Постсоветская Россия осуществляет переход от одной формации общества к другой – пока неизвестной. В постсоветской России возник ряд серьезных экономических конфликтов, связанных с формационным определением: 1) между расходами государства и зарплатой трудящихся, которая мала и выплачивается нерегулярно; 2) между доходами государства и его расходами; 3) между расходами на науку, образование и расходами на ВПК и армию; 4) между доходами олигархов (крупных российских капиталистов) и налогами олигархических кампаний и т.п. Главный экономически-социальный конфликт, который приобрел политическую окраску – приватизация. Пришедшие к власти в 1991 г. номенклатурные либералы поставили перед собой задачу ликвидировать в стране политическую (пролетарско-социалистическую) формацию и создать на ее месте экономическую (западную). И тогда уже было очевидно, что это будет сопровождаться полным разрушением страны, как уже было при большевиках. Более того, уже тогда были сомнения в том, что этот либеральный эксперимент удастся, даже путем разрушения страны. Слишком велико отличие между этими общественными строями и цивилизациями. Российские либерал-капиталисты, держащие равнение на западные либерально-индивидуалистические стандарты, игнорировали (если исходить из интересов страны и населения) отсталость России (уровень развития рыночной инфраструктуры, милитаризация экономики, централизованность всей жизни, менталитет людей и т.п.). Не придавалось значение и наличию в стране советского среднего класса (интеллигенции и высококвалифицированных рабочих) с присущим ему менталитетом, мировоззрением. Ельцин, Гайдар и другие номенклатурные либералы признали Де факто скрытую приватизацию (разворовывание) советской собственности (которая «в рабочем порядке» шла в СССР с 1988 г.). Номенклатурные либералы на деле (а не на словах) сделали ставку на превращение номенклатуры (и части «теневиков») в крупную буржуазию, а не на создание массового буржуазного среднего класса из советской интеллигенции и высококвалифицированных рабочих (советского среднего класса). Но разговоры велись о быстром создании в России буржуазного среднего класса на основе ваучерной приватизации, о переводе сельского хозяйства на фермерский путь, о быстром включении российской экономики в мировую, о регулирующей роли Рынка и ненужности государственного регулирования и т.п. Внешне во главу угла буржуазными либералами в 1992 г. была Поставлена идея равновесия между платежным спросом населения (деньгами) и товарным предложением, представляющая вершину Помадного экономического айсберга, подводную глубину которого в то время мало кто представлял. Начались одновременное освобождение цен и доходов от контроля государства, жесткая кредитно-денежная политика, решительная приватизация (ваучеризация), сокращение расходов на социальные нужды (труд, медицину, образование, пенсии, отдых и т.п.). Либеральные реформаторы предполагали пятикратное повышение цен, но они подскочили в течение года в 100 раз. Обесценились вклады населения в Сбербанке. Большинство граждан России оказались в одночасье за чертой бедности. Предприятия-монополисты без контроля полуразрушенного государства и при отсутствии конкуренции (важнейшего условия и элемента рынка) взвинчивали цены на свои товары. Произошел быстрый рост взаимных неплатежей. Выпуск наличных денег вырос за 1992 г. в 20 раз. Не было продуманной концепции конверсии военно-промышленного комплекса. Произошла скупка ваучеров по ценам ниже их стоимости. Стали останавливаться промышленные предприятия. После вступления в Международный валютный фонд глава правительства Гайдар обещал, что Россия получит многомиллиардные займы, но они не были предоставлены. Началась быстрая деградация науки, культуры, социальной сферы, что стало причиной новой конфликтной ситуации, социальной напряженности и развертывания многочисленных социальных конфликтов.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Постсоветская Россия» з дисципліни «Соціальна конфліктологія»
