Мы договорились, что будем рассматривать экономику как целое. Мы также выяснили, что в самом начале экономика как целое — это единичный продукт. Однако пока нам не удалось охватить единичный продукт целиком. Значит, пока мы плохие теоретики. Что же мы упустили в единичном продукте? Мы упустили его субъективную сторону, которую обычно именуют экономической психологией. Утверждение, что экономическая психология — это субъективный продукт, звучит немного необычно. Но вдумайтесь, Ваша рабочая сила — это продукт? Продукт. Но ведь используя свою рабочую силу, Вы испытываете определенные чувства и имеете некоторые мысли. Рабочая сила без этих чувств и мыслей это не рабочая сила. Далее, станок, созданный человеком, разве не несет в себе определенный комплекс субъективных переживаний тех, кто его создавал? А потом в процессе использования тот же станок порождает чувства и мысли у рабочих, использующих его. Таким образом, если мы хотим рассмотреть экономику целиком, без субъективной стороны дела не обойтись. Экономисты, психологи и философы, занимающиеся субъективной экономикой, исповедуют два основных подхода. Одни апеллируют к сознательному, рациональному человеку, другие считают, что человек часть своих мотивов осознает, а часть нет, и поведение его может быть обусловлено бессознательными импульсами. Мы исходим из второй посылки и полагаем, что большинство экономических мотивов человека представляет собой единство осознанного и бессознательного. Среди экономистов в этом направлении в свое время сделал некоторый шаг Т. Веблен. Он полагал, что представители западной цивилизации имеют ряд инстинктивных склонностей. А именно: 1) инстинкт мастерства; 2) праздного любопытства; 3) родительский инстинкт; 4) склонность к приобретательству; 5) набор эгоистических склонностей (склонность к соперничеству и агрессии, желание прославиться); 6) инстинкт привычки. Мы опираемся на теорию социального характера Э. Фромма, которая корнями уходит в концепцию бессознательного З. Фрейда. Фрейд исходил из того, что биологические влечения человека (прежде всего, половой инстинкт) наталкиваются на препятствия в виде культурных запретов. Не имея возможности удовлетворить базовое влечение, человек испытывает фрустрацию. Фрустрация — это угнетенное состояние, связанное с неудовлетворением жизненно важной потребности. Угнетенное состояние предполагает переживание комплекса неприятных чувств. Чтобы избавить человека от комплекса неприятных чувств, формируется психологическая защита. Психологическая защита уводит комплекс в область бессознательного, человек перестает осознавать свой конфликт между влечением и культурным запретом. Тем самым человек адаптируется к культурному запрету. Однако адаптация к культурному запрету одновременно искажает поведение. Комплекс, продолжая существовать в бессознательном, порождает в человеке бессознательное желание снова и снова возвращаться в ту конфликтную ситуацию, которая комплекс породила. Тем самым, человек превращается в своеобразного робота, совершающего некоторые действия, смысл которых ему не ясен. Видно, что теорию З. Фрейда невозможно прямо использовать для исследования экономики. Э. Фромм развил теорию бессознательности таким образом, что появилась возможность ее непосредственного использования в познании законов функционирования хозяйства. Во-первых, Фромм отказался от идеи доминирования половых влечений у человека и признал ведущими отношения личности с миром. Эти отношения строятся: 1) посредством овладения вещами и их ассимиляции и 2) посредством отношений с другими людьми (и с самим собой). Во-вторых, Фромм отказался от идеи наличия у человека инстинктов. Вместо инстинктов появляется социальный характер. Социальный характер через влияние родителей адаптирует человека к социально-экономической среде, в которой ему предстоит жить. По Фромму, человек “обретает такой характер, какой заставляет его хотеть делать то, что он должен делать, и суть этого характера та же, что и у большинства членов данного социального класса или культуры” . При этом социальный характер остается неосознанным. Он формируется в результате фрустраций, образования комплексов и психологических защит. Э. Фромм анализирует разные типы социальных характеров. Однако доминирующим сегодня типом социального характера он считает рыночный тип. Стержнем мотивации такого человека становится отношение к себе и к другим как к товару, и оценка себя и других с точки зрения возможности продажи на рынке по определенной цене. Таким образом, Э. Фромм напрямую связывает бессознательную экономическую мотивацию человека с объективными характеристиками продукта. Мы изучаем единичный продукт. Единичный продукт характеризуется тем, что производство и потребление в нем слиты в нечто единое (момент всеобщего). Теперь поставьте себя на место чуть-чуть-человека. Вы освободились от власти инстинкта и, освободившись от нее, видите, что Ваше производство и Ваше потребление находятся под Вашим полным контролем. Кем должны были бы Вы себя ощутить? Конечно, властелином мира, абсолютно могущественным существом! Душа Ваша полна радости и ликования. Но, увы, в единичном продукте имеется и момент абстрактно особенного. Чтобы быть могущественным, надо подчинить своей власти производство и потребление. Но в самом начале пути такое единение производства и потребления возможно только за счет их предельной примитивности. А предельная примитивность означает, что Ваше производство и потребление — это полный контроль, но контроль-то над ничтожной частицей природного вещества. За пределами этой подконтрольной частицы простирается неподвластная дикая природа, которая своим хаотическим буйством разрывает производство и потребление. Да, когда первый чуть-чуть-человек произвел, он одновременно потребил факторы производства, но произведя, не успел продукт до рта донести. Его самого съели. Другие чуть-чуть-люди, видя это, испытали чувство полнейшего своего ничтожества перед неподвластной природой. Как хорошо было раньше! Действуй согласно инстинкту и не думай ни о чем. А теперь инстинкта нет, и нужно до всего доходить своим умом, который не развит. А вокруг творится что-то совершенно непонятное и страшное. Что же получилось? Получилось, что первый человек оказался раздираемым двумя совершенно разными чувствами: чувством своего могущества и одновременно чувством своего же ничтожества. Посмотрим, что было бы, если бы человек испытывал только чувство могущества. Видимо, продукт, однажды возникнув как некое примитивное единство производства и потребления, не стал бы развиваться дальше. Зачем человеку его развивать, ведь он и так ликует и полностью удовлетворен своим производством и потреблением? Получается, что чувство могущества как таковое вредно для развития производства и с ним надо что-то делать. Однако, к счастью или к несчастью, чувство могущества сталкивается с реальной ничтожностью человека. Это столкновение имеет двоякий результат. Во-первых, чувство могущества фрустрируется. Человеку хотелось быть абсолютным властелином материальных условий своей жизни, а он жалкое существо, зависящее от любого каприза природы. В результате фрустрации образовался комплекс неприятных чувств. Эти неприятные чувства мешают нормальной экономической деятельности. Тогда против них вырабатывается психологическая защита. В результате комплекс перестает осознаваться. Он уходит в область бессознательного. У человека вроде бы как нет больше желания быть абсолютно могущественным. На самом деле комплекс не исчез. Он не осознается и не мешает жить. В человеке сохраняется бессознательное желание достичь господства над своим производством и потреблением здесь и сейчас. Не случайно современные люди испытывают странный интерес к жизни первобытных людей, т.е. людей которые гораздо ближе к этому изначальному контролю над условиями своего производства и потребления. А некоторые даже уходят жить в какое-нибудь племя. Очень многие современные люди страдают мечтой окопаться на своем дачном участке и производить для себя все необходимое для жизни, ходят в турпоходы и на охоту. В основе всего — этого бессознательная тяга к тому первобытному простому единству производства и потребления. Тяга достичь могущества за счет упрощения условий своей жизни. В философии и экономической теории этот комплекс выражается в мечтах о простой гармоничной жизни без технического прогресса. Назовем этот комплекс комплексом ничтожности могущества. Во-вторых, столкновение желания могущества с чувством ничтожности приводит к тому, что человек начинает грезить реальным могуществом. Он оказывается психологически запрограммированным не на овладение примитивным мирком, а на действительное подчинение себе всего материального мира. Один раз пережив чувство могущества (единство производства и потребления) и не соглашаясь с ничтожностью своего реального положения, человек хочет теперь пережить это состояние могущества без ничтожности. То есть, мир, действительно, должен лежать у его ног. Это чувство тоже опасное и не дает нормально производить и потреблять. Если человек обуян этой страстью могущества, то ни один реальный продукт его не удовлетворит, ибо любой продукт ничто по сравнению с абсолютным продуктом, тождественным с рукотворной вселенной. Желая достичь абсолютного могущества, он истощит себя в чрезмерной деятельности. Однако человек, одержимый этим желанием действительного могущества, тоже фрустрируется. Ведь вместо овладения всем миром, он с большим трудом овладел больным бегемотом. Точно так же возникший комплекс неприятных чувств уводится в сферу бессознательного посредством психологической защиты. Ставший бессознательным комплекс порождает в человеке необъяснимую амбициозность. Таким комплексом страдала старуха из сказки «О рыбаке и рыбке». Назовем этот комплекс комплексом могущества могущества. Мы рассмотрели субъективный продукт со стороны чувства могущества. Теперь посмотрим на дело с точки зрения чувства ничтожности. Человек, выйдя из животного мира, оказался никчемным, поганым существом. Сравните породистого кота и гориллу. Кто приятнее выглядит? А ведь горилла еще не человек. Первый человек, не умея ловко ловить мышей, как, впрочем, не умея ловко делать и все остальное, видимо, вполне ощущал свою никчемность и беспомощность перед лицом неподвластной природы. Он, видимо, так бы и жил запуганным, робким, ни на что не способным существом, если бы чувство собственной ничтожности не столкнулось с чувством могущества. Это столкновение тоже породило двоякий результат. Во-первых, переживание собственной ничтожности стало мучительным. Одно дело ты — полное ничтожество и никакой альтернативы перед глазами нет. Тогда, вроде, как и ничтожество — это не ничтожество, а нормальное состояние. Другое дело, когда твое ничтожество оттенено тобою же пережитым могуществом. Такая ничтожность становится реальной и фрустрирует человека. Комплекс отрицательных чувств уводится в бессознательное посредством психологической защиты. Назовем этот комплекс комплексом ничтожности ничтожности. Под влиянием этого комплекса человек боится производить и потреблять и уж тем более развивать производство и потребление. Он в ужасе вцепился в свой продукт и молит бога, чтобы не лишиться хотя бы того, что у него есть. Во-вторых, под влиянием чувства могущества человек, пережив свою ничтожность, получает надежду на избавление от этого ужасного состояния. Раз могущество в принципе существует, значит, я в принципе могу его достичь и избавиться от ничтожности. Результатом этой возникшей надежды является лихорадочное совершенствование своего производства и потребления. Однако в отличие от предыдущего случая (чувства могущества могущества) развитие продукта движется не гордыми амбициями, а чувством вины, и человек, развивая экономику, искупает грех своего изначального несовершенства. Понятно, что такое чувство тоже не способствует нормальному функционированию хозяйства. Ни один хозяйственный результат не будет признан удовлетворительным, ибо он недостаточен для выхода из состояния ничтожности. Но именно в силу того, что ни один продукт не может удовлетворить, данное чувство тоже фрустрируется и уводится в область бессознательного. Образовавшийся комплекс обозначим, как комплекс могущества ничтожности. Под влиянием этого комплекса некоторые люди, например, постоянно не удовлетворены своими профессиональными навыками и постоянно самосовершенствуются. Но более высокий уровень профессионализма приносит лишь разочарование и новые усилия. Итак, мы получили четыре неосознаваемых комплекса чувств, мотивирующих экономическое поведение: Комплекс ничтожности могущества. Комплекс могущества могущества. Комплекс ничтожности ничтожности. Комплекс могущества ничтожности. Объединим первые два комплекса в комплекс могущества. У людей с этим комплексом доминирует ощущение, что их продукт значим, важен и нужно добиваться еще большей его важности и значимости. Третий и четвертый комплексы объединим в комплекс ничтожности. Если у человека доминирует этот комплекс, то он плохо оценивает и себя и свой продукт. Даже совершенствуя свой продукт, он все равно плохо к нему относится. Производя и потребляя, человек решает двуединую задачу. Ему надо сохранять имеющийся продукт и одновременно развивать его. Выделенные выше комплексы решают эти две проблемы (рис. 2.1). На рис. 2.1 мы видим, что комплекс ничтожности могущества и комплекс ничтожности ничтожности, каждый на свой лад, способствуют тому, чтобы человек ценил тот продукт, который у него есть. В свою очередь, комплексы могущества могущества и могущества ничтожности делают человека неудовлетворенным имеющимся продуктом. Они побуждают человека стремиться все дальше и дальше в развитии производства и потребления.
Сохранение имеющегося продукта Развитие имеющегося продукта Комплекс ничтожности могущества Комплекс могущества могущества Комплекс ничтожности ничтожности Комплекс могущества ничтожности
Рис. 2.1. Структура бессознательной мотивации и ее влияние на сохранение и развитие продукта
Ни один из комплексов в отдельности не может нормально мотивировать экономическое поведение человека, а значит, не формирует субъективный продукт. Только нормальный баланс всех четырех комплексов обеспечивает продвижение единичного продукта в направлении особенного и всеобщего.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Продукт как субъективный процесс» з дисципліни «Основи теоретичної економіки»
