Объехав низовья Дуная, князь Варшавский прибыл в Бухарест, откуда 15 апреля отправил всеподданнейшую записку о положении дел на театре войны25. Фельдмаршал считал нижний Дуная ключом нашей оборонительной позиции, так как неприятель, ворвавшись в гирла реки, мог привести туда всю свою армию и действовать на Дунае, имея сообщения с морем. Крепость Измаил он находил слабой для противодействия серьезным намерениям союзников, а потому и низовья реки беззащитными. Считая, что французы высадят в Кюстенджи или Балчике 30 000 —40 000 своих войск, фельдмаршал полагал, что они легко могут соединиться с 70 000 — 80 000 турок и, таким образом, иметь в кулаке до 100 000 человек. Эти расчеты вызвали несколько знаков вопроса со стороны императора Николая. С такой армией союзники, по мнению Паскевича, или могли форсировать у Гирсова небольшой сравнительно отряд Лидерса, или же в несколько переходов быть в Браилове, где могли захватить миллион четвертей хлеба. Если же одновременно с этим австрийцы, объявив нам войну, будут угрожать нашему правому флангу и тылу, то положение нашей армии было бы так затруднительно, что мы принуждены были бы бежать из княжеств и пробиваться сквозь окружающего нас неприятеля. «В предупреждение столь тяжкого положения,— писал фельдмаршал,— благоразу- 236
мие требовало бы теперь же оставить Дунай и княжества и стать в другой позиции, где мы можем быть так же сильны, как теперь слабы на Дунае. Позиция сия должна быть за Серетом, даже за Прутом». Эти рассуждения Паскевича вызвали со стороны императора Николая несколько знаков восклицания. Но до получения разрешения исполнить свое желание отойти за Серет и даже за Прут фельдмаршал считал необходимым сделать распоряжение по приведению в исполнение воли государя обозначенным движением к Силистрии. С этой целью три батальона26 из отряда генерала Ушакова были направлены в отряд генерала Лидерса, который должен был оставить их в Гирсовском предмостном укреплении, а с остальными войсками двинуться правым берегом Дуная к Черноводам. Между тем генерал Шильдер должен был приготовить мост в нескольких верстах ниже Силистрии, по которому надлежало 8-й дивизии присоединиться к отряду Лидерса. («Слава Богу»,— пометил государь.) Таким образом, против Силистрии предполагалось собрать три пехотные дивизии27 и два кавалерийских полка, с которыми Паскевич считал возможным начать осаду крепости, если обстоятельства будут тому благоприятствовать. Однако он полагал, что взятие крепости будет сопряжено с большими затруднениями. Кроме сильных укреплений и гарнизона причиной этому могли служить разлив реки, а главное, подход к Силистрии Омера-паши и союзных войск, что делало для нас невозможным держаться на правом берегу реки, и «…в таком случае,— заканчивал Паскевич своим любимым припевом,— предупреждая сии затруднения, мы должны будем отойти». Остальные войска по Дунаю были расположены следующим образом: Против Рущука 8 бат., против Туртукая 4 бат., у Калараша, против Силистрии, 4 бат. и в резерве впереди Бухареста 21 бат. Мало-Валахский отряд, состоявший из 12-й пехотной дивизии и 3 кавалерийских полков, находился в Крайове, но предполагалось оттянуть его за Ольту и далее для сближения с Бухарестом, чтобы иметь свободной еще одну дивизию. В низовьях Дуная оставались кроме 8 резервных батальонов 7-я пехотная дивизия и 4 батальона 14-й и два кавалерийских полка. Но одновременно с отправлением вышеприведенной всеподданнейшей записки князь Варшавский продиктовал для исполнения свой план действий, который несколько отличался от изложенного в докладе государю28. Он должен был держаться в секрете и быть сообщенным только князю Горчакову и генералам Коцебу и Бутурлину. Согласно этому плану, отряд генерала Лидерса, подойдя к Силистрии, должен был обойти крепость вне выстрела и вне угрозы 237
от вылазок и, став на большой дороге, ведущей к Шумле, послать авангард искать неприятельскую армию, которой и дать сражение, что фельдмаршал полагал полезнее взятия самой Силистрии. Паскевич, отбросив турок, считал возможным, в зависимости от достигнутого успеха и сведений о десантах союзников, или начать осаду крепости, но «с большой осторожностью», или отойти к Гирсову. Через несколько дней, а именно 22 апреля, князь Варшавский под впечатлением новых сведений из Австрии представил государю еще одну записку «о настоящем положении дел», цель которой состояла все в том же — склонить императора Николая к добровольному отводу войск из княжеств и к сосредоточению 170-тысячной армии за Прутом, на фланге Галиции. Фельдмаршал, рисуя в обширной записке все ту же мрачную картину, считал наше положение худшим сравнительно с 1812 годом и предсказывал, что нам придется бежать из княжеств, пробиваться, потеряв половину армии и все обозы. Но на этот раз Паскевич, в случае принятия его плана, намечал и другую, более привлекательную картину — нападение осенью на Австрию как на виновницу возможной коалиции против нас. Однако он исходил из одного неправильного положения, что осенью флоты союзников не в состоянии будут держаться в море, а их десанты не посмеют остаться на берегу, и мы, таким образом, будем свободны на южном фронте. «Осмеливаюсь просить,— так кончал свое письмо престарелый фельдмаршал,— смею умолять Ваше Величество: не ожидая вопросов Австрии, дать знать германским державам, что мы оставляем княжества, ибо, смею повторить, что мы к тому принуждены будем, если Австрия объявит нам войну»29. Интересно проследить состояние духа Паскевича в эти тревожные для него дни по записям в дневнике генерал-адъютанта Коцебу30. «15 апреля. У фельдмаршала план — стать перед Силистрией и стараться вызвать неприятеля на генеральное сражение. Я думаю, что это совершенно лишний маневр и только удалит нас от цели занятия крепости. 17 апреля. Поздно вечером пришел ко мне от фельдмаршала Горчаков и предложил вопрос — осаждать ли Силистрию? Я советовал приступить к осаде, усилив себя тремя полками с нижнего Дуная, которые выдвинуть заслоном к Карасу, и, кроме того, притянув 11-ю дивизию. Но фельдмаршал мало склонен к этому плану; его предположение — очистить княжества и действовать наступательно против австрийцев, если они объявят нам войну. 19 апреля. Наши дела обстоят печально. Фельдмаршал не желает осадить Силистрии и выказывает нерешительность, но при этом боится государя, советующего взять Силистрию. 20 апреля. В Журжеве при осмотре войск Паскевич говорил об отступлении, что произвело неприятное впечатление.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Отступление из Силистрии» з дисципліни «Східна війна 1853—1856»
