Социологи неоднократно заявляли, что за время многовековой модернизации наша страна раскололась как бы надвое и сегодня в ней существуют две России — «советская» и «новая»29, или традиционалистская и модернистская. Современное общество концентрируется в мегаполисах, а традиционное — в сельской местности, малых и средних монопроизводственных городах30. В мегаполисах высокие технологии, развитая промышленность и современный сервис; в сельской местности — разваливающийся аграрный сектор, рутинный и слабо механизированный труд, косность и традиционализм. Пересечение двух миров дает непредсказуемые флуктуации и сочетания, неожиданные разрывы и множество точек бифуркации. По мнению П.В. Антипина31, возможны четыре идеально-типических варианта развития модернизации: 1) интенсификация модернизированного общества, т.е. установление максимально гомогенных модернистских отношений внутри современного общества; 2) интенсификация традиционного общества, т.е. усиление закрытости территорий («возвращение к корням»); 3) целенаправленная (догоняющая) модернизация; 4) традиционализация модерна. Первый вариант носит точечный характер и преобладает в нескольких продвинутых регионах страны, прежде всего в Москве и Санкт-Петербурге. Они чрезмерно забежали вперед, оторвавшись от основной массы слабо- и среднеразвитых районов страны. В результате они оказались ближе к Европе, чем к России. Даже экономические связи с внешним миром в двух столицах, пожалуй, идут интенсивнее, чем с внутренним. Не успевающие за лидерами регионы еще больше отстают в своем развитии и скатываются в пропасть традиционализма, воспроизводятся архаичные формы хозяйствования и социальных отношений, неприятие модернизации и политики интеграции с Западом. Их можно отнести ко второму варианту. Здесь сильны ценности и устои советского образа жизни и позиции коммунистической партии. В современном политическом пространстве они получили название Красного пояса (Брянск, Тула, Рязань и др.). Усиление традиционализма также распространено на относительно небольших территориях, оторванных от «цивилизации» из-за невыгодного географического положения (тайга, болота и т.д.). Ренессанс традиционализма характерен также для малых монопрофильных городов, где подсобное хозяйство становится основным источником существования. Современное российское общество — это «дезинтегрированная макрообщина, в которой только созревает современный социокультурный уклад»32. 29 Косова Л.Б. «Человек советский» — возможность типологии // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1997. № 2. С. 17. 30 Антипин П.В. Указ. соч. С. 311—312. 31 Там же. С. 310-320. 32 Лейбович О.Л. Модернизация в России. Пермь. 1996. 894
Подобная характеристика присвоена ему потому, что Россия — в значительной мере пока еще самовоспроизводящееся традиционное общество, не только имеющее огромные анклавы архаических укладов жизни, но и поддерживающее вокруг себя в постоянной готовности поле традиционализации. Такое положение вещей именуют еще неотрадиционализмом. В зоне архаического уклада и традиционных ценностей проживают не только сельское население, но и многие народы Севера, которые за годы советской власти не успели разорвать кровные узы с первобытно-родовым строем, а сегодня даже возвращаются к его ценностям. Индустриальная цивилизация коснулась их еще меньше, чем сельчан Черноземья. Освоение Крайнего Севера, активная нефтедобыча привели не только к межкультурному диалогу, но и к межкультурному столкновению двух России — аборигенной и мигрантской. Так, разрыв в уровне социокультурного развития коренных народов Севера с мигрантским населением из центральных областей России, согласно проведенному в г. Новый Уренгой исследованию, измеряется более чем тысячелетием (4,4 условной единицы). Создается впечатление, что пропасть между двумя Россиями не сужается, а, напротив, расширяется33. Две России — это социальная и культурная доминанта 1990-х гг. К ним относили бедных и богатых, русских и нерусских, консерваторов и радикалов, коммунистов и демократов, славянофилов и западников. Какой бы критерий разграничения при этом не выбирался, всегда оказывалось две России, которые, по мнению некоторых авторов, готовы схватиться не на жизнь, а на смерть. Вовсе не случайно в 1992—1993 гг. страна находилась на пороге гражданской войны. Она не началась, но ее ожидание постоянно витало над россиянами в течение всего последнего десятилетия XX в. Пожалуй, здесь помог низкий уровень социальной активности населения, которому все давно надоело. Попытка примирить две России — вставшую на путь модернизации и оглядывающуюся в традиционное прошлое — ни к чему не привела. Ни объединительные съезды политических партий, пытавшихся выработать гражданский консенсус, ни поиск русской национальной идеи не смогли повысить уровень общественной солидарности, столь нужной для модернизаци-онного рывка. По всей видимости, Россия все еще остается традиционным обществом, где доминирует иерархический тип социальных отношений в виде взметнувшейся в небо пирамиды промежуточных ступенек, самую верхнюю часть которой занимает малочисленный, но уже достаточно богатый правящий класс, а внизу расположилась политически индифферентная, неорганизованная и этнокультурно разношерстная масса. 33 Скакунов Э. Российское общество: проблемы цивилизационного развития. — http://freenet.kg/jornal/ n5/J RNAL508.htm.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ABE РОССИИ» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
