Значительная часть разработанной великими экономистами-классиками экономической теории связана с исследованием типов долгосрочных экономических изменений. Сильное влияние на их мышление оказало признание ими технического прогресса и капиталообразования как важных аспектов исторических преобразований, свидетелями которых они были. И если Рикардо и Мальтус были (в некоторых аспектах) настроены пессимистически, то и их предшественник Смит, и большинство следовавших за ними представителей классической традиции были склонны верить, что по крайней мере для значительного периода в будущем долгосрочные экономические изменения означают экономический прогресс. Резкая фокусировка теоретизирования в области микроэкономики на поведении фирм, функционирующих при заданных технологиях (и разнообразных конфигурациях рынка), развилась в истории экономической мысли сравнительно поздно и стала доминировать в учебниках и научных трудах только после Второй мировой войны. Нелегко в точности понять, почему микроэкономическая теория оказалась избавленной от серьезной озабоченности проблемами долгосрочных изменений. Одна из причин в том, что дать удовлетворительное описание статической теории легче, чем динамической. Сыграло свою роль и то, что в период, когда происходила эта интеллектуальная эволюция, экономисты начали терять интерес к экономическому 257 258 Часть IУ. Теория экономического роста '1 Глава 8. Критика неоклассической теории роста 259 росту, хотя это могло быть как причиной, так и следствием тенденций, начавших преобладать в экономической теории. Так или иначе, но в результате в начале 1950-х гг., когда многие экономисты снова заинтересовались типами долгосрочного экономического роста, они оказались без хорошо разработанной теории роста. Первые попытки построения такой теории проявились в виде усилий более явно внедрить в кейнсианский анализ динамику, признав, что инвестиции являются источником одновременно и спроса на товары и услуги, и увеличения способности производить их. Однако основанная на допущении о постоянных коэффициентах затрат модель роста Харрода—Домара оказалась плохим инструментом стимулирования научной мысли в связи с растущей капиталовооруженностью и увеличением реального дохода на душу населения — этими явно бросающимися в глаза характерными чертами наблюдавшихся типов экономического роста. К концу же 50-х гг. теоретики роста в ответ на потребность понять эти характерные черты прибегли к обильным заимствованиям из интеллектуального инструментария статической неоклассической микроэкономической теории. Характер этих неоклассических инструментов неизбежно оказывал глубокое влияние на предпринятый подход к интерпретационным задачам теории роста. Мы полагаем, что среди экономистов имеет место, по крайней мере, приблизительное согласие по поводу природы этих задач. Минимальный набор явлений, подлежащих объяснению, составляют временные траектории выпуска, затрат и цен. Национальные экономики росли в разные времена разными темпами, а в определенные эпохи сами нации росли разными темпами. Выработка на одного рабочего и доля капитала, приходящаяся на него, растут одновременно. Реальная заработная плата растет относительно процентных ставок. Если дезагрегировать опыт роста в конкретных странах, то становится ясно, что определенные сектора экономики развивались быстрее, чем другие, и что в рамках секторов тип роста претерпевал изменения во времени. Изменения соотношений цен коррели-рованы с относительными темпами роста производительности. И хотя разные теории могут определять и очерчивать эти главные явления в какой-то степени по-разному и мнения экономистов по вопросам значимости, например, межфирменных различий в производительности также могут разделиться, почти все экономисты солидарны в том, что удовлетворительная теория должна быть в состоянии объяснить перечисленные выше явления. Мы также полагаем, что большинство экономистов согласится признать нижеследующее существенными элементами неоклассических объяснений'. Доминирующая тема выводится из теории фирмы и производства в отрасли в условиях конкуренции. Считается, что в любой период перед фирмами стоит набор альтернатив, связанных с производственными ресурсами, которые они будут добывать, и продукцией, которую они будут производить. Фирмы делают такой выбор, чтобы при заданных внешних условиях максимизировать прибыль или дисконтированную стоимость. Предполагается, что экономика в целом или ее сектор находится в равновесном состоянии в том смысле, что спрос и предложение сбалансированы на всех значимых рынках и ни одна фирма не может улучшить положение при заданных действиях других фирм. Если речь идет о макроскопической односекторной экономике, не испытывающей кейнсианских трудностей, то в такой системе имеет место рост, потому что со временем растет предложение факторов производства и расширяются производственные возможности; в отраслевой модели роста следует рассмотреть и изменения спроса. Временная траектория выпуска, затрат и цен интерпретируется как траектория, сгенерированная фирмами, максимизирующими в условиях скользящего равновесия, смещаемого под действием изменений спроса на факторы производства, их предложения и технологических условий. Уже с первого взгляда на сделанный Солоу краткий обзор теории роста (Solow, 1970) видно, что она охватывает набор разнородных специфических моделей. Столь же разнообразны и эмпирические работы, порожденные этой теорией. Многие неоклассические эконометрические модели довольно сносно объясняют экономический рост, основываясь на росте затрат и технических изменениях, если в качестве критерия выбирать высокий коэффициент детерминации R2. Объяснение роста шло быстрым темпом и способствовало пониманию факторов, влияющих на рост. Это вполне здравая теория, которая продолжает жить и порождать значительный объем исследований, расширяющих наше понимание экономического роста. В этом большой плюс неоклассической теории. 1 Значительная часть последующего обсуждения впервые была представлена в работе Nelson and Winter (1977). Анализ объяснений, связанных с ростом, следует работе Nelson (1973). 260 Часть IV. Теория экономического роста Однако у этой истории успеха есть одна особенность, ранее уже отмеченная нами. К концу 50-х гг. стало ясно, что невозможно объяснить значительную часть имевшего место в развитых странах увеличения выработки на одного рабочего движением вдоль производственной функции в результате увеличения капитала и других потребляемых факторов производства на одного рабочего, если придерживаться постоянного эффекта масштаба и других допущений традиционной микроэкономической теории. Остаток оказался столь же велик, как и та часть увеличения общего объема выпуска, которую можно объяснить увеличением объема факторов производства. Что же касается роста выработки на рабочего, то он почти полностью покрывается этим остатком. Ученые, работающие в рамках данной теории, нашли путь к решению этой проблемы. Ранее Шумпетер (Schumpeter, 1934)* и Хикс (Hicks, 1932) высказали предположение, что нововведения (технические изменения) можно трактовать как сдвиги производственной функции. В конце 50-х гг. Солоу fSolow, 1957) сделал это представление интеллектуально почитаемой частью неоклассической мысли по поводу экономического роста. В эмпирических работах этот остаток просто переименовали, назвав техническим прогрессом. Вместо того чтобы доложить коллегам и общественности, что теория не объясняет буквально ничего из наблюдаемого роста производительности, эмпирические исследователи докладывали о своем "открытии", что 80% (или 85, или 75%) наблюдаемого роста производительности произошло благодаря техническим изменениям.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «КРИТИКА НЕОКЛАССИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ РОСТА» з дисципліни «Нова інституціональна економічна теорія»
