Ранее говорилось о том, что устойчиво повторяющиеся и значимые экономические отношения приобретают характер всеобщих норм поведения, т. е. становятся институтами. В данной теме это общее определение институтов дополняется той спецификой, которую приобретает институциональная структура в условиях смешанной экономики рыночного типа. Идеи о необходимости формирования институциональной среды впервые были высказаны представителями немецкой исторической школы. Свое продолжение и дальнейшее развитие они получили в рамках институциональной школы, появившейся в США, где на рубеже XIX–XX вв. сложилась благоприятная для институционального анализа социально-экономическая обстановка. Промышленные монополии и корпорации, возникавшие путем слияний концентрации производства, добивались различных правительственных льгот и законов. Они обогащались за счет казны в ущерб населению, что вызывало со стороны последнего негативное отношение к финансово-промышленным олигархам. В обществе нарастали социальные противоречия, а в научной сфере — разочарование в постулатах классической школы о том, что «рынок все сделает сам», что «законы рынка» всемогущи, что они автоматически обеспечивают всеобщее благополучие. «Провалы» рынка набирали силу и становились неоспоримыми. Все чаще звучали требования создать одинаковые правовые нормы для всех слоев и сословий общества. Это обстоятельство убеждало экономистов в необходимости выработать новую, альтернативную методологию, отличающуюся от классической и неоклассической школ. Новая методология помогла выработать по меньшей мере два основных подхода к определению природы и функций институтов в смешанной экономике. Первый подход связан с именем Д. Норта и предполагает, что институты — это правила, которые обеспечивают порядок во взаимодействиях между людьми . Это значит, что не все правила являются институтами, а только те, в отношении которых каждый член определенной группы считает, что этим правилам будут следовать все остальные члены той же группы. На основании этой предпосылки он формирует представление о поведении других людей и вырабатывает правильную стратегию собственных действий. Важнейшим свойством нортовских институтов является то, что их полезные функции определяются не на стадии формирования, а в процессе использования. Второй подход связан с именем О. Уильямсона. Он определяет институты как структуру управления трансакциями, тремя основными разновидностями которых является классический рынок, смешанная форма контрактации (рыночного управления) и иерархия . Институты в данном толковании — это контракты, когда «рыночное управление» (классическая контрактация) и объединенное управление рассматриваются как разновидности контрактных отношений. В отличие от нортовских институтов-правил, формирование и использование институтов-контрактов является результатом сознательного выбора, связанного со стремлением минимизировать трансакционные издержки. Изучение институтов смешанной экономики можно разделить на две большие группы. Первая включает в себя право собственности. Вторая — систему социальных норм и правил. При этом на каждом уровне экономики — будь то микро-, макро-, мезо- или мегаэкономика обе группы содержат разветвленную сеть соответствующих нормативных актов и организаций. Обратимся сначала к институту прав собственности. Всякая собственность, в том числе и собственность на ценные бумаги («неосязаемая собственность») означает право на доход. Оно рассматривается как право владеть и использовать дефицитные ресурсы, которые приобретается через рыночный обмен. Передача прав собственности (как и любого другого блага) сопряжена с определенными затратами, получившими название «трансакционных издержек» (лат. transactio — сделка), куда входят затраты по обеспечению прав собственности на охрану контрактов, рекламу и т. п. Их размер оказывает большое влияние на стимулы к обмену. Если трансакционные издержки превышают ожидаемые доходы, то сделки по обмену прав собственности становятся бессмысленными. В смешанной экономике по сравнению с классическим капитализмом формы собственности существенно модифицируются. Известно, что основой экономических отношений рыночной экономики, сформировавшейся на стадии машинного производства, является индивидуальная частная собственность. Появление крупных корпораций отразилось на роли собственности на средства производства. Индивидуальный частный собственник начал терять свое значение. Стали преобладать ассоциированные формы собственности (корпоративные, партнерские, смешанные). Место собственности на материальные блага в значительной мере заняла собственность на «неосязаемые титулы»: деньги и ценные бумаги, т. е. бумажные титулы собственности (у Маркса — «фиктивный капитал»). Благодаря кредиту стали разрастаться институты акционерной собственности и акционерного капитала. Они стимулировали предпринимателей к увеличению денежной оценки предприятий, т. е. их капитализации и извлечению прибыли не благодаря производству материальных благ, а путем купли-продажи бумажных титулов собственности. Возросла роль института денег, кредита, финансов. Новизна структуры институтов, ознаменовавшая смешанную экономику рыночного типа, состояла в том, что появилась «денежная» экономика, где деньги, а не производство товаров стали играть первостепенную роль. Все это давало основания для появления нового качества в экономике — института регулирования, функции которого должно было взять на себя государство. На институт государства возлагались надежды нейтрализовать эгоизм корпорации в интересах развития производства и социальной справедливости. Поэтому его действия стали расцениваться как «коллективное благо». Снижение роли индивидуальной частной собственности и усиление регулирующей роли государства означало, что в смешанной экономике большое значение стали придавать не столько институту прав собственности, сколько институту социальных норм и правил. Система правил поведения, применяемая в смешанной экономике, классифицирована в книге немецкого экономиста Ванберга «Правила и выбор в экономической теории». Согласно его концепции правила поведения делятся на наследуемые, генетически передаваемые, и приобретенные, передаваемые через культуру. Последние, в свою очередь, делятся на личные и социальные. А социальные правила — на неформальные (закрепленные обычаями и традициями) и формальные (закрепленные в правовых нормах). Наконец, формальные социальные правила включают «частное» и «общественное» (публичное) право. «Частное» право регулирует поведение не только отдельных индивидов, но и негосударственных организаций; в рамках «общественного» права выделяются правила, ограничивающие деятельность государства (правительства). Нетрудно заметить, что старые институты, особенно неформальные (привычный образ мысли, традиции, представления о том, что хорошо и правильно, а что — плохо) сохраняют устойчивость и трансформируются очень медленно. Они исчезают и заменяются новыми лишь тогда, когда появляются какие-то эффективные способы, при помощи которых можно погасить их влияние. Один из основоположников институционализма Т. Веблен объяснял устойчивость старых институтов присущими каждому человеку и человеческому сообществу свойствами социальной инерции и консерватизма. Что касается причины смены институтов, то институциональная теория так же, как и марксизм, объясняет трансформацию структуры институтов изменениями в экономических условиях жизни общества. Так, изменения системы институтов смешанной экономики рыночного типа явились следствием перехода классического рынка со свободной конкуренцией к корпоративной экономике со всевластием монополий. На практике используется несколько методов трансформации структуры институтов. Обратимся к двум теориям, по-разному объясняющим механизм институциональных изменений. В теории, автором которой является Д. Норт, доказывается, что обмен институтами происходит на политическом рынке и связан с нулевыми трансакционными издержками. Согласно этой концепции создателем формальных институтов и инициатором их изменений является государство. При этом государство стоит перед дилеммой: устанавливать (изменять) те институты, которые стоят «дешево», т. е. замена которых связана с минимальными (нулевыми) трансакционными издержками, или же игнорировать величину издержек ради другой выгоды, которую принесут новые институты. По мнению Д. Норта и в том и в другом случаях государственные изменения институтов создают неэффективные права собственности. Тому есть две причины. Во-первых, доходы, которые получает государство, могут оказаться выше при такой структуре, которая хотя и неэффективна, но зато легче поддается контролю и взиманию налогов, чем эффективная структура, которая требует высоких издержек контроля и сбора налогов. Во-вторых, государство не может устанавливать эффективные права собственности, т. к. это может оскорбить одних членов общества и поставить под угрозу соблюдения прав других. Второй альтернативной теорией институциональных изменений является концепция «конкурентного институционального рынка», на котором участники рынка сами выбирают институты посредством своих действий. «Выигрыш» того или иного института в конкурентной борьбе означает, что именно он получил массовое распространение в экономическом поведении, т. е. систематически используется в схожих ситуациях подавляющим большинством хозяйствующих субъектов. А «проигрыш» означает, что это правило не пользуется «спросом»; оно либо не применяется, либо к нему прибегают редко. Различия между теориями политического и конкурентного рынков сводятся к тому, что в первой устанавливаются институты, результат действия которых выгоден «игрокам» политического рынка, т. е. государственному аппарату, а во втором случае, т. е. на конкурентном рынке институтов, от внедренных новых правил выигрывают сами хозяйствующие субъекты. Возможен еще один вариант изменения институциональной среды смешанной экономики. Он связан с импортом институтов. В этом случае изменения касаются только формальных институтов, ибо неформальные (обычаи, традиции) не поддаются прямому воздействию и могут измениться в дальнейшем лишь как реакция на новые формальные рамки. При импорте институтов главная роль отводится государству.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Институциональная структура смешанной экономики» з дисципліни «Основи теоретичної економіки»
