Критерий правильности гипотезы и теории. Роль эксперимента
Проверка правильности гипотезы и теории и весь процесс превращения научной гипотезы в научную теорию или в научный закон совершаются именно через практическую деятельность человека, а в случае естествознания — через производственную, промышленную его деятельность. Критикуя агностические концепции о непознаваемости мира, о непознаваемости сущности вещей, следовательно, о невозможности создания подлинной научной теории, способной проникать в сущность явлений и отражать ее, Энгельс писал в «Людвиге Фейербахе...»: «Самое же решительное опровержение этих, как и всех прочих, философских вывертов заключается в практике, именно в эксперименте и промышленности. Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой «вещи в себе» приходит конец» [21, с. 284]. Энгельс ссылался при этом на органический синтез, благодаря которому непознанная до тех пор «вещь в себе», существовавшая в виде органических соединений в телах живых существ, превращалась в познанную вещь для нас. В качестве конкретного примера Энгельс называет синтез ализарина, о котором было сказано выше в другой связи. Практическая проверка правильности общего положения (гипотезы, теории или закона) осуществляется путем опытного подтверждения или опровержения следствий, выведенных теоретическим (логическим) образом из этого общего положения в виде предсказаний. Из правильного общего положения вытекают предвидения, которые подтверждаются на практике. Это и служит доказательством правильности соответствующей гипотезы, теории или закона. Однако если предвидения не подтвердились, то еще нельзя отсюда сделать вывод о ложности соответствующего общего положения. Тут возможны и другие причины, например, сами выводы были сделаны неправильно, логически необоснованно, или же их проверка была проведена неудовлетворительно. Поэтому при наличии отрицательного вывода требуется тщательное выяснение причин этого, прежде чем можно было бы категорически утверждать, что проверяемое общее положение ложно. В связи с особой ролью эксперимента в познавательной и практической деятельности человека следует остановиться подробнее на его характеристике. Марксистская концепция определяет роль эксперимента не только в плане выявления и установления фактов, составляющих эмпирический фундамент научного знания, но и в плане проверки правильности гипотез и теорий. Эта роль эксперимента — способствовать проверке правильности теорий и гипотез — раскрыта во всей ее глубине основопо- 226
ложниками марксизма на историко-научном материале. Такая его роль объясняется тем, что эксперимент представляет собой одну из форм практики. И к нему вполне относятся слова, сказанные Марксом: «Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, апрактический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления» . [3, с. I]. Эксперимент, будучи одной из форм практики, является средством доказательства истинности мышления. Можно провести определенные параллели между вычлененными Марксом элементами процесса труда и элементами эксперимента. В таком случае любой эксперимент предполагает субъекты действия, процесс экспериментирующей деятельности, средства деятельности (инструменты, приборы), объект экспериментирования, цель и результат деятельности. Каждый из этих элементов обладает сложной структурой. Субъект экспериментальной деятельности является человеком, включенным в определенную культуру, живущим в ней. Поэтому сам субъект экспериментальной деятельности предполагает развитые теоретические способности, определенный уровень научных знаний, освоенных человеком, развитые органы чувств, способные воспринять и сделать возможным осмысление эмпирических данных, предполагает возможность постановки рациональных целей постановки эксперимента, а также наличие определенных научных установок и мотивов. Средства экспериментальной деятельности также являются сложными по своей структуре. Прежде всего они есть опредмеченный труд ряда поколений, в них воплощается производственная деятельность, и они оказываются посредниками воздействия экспериментатора на познающий объект. Развитие науки и техники влечет за собой совершенствование экспериментальных приборов, усложнение процесса опосредования деятельности экспериментатора и познаваемого объекта. Помимо этого, сам процесс экспериментирования является сложным взаимодействием между учеными различной специальности, между учеными и конструкторами и т. д. Кроме того, в истории науки нередки случаи несовпадения поставленной цели и результата эксперимента. Все это означает, что эксперимент представляет собой гораздо более высокую и развитую форму эмпирического познания по сравнению с непосредственным наблюдением. С помощью точно поставленного и правильно проведенного эксперимента могут быть добыты такие опытные данные, которые не в состоянии получить человек с помощью простого наблюдения. Как подчеркивает Энгельс, «эмпирическое наблюдение само по себе никогда не может доказать достаточным образом необходимость... доказательство необходимости заключается в человеческой деятельности, в эксперименте, в труде» [20, с. 544]. Если экспериментатор, если человек может сделать некоторое post hoc (т. е. вызвать 227
определенную последовательность событий), то оно становится тождественным с propter hoc (т. е. с доказательством их необходимой причинной связи). Говоря о деятельности человека в целом (включая сюда его научно-познавательную и производственно-практическую деятельность), Энгельс отмечал, что «деятельность человека производит проверку насчет причинности» [20, с. 545]. Такую же проверку она производит в отношении всех вообще теоретических положений, построений и предположений науки. Соответственно этому можно сказать, что производственно-практическая функция теории (науки) является критерием в отношении правильности развертывания всех других ее функций на предшествующих ступенях научного движения: если производственно-практическая функция оправдала себя, то тем самым она подтвердила, что остальные функции теории (науки), образовавшие ее основу, развились правильно. В противном случае необходимо искать конкретную причину того, почему не сработала в том или ином случае производственно-практическая функция теории (науки): то ли потому, что при наличии добротной основы (знания законов природы и их теоретического объяснения) не был найден ключ от этой основы к ее приложению (к производству), то ли потому, что сама эта основа была установлена некачественно и шатко.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Критерий правильности гипотезы и теории. Роль эксперимента» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
