Самоутверждение личности и компенсаторное поддержание ценности Я при аномалиях полового развития
Формулируя гипотезу о том, что при снижении темпов взросления, вызванного разными причинами, не возникают необратимые процессы, препятствующие дальнейшему развитию личности и ее самоутверждению (§ 6.3.4.), мы учитывали результаты исследования девочек с аномалиями полового развития. Результаты показывают, что формирование ценности Я осуществляется компенсаторным путем. Выяснить, какие компенсаторные механизмы запускаются при поддержании ценности Я девочками с синдромом Свайера и синдромом Тернера, и составляет задачу настоящего параграфа. Переходя к анализу некоторых вариантов компенсации, следует отметить, что данные механизмы неправильно рассматривать как частный случай развития, с которым мы встречаемся только при хромосомных аномалиях. Ценность полученных данных состоит в возможности их переноса на другие случаи, где так называемый обходной путь развития является основным способом поддержания и развития чувства собственного достоинства. При обсуждении особенностей формирования половой идентичности мы остановились на некоторых примерах, которые являются удачной иллюстрацией формирования компенсаторных механизмов при задержках полового развития. В качестве объекта исследования 347
были выбраны девушки с мужским генотипом (46,ХУ) и женским фенотипом — синдромом Свайера. Гипотезой исследования стало предположение о нарушении полоролевой идентификации, полоролевых стереотипов и половой идентичности у девушек с синдромом Свайера (18 чел.) по сравнению с группой девушек с нормальным половым развитием (17 чел.). Возраст испытуемых колебался от 14 до 18 лет. Исследование проводилось на базе государственного учреждения «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН», в отделении гинекологии детского и юношеского возраста (зав. отделением — докт. мед. наук, проф. Е.В. Уварова). Для определения особенностей полоролевой идентификации применялся Тематический Апперцептивный Тест (§ 6.1.). Сравнение экспериментальной и контрольной групп проводилось по частоте идентификации испытуемой с мужским и женским персонажами. Статистический анализ результатов (критерий Манна–Уитни) показал, что между обеими группами испытуемых не обнаружены различия по параметру «идентификация с мужским персонажем» (U=223,5 при α=0,7), но выявлены различия по параметру «идентификация с женским персонажем» (U=97 при α=0), причем девушки с синдромом Свайера значимо реже выбирают женщину в качестве объекта идентификации. Из этого следует, что в бессознательных установках девушек выражено стремление к недифференцированной идентификации, как с мужскими, так и с женскими персонажами, что, по-видимому, может рассматриваться как основание для внутриличностных конфликтов. В отличие от экспериментальной группы девушки контрольной группы статистически чаще идентифицируются с женскими объектами, предпочитая их мужским персонажам. Кроме того, в рассказах девушек с синдромом Свайера не всегда можно выделить персонаж, с которым осуществляется идентификация, так как изложение сюжета заменяется описанием картинки. Это — своеобразная форма ухода от составления рассказа, которая раскрывает трудности в области идентификационных процессов. Исследование объектов идентификации дополнялось анализом половой роли и степени ее проработанности. Выделенные нами особенности полоролевой активности показали, что девушки с синдромом Свайера не способны подробно описать роль с указанием конкретных стратегий поведения. Исследование половой идентичности проводилось с помощью методики «Рисунок человека» (§ 6.1.). Анализ признаков мужественности и женственности рисунков своего и противоположного пола показал, что между девушками контрольной и экспериментальной группы не наблюдается различий по мужским признакам женской и мужской фигуры. При изображении мужчины ему приписывается значительное 348
число маскулинных черт, а при изображении женщины — минимальное число таких черт. В этом смысле обе группы идентичны. Наибольшее рассогласование между девушками наблюдается по фемининным чертам, причем и мужская (U=95,5 при α=0,02), и женская фигура (U=71 при α=0,01) наделяются меньшим количеством женских черт девушками с синдромом Свайера. Создается впечатление, что на уровне бессознательных тенденций, фиксируемых Тематическим Апперцептивным Тестом и «Рисунком человека», у девушек с синдромом Свайера наблюдаются признаки дефеминизации, выраженные в ослаблении признаков женственности, прежде всего, в представлениях о себе, которые проецируются на людей разного пола. В этом случае женщина оценивается как маложенственная, акценты между маскулинными и фемининными чертами стираются, и ее образ становится недифференцированным по признакам мужественности–женственности, т.е. диффузным. Портрет мужчины, наоборот, приобретает наибольшую выраженность, интегрируя в себе ярко очерченные маскулинные черты, которые вытесняют любые проявления женственности. Дополнительным аргументом в пользу нарушения половой идентичности у девушек с синдромом Свайера выступает формальная, но очень показательная особенность работы этой группы испытуемых с «Рисунком человека». Она заключается в том, что в отличие от контрольной группы, которая первой рисует женскую фигуру, девушки с ХУ-реверсией пола отдают предпочтение мужской фигуре. Предположение о том, что подобное сочетание маскулинных и фемининных признаков при восприятии женской фигуры («Рисунок человека»), а также менее предпочтительная по сравнению с нормой идентификация с женским персонажем (ТАТ) может приводить к внутриличностным конфликтам, подтверждается результатами приватных бесед с девушками, которые сообщают о проблемах, связанных с амбивалентным восприятием себя. Компенсаторные механизмы были выявлены при сопоставлении полученных по ТАТ и «Рисунку человека» данных с результатами теста «Кодирование» (§ 6.1.). Оказалось, что при спонтанных реакциях (ТАТ, «Рисунок человека») девушки экспериментальной группы демонстрируют слабо выраженный уровень фемининности. Однако при появлении возможности произвольного оперирования стимульным материалом (тест «Кодирование») возникают компенсаторные реакции. При обработке результатов теста «Кодирование» было выявлено, что девушки группы контроля приписывают объекту «Я» больше маскулинных признаков, чем девушки экспериментальной группы (U=75,5 при α=0,05). По фемининным признакам статистически значимые различия (U=104,5 при α=0,5) не были выявлены. 349
Различия в результатах, полученных методами ТАТ и «Рисунок человека», с одной стороны, и методикой «Кодирование», с другой, объясняют разную природу выявленных нами особенностей. Первая группа методик выявляет бессознательные установки, вторая — частично осознаваемые. Не случайно, что в последнем случае уровень фемининных признаков, приписываемых Я девушками экспериментальной группы, не отличается от уровня фемининных признаков Я девушек контрольной группы. Частично контролируя свои ответы на тестовые задания, они стремились к преуменьшению маскулинных и преувеличению фемининных признаков, маскируя проблемы, связанные с формированием половой идентичности и компенсируя недостаточность фемининности повышенным контролем над маскулинностью, а также выбором для подражания образцов, которые являются прототипами женского поведения. Умение решать возрастные задачи девушками с аномалиями полового развития позволяет выдвинуть предположение о том, что они способны поддерживать ценность собственного Я за счет развития специфических механизмов самоутверждения личности. Остановимся на некоторых из них, наиболее явно обнаруживших себя в ходе проведенного нами эмпирического исследования девушек с синдромом Тернера (45,ХО) и девушек с синдромом Свайера (46,ХУ). Мы отмечали, что девушки с синдромом Тернера отличаются от нормально развивающихся подростков отставанием в физическом развитии, в частности, для них характерна низкорослость, различные соматические аномалии, аменорея. Психологи отмечают значительно выраженный инфантилизм, детскость, снижение некоторых когнитивных функций (например, восприятия пространства, математических способностей и др.). В нашем исследовании были выявлены диффузная Эго-идентичность, ярко выраженные неуверенные стратегии самоутверждения личности. Сравнивая между собой 13–14-летних девочек с синдромом Тернера и молодых 22–24-летних женщин с таким же диагнозом, можно уверенно сказать, что в этот десятилетний период они развивают в себе такие эффективные компенсации, которые позволят им опережать в своем социальном, социально-психологическом и личностном развитии женщин с нормальными репродуктивными функциями. Один из таких эффектов состоит в том, что ценность собственного Я компенсаторно поддерживается высокими профессиональными достижениями и профессиональным статусом. Многие из этих женщин к 24–25 годам добиваются серьезных результатов в разных видах деятельности (юриспруденции, экономике, управлении), имеют четкие представления о своем профессиональном будущем. Профессиональные интересы являются для них основанием для упрочения и расширения коммуникативных связей. На основе деловых контактов 350
формируются межличностные отношения, которые в ряде случаев переходят в доверительные. Развивая эту сторону человеческих контактов, девушки/женщины с синдромом Тернера могут накапливать большой опыт в сфере интимных отношений, пытаясь найти подтверждение ценности своей женской сущности. Э. Эриксон писал, что юношеская влюбленность объясняется интересом человека к себе, желанием, вступая в интимные отношения с другими людьми, получить достоверную информацию о собственной личности, об особенностях характера, привычек, пристрастий, при этом стимулом к сближению является не сексуальное влечение, а потребность в самопознании. Подобно этому примеру девушки с синдромом Тернера испытывают нужду в получении обратной связи от партнеров по общению, определяя по глубине и длительности контактов силу и ценность своей личности. Компенсаторное развитие может принимать и другие формы. По нашим данным, наблюдается чрезмерное развитие опекающего поведения, которое выражается в виде проявления заботы, повышенного внимания, предупредительности к окружающим людям. При этом особенностью девушек с синдромом Тернера является чередование гиперопеки с дистанцированием, т.е. смена повышенного интереса к человеку достаточно прохладным к нему отношением. Данная черта находит объяснение в том, что стремление к гиперопеке побуждается скрытым мотивом, вызванным потребностью в исследовании своего внутреннего мира. В случае, когда внимание к другому человеку становится избыточным, а необходимая информация о себе не поступает, желание опекать редуцируется. У девушек с синдромом Свайера наблюдаются похожие компенсаторные механизмы, однако отмечается и своеобразие, которое вызвано особенностями их психологии и поведения. При сравнении девушек с синдромом Тернера и с чистой формой дисгенезии гонад (подробное описание выборок см. в § 6.1.) последние характеризуются повышенной активностью, деловитостью, в ряде случаев склонностью к риску, напористостью, агрессивностью. Указанные темпераментальные особенности во многом определяют направление компенсации, которая проявляется там, где требуется проявление стеничности, инициативности, ориентации на достижение. В связи с этим ценность Я довольно часто поддерживается и усиливается при достижении девушками результатов в спортивной деятельности, в профессиях, где необходимо выдерживать большое физическое и психическое напряжение. Сильным компенсирующим эффектом обладают ситуации фрустрации, при отсутствии которых могут прилагаться особые усилия для создания ощущения напряженности, преодоление которого поддерживает силу собственного Я. Подкрепление этого эффекта при слабо 351
развитом контроле поведения способно приводить к нежелательным последствиям, например, к развитию его асоциальных форм, к патологически привычным действиям. Однако названные выше особенности поведения не являются типичными для девушек с синдромом Свайера и рассматриваются нами только как возможные исходы развития девочки в неблагоприятных средовых условиях. Психологические проблемы девочек с разными формами дисгенезии гонад и развитие у них компенсаторных механизмов не всегда принимаются во внимание и, прежде всего, потому, что в первую очередь акцентируются биологические особенности созревания и развития таких девочек, обсуждается роль гормональной компенсации в актуализации особых форм поведения. Завершая обсуждение проблемы компенсаторных механизмов самоутверждения личности, хотелось бы остановиться на вопросе о степени гормонального влияния (в частности влияния заместительной гормональной терапии) на психологию и поведение девочек, у которых наблюдается несовпадение генетических и фенотипических признаков пола. Занимаясь этой проблемой несколько лет, И.А. Киселева отмечает, что при нарушении физиологического процесса половой дифференцировки по мужскому типу, который зависит от четкой генной иерархии, срабатывает так называемая тенденция к автономной феминизации. Согласно этой тенденции формирование внутренних и наружных половых органов происходит по индифферентному типу, которым является женский тип, что приводит к несоответствию генетического пола соматическому. В отсутствие непременного условия лабораторного подтверждения пола новорожденного, детям с развитыми по женскому типу наружными половыми органами назначается женский паспортный пол, в котором они растут и воспитываются. У больных с женским фенотипом и мужским набором половых хромосом данное состояние носит название ХУ-реверсия пола и включает в себя, в том числе, ХУ-дисгенезию гонад (ХУ-ДГ, синдром Свайера) и синдром тестикулярной феминизации (СТФ) (Киселева, Харламенкова, 2005а; Киселева, Харламенкова, 2005б; Киселева, 2006). В психологической литературе проблема влияния гормонов на поведение животных и человека обсуждается довольно давно. Один из наиболее определенных выводов состоит в том, что влияние пренатальных стероидов на поведение животных подтверждено многочисленными лабораторными экспериментами, а однозначность их воздействия на человека еще не доказана (Hines, 1982). Тем не менее, традиционно выделяются биологически и социально ориентированные теории. Согласно теориям, основанным на биологической модели, в полоспецифичном поведении женщины и мужчины первостепенную 352
роль играют генетический, гонадный и гормональный факторы биологической организации человека (Money, Ehrhardt, Masica, 1968; Reiter, Grumbach, 1982; Collaer, Hines, 1995; Servin, Nordenstrum et al., 2003). Так, в исследовании A. Servin et al., проведенном на девочках 2–10 лет с диагнозом «врожденная дисфункция коры надпочечников» (ВДКН), были обнаружены различия в выборе игрушек между ними и группой нормы. Первые чаще выбирали игрушки, предназначенные для мальчиков, и демонстрировали соответствующее поведение (Servin, Nordenstrum et al., 2003). Значительное число исследований посвящено проблеме влияния пренатальных стероидов на латерализацию мозга эмбриона. Ссылаясь на работы авторитетных ученых (N. Geschwind и A.M. Galaburda) и собственные результаты, G. Grimshaw, M. Bryden и Jo-Anne Finegan показали, что связь между уровнем тестостерона у плода во втором триместре беременности и латерализацией речи, эмоций и право/леворукостью у детей в возрасте 10 лет действительно прослеживается (Grimshaw, Bryden, Jo-Anne Finegan, 1995). В других работах отмечается, что тестостерон влияет на принятие половой роли и сексуальные ориентации, а также на агрессивное поведение. Степень его влияния на когнитивные функции ограничена (Collaer, Hines, 1995). В соответствии с социально-ориентированными теориями принятие половой роли происходит под влиянием опыта и в первую очередь при непосредственном участии такого фактора, как установленный при рождении пол ребенка (the sex of rearing). Показано, например, что качество детско-родительских отношений является условием наличия/отсутствия связи между склонностью к риску, депрессией и уровнем тестостерона (Booth, Johnson et al., 2003). Чем ниже это качество, тем сильнее связь между уровнем тестостерона, склонностью к риску и симптомами депрессии, причем возраст мальчиков и девочек, стадия пубертата, на которой они находятся, вносят существенный вклад в степень выраженности проблемного поведения, связанного с гормонами. Похожие результаты получены в других исследованиях, где предполагалось установить связь между уровнем гормонов и специфическими для мальчиков и девочек видами игровой деятельности (Knickmeyer, Wheelwright et al., 2005), особенностями пространственного восприятия у мужчин и женщин (Liben, Susman et al., 2002). Результаты последнего исследования подтвердили предположение о том, что мужчины превосходят женщин в пространственном восприятии, однако роль стероидных гормонов в полученных авторами различиях не была доказана. Одним из серьезных выводов, сделанных исследователями в рамках социально-ориентированного подхода к детерминации психики и поведения человека в процессе постнатального развития, явля353
ется положение о том, что влияние гормонов опосредствовано средовыми факторами, в первую очередь прямыми и косвенными оценками взрослых. Например, обследование девочек с диагнозом ВДКН показало, что особенности их поведения определяются не только результатами маскулинизирующего влияния гормонов на дифференциацию мозга в период эмбриогенеза, но и интеракциями между родителями и здоровыми сиблингами, которые «подкрепляют маскулинный характер образа Я у девочек с избыточным количеством пренатального андрогена» (Quadagno D., Briscoe, Quadagno J., 1977, с. 76). Исследования влияния гормонов на психический статус и поведение мужчин и женщин показывают, что это влияние осуществляется системно, в сочетании с детерминацией хромосомного, гонадного и социального факторов. Синдром тестикулярной феминизации (СТФ) представляет собой особый феномен, образующий множество амбивалентностей, которые проявляются в несоответствии генотипических и фенотипических признаков пола, в наличии высоких показателей тестостерона и эстрогенов в крови, иногда — в специфике строения наружных половых органов. В связи с наличием такого рода альтернатив вполне закономерно возникает вопрос о поведенческих и характерологических особенностях девушек с СТФ. Исследования 1960–70-х годов, проведенные J. Money и A. Ehrhardt (Ehrhardt, Epstein, Money, 1968; Money, 1969), показали, что для девочек с синдромом СТФ не характерно типично мужское поведение. Они ориентированы на коммуникативные стратегии, присущие женскому полу, т.е. такому, который был определен у них при рождении и в котором они воспитывались. Работы разных авторов были направлены на изучение гендерной идентичности, полового поведения, отношения к замужеству и материнству, на анализ личностных и интеллектуальных особенностей девочек/девушек с синдромом тестикулярной феминизации. В исследованиях D. Masica c соавт. (Masica, Money, Ehrhardt, 1971) 80% исследуемой выборки первой рисовали женскую фигуру при использовании теста «Рисунок человека», что подтвердило предположение о женской идентичности у девочек с СТФ. Дополнительным подтверждением этого эмпирического факта стали данные о низких показателях изучаемой группы испытуемых по шкале маскулинности и высоких — по шкале фемининности «Опросника темперамента» Гилфорда–Зиммермана. Авторы оценили эти результаты как следствие влияния фактора «пол, определяемый при рождении», вклад которого в половую идентичность девочек очень трудно отделить от веса других факторов — уровня пренатальных андрогенов и чувствительности к 354
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Самоутверждение личности и компенсаторное поддержание ценности Я при аномалиях полового развития» з дисципліни «Самоствердження підлітка»
