кант и Лаплас. Вторая — геология и палеонтология (Лайель, медленное развитие). Третья — органическая химия, изготовляющая органические тела и показывающая применимость химических законов к живым телам. Четвертая —1842 год, механическая [теория] теплоты, Гров. Пятая — Дарвин, Ламарк, клетка и т. д. (борьба, Кювье и Агас- 283
сие). Шестая — элементы сравнительного метода в анатомии, в климатологии (изотермы), в географии животных и растений (научные экспедиции и путешествия с середины XVIII века), вообще в физической географии (Гумбольдт); приведение в связь материала. Морфология (эмбриология, Бэр)» [20, с. 510]. Такова последовательность отдельных брешей, пробиваемых в метафизическом взгляде на природу, каждая из которых (брешей) выливалась в особую революцию второго типа, составивших в совокупности второй их цикл. Энгельс отмечает, что возникло «противоречие между представлением об изменяемости Земли и учением о неизменности живущих на ней организмов» и что «зарождавшемуся пониманию того, что природа не просто существует, а находится в процессестановления и исчезновения» явилась помощь со стороны геологии, которая «обнаружила не только наличность образовавшихся друг после друга и расположенных друг над другом геологических слоев, но и сохранившиеся в этих слоях раковины и скелеты вымерших животных, стволы, листья и плоды не существующих уже больше растений». Отсюда вытекало, что историю во времени имеет не только вся Земля, но и ее теперешняя поверхность с живущими на ней живыми существами. «Признавали это сначала довольно-таки неохотно. .. Теория Лайеля была еще более несовместима с допущением постоянства органических видов, чем все предшествовавшие ей теории. Мысль о постепенном преобразовании земной поверхности и всех условий жизни на ней приводила непосредственно к учению о постепенном преобразовании организмов и их приспособлении к изменяющейся среде, приводила к учению об изменчивости видов» [20, с. 352]. Революция в науке захватила химию в начале XIX в. «Благодаря получению неорганическим путем таких химических соединений, которые до того времени порождались только в живом организме, было доказано, что законы химии имеют ту же силу для органических тел, как и для неорганических, и была заполнена значительная часть той якобы навеки непреодолимой пропасти между неорганической и органической природой, которую признавал еще Кант» [20, с. 353]. Так из открытия Канта логически вытекали и исторически реализовались одно за другим все новые и новые открытия, благодаря которым революция второго типа захватывала все основные отрасли естествознания. Из всех этих открытий особенный интерес представляют два, которые произошли в физике и биологии и которые Энгельс отнес к числу великих естественнонаучных открытий XIX в., сокрушивших в самой основе все старое здание метафизического взгляда на природу. В дальнейшем будут проанализированы различные виды научных революций второго типа в естествознании XIX в. и их специфические черты. При этом мы будем следовать не хронологической последовательности этих революций, а их логической и 284
теоретической структуре, причем рассматривая сначала более чистые и простые их виды, а затем — более усложненные.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Космогоническая гипотеза Канта и Лапласа и ее следствия (вторая половина XVIII в.). Начало революций второго типа» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
