Можно утверждать, что аномия — такое состояние общества, в котором значительная часть населения, зная о существовании обязывающих их норм, относится к ним негативно или равнодушно. Подобная дефиниция как нельзя лучше подходит к российскому обществу. В настоящее время наше общество пребывает в состоянии аномии: одна ценностно-нормативная система отброшена, другая еще не сформировалась. Политическая система не устоялась, нет общей идеологии, экономическая политика непонятна большинству населения. Люди не доверяют ни одному социальному институту (кроме церкви) и в то же время страдают от того, что никому и ничему нельзя верить. Многие не находят своего достойного места в обществе, отчуждаются от него и этим деморализуются. Вслед за Р. Мертоном некоторые наши социологи считают, что в таких условиях проявляются два типа массовой реакции на аномию — ненормативная и нормативная. Ненормативная проявляется в нигилизме по отношению к нормам как законным средствам достижения целей и может выражаться как в социальном цинизме (все средства приемлемы для достижения цели), так и в экстремизме (особенно эффективны насильственные средства). Нормативная реакция выражает потребность в установлении хоть каких-нибудь норм. Она проявляется как в традиционализме (ностальгия по прошлому, желание вернуть старую привычную систему), так и в авторитаризме (тоска по твердой руке, которая бы навела новый, но строгий порядок). Определите, какая форма реакции является наиболее распространенной среди населения нашей страны в настоящее время. Переход России от тоталитарного общества к демократическому освободил население страны от необходимости соблюдать старые, советские нормы, но не создал условий для выполнения новых законов и правил. Объективно народ оказался в ситуации, когда нормы гражданского общества и правового государства формально провозглашены, но ни законодательная, ни исполнительная, ни судебная ветви власти соблюдать их не собирались. Они готовили новое правовое поле не для себя, а для других. Развязав себе 61 Материал подготовлен в соавторстве с проф. М.В. Романенко и проф. К.Х. Ипполитовым. 158 руки, власти фактически освободили народ от необходимости подчиняться закону. Так сформировались условия для возникновения аномии грандиозных масштабов. В частности, происходит разрушение изживших себя норм в обращении с имуществом, деньгами, землей и другими материальными и нематериальными объектами государственной и колхозно-кооперативной собственности. Пока не возникли и не прижились новые законы, в обществе наблюдается феномен «ничьей собственности»: собственностью государства она уже перестала быть, а частной собственностью граждан она еще не стала. Правовую пустоту заполняют наиболее активные, беспринципные и алчные люди, способные обогащаться только в ситуации всеобщей неразберихи и попустительства, использующие метод: «бери все, что плохо лежит». В конце 1980-х — начале 1990-х гг. началось разрушение структуры органов государственной безопасности. Однако, разрушая старую структуру органов государственной и общественной безопасности, правительство не успело или не сумело создать новую систему, в результате чего практически не работают или работают очень неэффективно режим охраны границы, таможенный режим, режим въезда—выезда, режим перемещения иностранцев по территории России, режим проживания и прописки, паспортный режим, режимы и инструкции, регулирующие разрешительный характер контактов высших должностных лиц с представителями иностранных государств, и т.д. Все это вместе взятое привело к тому, что сегодня уровень государственной и общественной безопасности снизился ниже критической отметки, а государственные институты этой сферы оказались столь слабыми, столь дезорганизованными и аморфными, лишенными наиболее профессионально подготовленных кадров, что они уже перестали выполнять свою главную задачу — обеспечивать безопасность общества и личности. В системе иерархии обеспечения безопасности ее верхними элементами являлись органы государственной безопасности (КГБ) и общественной безопасности (МВД). Решая свои задачи, они опирались не только на свои системы, но и на разветвленную систему административно-правовых режимов: режим охраны границы, таможенный режим, режим государственной тайны, режим допуска к секретным материалам и секретному производству, режим регистрации граждан, режим миграции и перемещения и т.п. Все режимы выполняли двоякую роль: с одной стороны, они обеспечивали в соответствии со своими задачами безопасность страны, а с другой — выступали в качестве сигнальной системы для КГБ и МВД в получении необходимой информации и одновременно как часть системы проверки сигнала (информации). Разрушая общегосударственную систему безопасности, новый режим разрушил и систему административно-режимных органов и мер. В конце 1980-х гг. процесс криминализации общества стал выходить из-под контроля государства. Одновременно начался процесс дестабилизации всей правоохранительной системы и спецслужб. Кроме того, формировалось общественное мнение, что сама эта система и спецслужбы, образованные в годы советской власти, являются консервативными, тормозят политическое и экономическое реформирование, следовательно, их надо сломать. Результатом ошибочной стратегии экономических реформ 1990-х гг. стали не только массовое обнищание населения и рост преступности, изменения в системе административно-правовых режимов, но и разрушение самих 159 правоохранительных органов как государственных институтов власти и управления. Это сказалось на финансовом и материально-техническом обеспечении как системы органов обеспечения общественной безопасности в целом, вследствие чего снизилось до самого низкого уровня денежное содержание сотрудников, наиболее подготовленные профессиональные кадры увольняются (в органах МВД и ФСБ, по официальным данным, 2Д сотрудников имеют опыт работы менее трех лет, во многих следственных подразделениях МВД работают стажеры, практиканты и лица, не имеющие в прошлом опыта следственной работы). Как правило, их уход — следствие бесконечных реорганизаций, ничего общего не имеющих с реформой системы, и слабое финансово-материальное обеспечение. Период 1989—1999 гг. — это годы, когда вместо действительной реформы системы обеспечения государственной и общественной безопасности и приведения ее в соответствие с демократическими принципами правового государства происходили бесконечные реорганизации. Они имели откровенно политическую цель и стали причиной массовых увольнений и ухода из правоохранительной системы и спецслужб наиболее квалифицированных кадров, полного разрушения системы административно-правовых режимов, которые во всем мире были и остаются необходимой частью системы обеспечения безопасности личности, общества и государства, выступая одновременно для правоохранительных органов и спецслужб как первая, основная сигнальная система получения сведений о фактах преступлений или подозреваемых на совершение преступления. По сути дела, именно в этот период были заложены основные позиции и сформировались основные факторы резкого роста преступности во всех ее проявлениях и все более активного вовлечения населения в преступную деятельность, прежде всего корыстную. Таким образом, конец 1980-х — начало 1990-х гг. характеризуется началом слома системы экономического и социального контроля в обществе, который был активно продолжен в период либеральных реформ с 1992 г., а также слома системы обеспечения общественной и государственной безопасности (включая и систему административно-правовых мер). Все это накладывалось на отсутствие законодательной базы, регулирующей новые экономические отношения и отношения по поводу собственности. Можно считать, что с середины 1980-х гг. наше общество прошло три этапа криминализации. Первый — партийно-государственная элита (номенклатура) превращает государственную («ничейную») собственность в «свою». Второй — в идущий передел собственности включается преступный мир. Третий продолжается и сейчас. На очереди распродажа пахотных земель, собственности естественных монополий, железных дорог, учебных заведений, спортивных сооружений и др. Все очевиднее становится стремление криминальных и теневых структур приватизировать целые территории от Эвенкии до Чукотки, особенно в тех регионах, где обнаружены стратегические ресурсы, являющиеся национальным достоянием. В процессе осуществляющейся с грубейшими нарушениями законов приватизации образовались так называемые «большие семьи», основу которых составляли родственники и лица, лично им преданные. Эти «семьи» скрывали налоги от государства, переводили прибыль за границу, организовывали «теневое» производство, в том числе преступное — производство наркотиков, оружия, порнографии и др. Постепенно образование полукри- 160 минальных и криминальных «малых семей» по типу «больших семей» стало способом выживания многих слоев населения. Эти «семьи» охватили сферу малого и среднего предпринимательства. Особенно легко подобные «семьи» создаются среди молодежи. Большая часть общества стихийно структурируется по новому принципу, где первичной ячейкой становится «семья» полукриминального и криминального типа. В стране, где, по словам Президента В.В. Путина, буйствует «произвол чиновников и разгул криминала», наряду с «официальным обществом» функционирует и расширяет свои масштабы «криминальное общество», системообразующим фактором которого служит организованная преступность как система институализированных, организованных преступных формирований и их криминальной деятельности. Организованная преступность включает 60—70 тыс. (за границей примерно 10 тыс.) преступных банд, шаек, клик, групп, объединенных в более чем 5 тыс. крупных бандформирований и преступных сообществ, которые в свою очередь включены в 150 ассоциаций. По данным МВД, оргпреступность контролирует более 40% валового национального продукта, 41 тыс. предприятий различных форм собственности, почти все предприятия сферы услуг и торговли (500—550 тыс. фирм), свыше 80% банков. Социологические исследования показывают, что абсолютное большинство населения считает неправильным направление изменений в обществе с начала перестройки. По данным Фонда общественного мнения, только 6% респондентов считают, что Россия идет по «верному пути»62, 73% граждан обладают протестным потенциалом, из них 15% готовы взяться за оружие, 42% настроены революционно, их полностью не устраивает существующая политическая система63. Поданным НИИ МВД, 23% граждан готовы к крайним методам борьбы. Оргпреступность ныне институционализирована, т.е. сформировались устойчивые преступные социальные группы. За ними закреплены функции (роли), которые они реализуют, моральные нормы, традиции и обычаи, которым они следуют, культурные символы взаимодействия, сложилась система санкций — поощрений и наказаний, завершается процесс групповой идентичности, формируются связанный с ней образ жизни и своеобразная криминальная субкультура. Преступные группировки вооружены самым современным оружием и средствами связи. В стране насчитывается более 3 тыс. «воров в законе»; они участвуют в сходках, съездах местного, регионального и общероссийского (ныне и мирового) уровня, где определяется стратегия и тактика преступной деятельности, решаются конфликтные ситуации, вопросы подготовки смены (кадров), а также «денежного общака». Оргпреступность ставит своей задачей постепенно подчинить своему влиянию неорганизованную, прежде всего уличную, преступность, а также профессиональную. По оценкам экспертов-криминологов, оргпреступность насчитывает 5-6 млн человек, из них 1 млн активных. Оргпреступность превратилась в относительно самостоятельную, самовоспроизводящуюся социально-политическую и экономическую силу, отчужден- 62 Власть. 2000. № 7. С. 56. Левашов В.К., Локосов В.В. и др. Как живешь, Россия? Вып. 8. М., 1998. С. 18-21; Советская Россия. 2002. 14 марта. С. 3. 1В1 ную от общества и находящуюся с ним в непримиримом конфликте. Она способна конкурировать с официальными органами власти, подчинять их своим интересам, навязывать им свою волю в решении экономических, политических и культурных задач. Экс-президент Б.Н. Ельцин констатировал: «Криминальные группировки уже настолько сильны, что способны реально влиять на положение дел в отдельных регионах и отраслях экономики, в том числе и ключевых»64. Это в первую очередь следующие регионы: Северный Кавказ, Красноярский край, Урал, Дальний Восток, города: Москва, Санкт-Петербург, Ростов-на-Дону, Екатеринбург («Новая газета» писала недавно, что в Екатеринбурге все — от уличной проститутки до губернатора, ходят под «авторитетом» — Федулевым). По уровню преступлений наше общество, в котором с 1950 по 1985 г. была самая низкая преступность в мире, догнало и перегнало развитые страны. С учетом латентной преступности на 100 тыс. населения ныне совершается 6,5 тыс. преступлений. Эксперты считают, что ежегодно совершается более 10 млн преступлений, а регистрируется на уровне 3 млн. В исправительных учреждениях на 100 тыс. человек около 1000 заключенных — это самый высокий показатель в мире. Россия занимает первое место в мире по количеству умышленных убийств — в 2,5 раза больше, чем в США. Каждый четвертый взрослый россиянин имеет судимость. Наряду с традиционными появились новые виды преступлений в хозяйственной, финансово-кредитной и банковской сферах, наркобизнесе, в контрабанде, в автобизнесе и нефтебизнесе, в торговых организациях и товаропроводящих сетях, во внешнеэкономической торговле, в топливно-энергетическом комплексе, добыче и переработке полезных ископаемых, особенно в добыче драгкамней и цветных металлов, в туристическом бизнесе, в экологической сфере, в области передовых технологий, выборных кампаниях и т.д. — практически во всех ячейках функционирования общества. Это так называемые «кооперативная», «компьютерная», «информационная», «финансовая», «беловоротничковая» и другие виды преступности. Рэкет пытается контролировать поведение крупных отрядов представителей наемного труда как в частном, кооперативном, акционерном секторе, так и на государственных предприятиях. Вне правового регулирования функционирует «теневая экономика», составляющая 45—50% (на Кавказе до 80%) ВНП и в которой занято более 30 млн человек. Криминализация тесно сопряжена с коррупцией, которая, по словам С. Степашина, «беспредельна»65. «Российская газета» сообщает, что рядовой гражданин «сталкивается с коррупцией и продажностью чиновников едва ли не на каждом шагу». На I Всероссийском социологическом конгрессе в Санкт-Петербурге в сентябре 2000 г. приводились примеры из местных газет, где напечатаны прейскуранты взяток в зависимости от ранга «благодетеля». В результате тотальной криминализации (мафиезации) общества и государства в криминальную, противоправную деятельность вовлекается все большее число граждан из всех слоев, классов, страт общества, в том числе 64 См.: Российская газета. 1999. 31 марта. 65 Характеризуя «качество и количество» российской коррупции, В.В. Путин заметил, что «уровенькоррупции в стране такой, что если к каждому таможеннику приставить по милиционеру, то итого купят» (Московский комсомолец. 2000. 27 авг. С. 1). 1G2 и из ранее благополучных слоев (врачи, инженеры, учителя, деятели культуры, научные сотрудники, военнослужащие66, работники суда и прокуратуры, ФАПСИ, ФСБ, ФПС, СВР, МЧС, таможни, налоговой службы, преподаватели вузов67, сотрудники МВД). Замминистра МВД Е. Соловьев отмечал: «Мы сталкиваемся с прямым участием сотрудников в совершении тяжких преступлений в составе организованных преступных групп». Трагически складываются судьбы выпускников сиротских учреждений. По данным Генпрокуратуры, 40% из них становятся алкоголиками и наркоманами, 40% совершают преступления, 10% кончают жизнь самоубийством и только 10% сирот адаптируются к нормальной жизни. В 1991 г. удельный вес представителей разных социальных слоев в общем числе преступлений выглядел следующим образом: рабочие — 52,3%, служащие — 6,5%, колхозники — 5%, учащиеся 9,7%. В 1998 г. по сравнению с 1997 г. в составе выявленных лиц, совершивших преступления, прирост женщин составил 17,3%, не имеющих постоянного источника дохода — 11%, безработных — 4,9%, ранее судимых — 3,8%. В 1993—1998 гг. снизился удельный вес рабочих, совершивших преступление, с 31,6 до 25,8%, служащих — с 4,2 до 3,8%. В то же время увеличилось количество преступлений, совершенных лицами, не имеющими постоянного источника дохода, с 34 до 53,9%, наблюдался рост количества преступлений среди предпринимателей, в финансово-кредитной сфере, среди госслужащих, среди представителей исполнительной и законодательной ветвей власти, суда и прокуратуры. Особенно опасно увеличение преступности в среде молодежи, подростков и детей. В 1997 г. среди выявленных преступников молодежь и подростки (от 14 до 29 лет) составляли 54%, среди осужденных — 54,6%, в 1999 г. последних было 56,7%. В докладе Генерального секретаря ООН говорится, что Россия стала рынком торговли детьми, рассадником детской проституции и местом расцвета детской преступности. В стране 2 млн беспризорных детей, около 1 млн — не учатся, каждый третий — вовлечен в криминальные группировки. Две трети подростков, отбывших наказание в колониях, возвращаются в преступный мир. В 1998 г. 6,5 тыс. правонарушений совершили дети младше 14 лет. В 1999 г. по сравнению с 1998 г. рост преступности несовершеннолетних увеличился на 10,2%, а подростков — на 11,3%. По данным ГУВД Москвы, сегодня подростки убивают в 20 раз чаще, чем их родители 20 лет назад. Специалисты мрачно шутят: преступность омолаживается такими темпами, что скоро злодеев будут забирать в тюрьму прямо из песочницы. Создаются условия для наращивания «девятого вала» волны преступлений в будущем. Криминализация всех общественных отношений в условиях девальвации моральных ценностей, резкого снижения духовно-нравственного потенциала социума, правового беспредела, циничного беззакония, невысокого уровня раскрытия преступлений (более 40 тыс. уголовных дел приостанов- В 1999 г. каждый девятый военнослужащий совершил преступление, из них офицеров и старших офицеров более 50%. (Убийства, коррупция, хищение оружия и военного имущества, разбой, гра-оеж, взятки, похищение людей — таков неполный список преступлений в армии.) «Комсомольская правда» от 28 июня 2000 г. сообщала о взятках в вузах г. Ульяновска: «Почти все Ульяновские вузы поражены коррупцией». В Кабардино-Балкарском университете «криминал «патронирует» даже студенческие стипендии. В день их выдачи можно по мордасам схлопотать и остаться без стипендии». 1G3 лены, поскольку преступники не были установлены и найдены, каждое второе особо тяжкое преступление остается нераскрытым), снижения порога ответственности за совершенные преступления и мораторий на смертную казнь (в своем Послании к Федеральному Собранию 2002 г. Президент ратует за дальнейшую гуманизацию наказаний за преступления), катастрофическое понижение ценности человеческой жизни привели к тому, что поведение и деятельность граждан, в том числе и трудовая, начинает проходить на грани нарушения норм права и морали, что свидетельствует об институ-ционализации неправовой свободы. Решающую роль в поведении приобретают такие неправовые факторы, как сила денег, сила власти, тайные соглашения, давление прессы, политические отношения и др. Правовые нормы составлены так, что допускают различную интерпретацию. Исход уголовного дела часто зависит от ловкости юристов (оправдание криминальных действий влиятельных лиц, криминальных групп). В Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации 2001 г. отмечается, что наряду с «теневой экономикой» «у нас уже формируется и своего рода "теневая юстиция"».
Рис. 26. Наряду с 'теневой экономикой» в России уже формируется и своего рода «теневая юстиция Социологические исследования показывают, что с точки зрения отношения людей к совершению преступлений можно выделить три типа личностей, рекрутируемых из всех слоев общества. Первый тип — человек убежден, что может избежать наказания, и совершает преступление. Второй тип — человек пришел к выводу, что потенциальные выгоды от сознательного нарушения норм права и морали перевешивают потенциальное наказание, и он готов совершить преступление. Третий тип — человек совершил преступление и не осужден, и он не чувствует себя преступником («не пойман — не вор»), при этом никакие моральные нормы не удержат его от совершения нового преступления. Рецидив во всех видах преступлений в 1999 г. составил 33,6%. Криминализация менталитета характерна и для молодежи. Поданным социологической лаборатории МГУ им. М.В. Ломоносова, каждый пятый молодой россиянин (от 17 до 19 лет) мечтает о взятке, каждый четвертый считает нормой уклонение от уплаты налогов, 38% рассматривают обман как «самый 164 что ни на есть подходящий путь для приобретения материальных благ». Согласно результатам опросов Научно-исследовательского института молодежи, в 1993—1999 гг. каждый десятый опрошенный считал, что участие в криминальных группировках — нормальный способ заработать деньги, а каждый пятый указывал, что, если жизнь прижмет, можно временно этим заняться.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «АНОМИЯ И КРИМИНАЛИЗАЦИЯ РОССИИ» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
