На протяжении двух последних параграфов мы говорили о том, что подростковый возраст представляет собой один их наиболее сложных этапов жизненного пути человека, и то, как он будет пройден, зависит от множества факторов, среди которых первостепенную роль играют биологические (половое созревание, здоровье), социальные (стабильность общественной жизни, поддержка ближайшего окружения), социально-психологические (коммуникативные связи с родителями и референтной группой), и психологические факторы (изменения в когнитивной сфере, эмоциональное развитие, личностный рост подростка). Особенности данного этапа жизни состоят в том, что интенсивность процессов, происходящих на уровне организма, приводит к кардинальным телесным трансформациям, которые не всегда сопровождаются столь же быстрыми изменениями социально-психологических особенностей личности (в частности, коммуникативных навыков), а тем более изменениями в сознании и самосознании подростка. Осознание несоответствия между новыми требованиями среды, телесными ощущениями и прежними, сложившимися ранее представлениями о себе, может вызывать чувство неуверенности и дискомфорта. И, наоборот, поиск и нахождение адекватных физическим изменениям действий, отражающихся в различных аспектах Я-концепции, способствуют адаптации подростка к происходящим в его жизни событиям. Говоря о психической адаптации, З. Фрейд сравнивал ее с «душевным равновесием», «душевным гомеостазом». В статье А. Холдер, посвященной теории психического аппарата З. Фрейда, указывается, что это уравновешенное состояние, тем не менее, является скорее идеальным, поскольку «постоянно нарушается из-за воздействия как внутренних раздражителей (давления, которое оказывают влечения), так и внешних раздражителей (требований со стороны окружающего нас мира в целом и нашего отношения к объектам в частности, а также взаимодействия между ними)» (Холдер, 1998, с. 233). По Фрейду, адаптация означает достижение равновесия вследствие нахождения 141
объекта потребности, каковыми чаще всего выступают частичные объекты, или впоследствии нефрагментированные родительские фигуры. По мнению Хайнца Гартманна, новорожденный ребенок появляется на свет в состоянии приспособленности к своему окружению. «Как и у всех организмов, сохранение биологического равновесия необходимо для выживания и развития, а реципрокные отношения между индивидом и окружением направлены на то, чтобы создать состояние равновесия» (Вальдхорн, 2002, с. 66). Впоследствии социальное окружение ребенка стремится к тому, чтобы в качестве социальной структуры выполнить базовую биологическую функцию — создание ребенку условий для адаптивной жизни. Это тем более важно, что новорожденный не имеет достаточных возможностей для самостоятельного выживания и не будет их иметь еще довольно долго. Функции адаптации, сохранения, синтеза и интеграции, согласно Гартманну, выполняет инстанция Я. Именно Гартманн попытался различить функции Я, вовлеченные в интрапсихический конфликт и «бесконфликтную сферу Я». Он показал, что существуют врожденные аппараты Я, которые развиваются как часть биологического наследия организма. Такое «первичное автономное Я» выполняет важные функции, в частности, поддержание адаптации организма к среде. «К общераспространенному мнению, что адаптация может совершаться аутопластически или аллопластически, т.е. посредством изменения индивида или переструктурирования окружения, Гартманн добавил наблюдение, что люди способны создавать новую и более благоприятную для индивида среду. Если существующая социальная структура влияет на возможности адаптации любой специфической формы поведения, то изменение среды людьми и возникающие в результате новые социальные условия могут сделать конкретные формы поведения адаптивными или неадаптивными — в зависимости от того, как изменились условия. Третья возможность, а именно нахождение новой среды, которая оказывается более пригодной для функционирования организма, вероятно, существенно ограничивается там, где в социальных структурах существуют жесткие ограничения подвижности, или в обществах, где не существует границ, которые можно было бы расширить» (там же, с. 67). Можно сказать, что единой точки зрения на адаптацию не существует. Каждая из них имеет свои нюансы и тонкости. Так, согласно К. Роджерсу, Р. Даймонду, адаптация является интегральным показателем, включая в себя эмоциональный комфорт, принятие себя и принятие других. Эти три составляющих равновесного состояния личности предполагают, во-первых, что человек испытывает положительные переживания, связанные с собственными достижениями и удачами, т.е. что установилось «равновесие между субъектом и объектами», вовторых, что человек пребывает в согласии с самим собой, и, в-третьих, 142
что он находится в согласии с другими людьми. По Роджерсу, адаптация — это наличие комфортных конгруэнтных отношений между личностью и иными мирами — миром объектов, пространством других людей и сферой собственного Я. В целом адаптацией (от лат. adaptare — приспособлять) называется процесс эффективного взаимодействия организма со средой. Этот процесс может осуществляться на разных уровнях — биологическом, психологическом, социальном. На психологическом уровне адаптация осуществляется посредством успешного принятия решений, проявления инициативы, принятия ответственности на себя, антиципации результатов действия. Иногда различают психологическую и социально-психологическую адаптацию. Последняя рассматривается как «процесс включения личности во взаимодействие с социальной средой, предполагающий ориентировку в ней, осознание проблем, возникающих в ходе этого взаимодействия, и нахождение путей их разрешения, выбор наиболее адекватной для нее деятельности в данных условиях с целью достижения оптимального соответствия между личностью и социальной средой» (Ключникова, 2001, с. 4). В целом можно сказать, что, во-первых, проблема адаптации возникает там, где человек сталкивается с новыми обстоятельствами и условиями жизни, с изменениями его внутреннего мира и, во-вторых, адаптация сопровождается умением решать поставленные перед личностью проблемы, трансформацией прежних стратегий взаимодействия с людьми, поиском новых подходов к решению проблем. Подростковый возраст отличается тем, что большинство детей, ставших (по физическим параметрам) подростками, не всегда легко справляется с новым социальным статусом, и, скорее всего, демонстрирует дезадаптацию, нежели собственно адаптацию. На этот факт указывают данные целого ряда исследований, подтверждающих, что многие подростки проходят этот период развития достаточно спокойно, «однако некоторые… реагируют неадаптивно на биологические, психологические и социальные изменения….» (Peterson, 1988, с. 467). Что это означает? Скорее всего, то, что потребности подростка приходят в рассогласование с его возможностями, и отношения со средой становятся неконгруэнтными. То же самое наблюдается во внутриличностной сфере. Карл Рождерс назвал бы это состояние неконгруэнтным отношением между Я и личным опытом подростка. Несоответствие ожиданий и достижений, так часто встречающееся в пубертатный период, сказывается на уровне адаптации подростков. В статье Ге с соавторами (Ge et al., 1994) изучается одно из проявлений неадаптивного поведения подростков — депрессивные симп143
томы. Показано, что траектории появления депрессивных симптомов отличаются у мальчиков и девочек. У девочек они возрастают после 13 лет, а у мальчиков остаются относительно неизменными. Подтверждаются результаты, полученные Петерсен о том, что в пубертатный период именно девочки ощущают кардинальные изменения настроения и именно у них больше вероятность развития депрессивных симптомов и форм дезадаптивного поведения. Уровень адаптивности мальчиков и девочек — предмет особого разговора. Думается, что дело вовсе не в уровне, а во времени появления признаков дезадаптации, а также в характере (форме) их выражения. Но остановимся на этом чуть позже. С целью изучения особенностей адаптации подростков разного пола и возраста с нормальным и аномальным половым развитием было проведено специальное исследование, в котором проверялась гипотеза о том, что наибольший эмоциональный дискомфорт, трудности в общении и принятии себя испытывают подростки с интенсивными гормональными и телесными изменениями; дополнительно предполагалось проверить предположение о различиях в уровне адаптации между мальчиками и девочками. Объем исследуемой выборки составил 131 чел.; из них 84 чел. без выраженной патологии (30 девочек и 22 мальчика — средний возраст 14 лет, 17 девушек и 15 юношей — средний возраст 18 лет) и 47 чел. с дисгенезией гонад (12 девушек с синдромом Свайера — средний возраст 18 лет, 27 девочек с синдромом Тернера — средний возраст 15 лет, 8 девочек с кариотипом 46,ХХ — средний возраст 17 лет). В качестве методов использовалась стандартизованная беседа, тест «Рисунок человека» К. Маховер (1996), «Метод исследования самоотношения» С.Р. Пантилеева (1991). В ходе беседы определялся физический и психический статус подростка, с помощью методики «Рисунок человека» оценивали такие показатели адаптации, как «открытость», «уверенность», «устойчивость», «коммуникабельность» и «контроль» (подробнее см.: Харламенкова, Стоделова, 2000). «Метод исследования самоотношения» (МИС) С.Р. Пантилеева позволил определить такие характеристики, как «открытость» и «принятие себя». Особенности двух использованных методов состоят в том, что один — МИС дает результаты, которые осознаются испытуемым и, в принципе, могут им контролироваться и искажаться, а второй — тест «Рисунок человека» информирует о данных, которыми трудно манипулировать. Выбор разных групп испытуемых позволяет контролировать влияние разных факторов — фактора пола, возраста, физических (телесных) изменений на адаптацию подростка. В качестве независимой пе144
ременной был выбран показатель наличия/отсутствия явного пубертатного скачка. Сравнивались подростки с нормальным и аномальным половым развитием. Надо сказать, что оба теста не показали различий между нормально развивающимися подростками (мальчиками и девочками) и девочками с дисгенезией гонад по фактору «открытость опыту», «принятие себя» и «уверенность». Этот факт можно объяснить тем, что подростки действительно ориентированы на внешнюю реальность в силу того, что занимают промежуточное положение между детьми и взрослыми, и вынуждены, опираясь на детский опыт, примеривать к себе образцы зрелого поведения, а эта ориентация сама по себе усиливает их самооценку и самоуважение. Однако более детальный анализ показал, что девочки с нормальным половым развитием крайне открыты по сравнению с остальными выборками (med=7, где med — медиана; для сравнения у мальчиков med=6, у девушек med=5, у юношей med=5,5). Различия между подростками и юношами/девушками значимы при уровне α<0,05). Чрезмерная открытость обусловлена новыми впечатлениями, новым видением мира, новыми контактами и, как следствие, поступлением как позитивной, так и негативной информации. Последняя либо конструктивно перерабатывается, что достаточно затруднительно для девочек-подростков, либо воспринимается как травмирующая, а в некоторых случаях даже разрушающая. Крайняя открытость граничит с незащищенностью и дезадаптивностью. Полученные данные идентичны оценкам по шкалам открытости и самопринятия у девочек с синдромом Тернера (med=7). Чуть менее выражены показатели у девочек с синдромом Свайера (med=6,5). Остальные показатели адаптивности — стабильность, коммуникабельность и контроль указывают на способность быть сензитивным, восприимчивым к изменениям и умение решать проблемы. По этим данным получены статистически значимые различия. Наиболее дезадаптированными оказались девочки с нормальным половым развитием: они продемонстрировали (по тесту «Рисунок человека») ярко выраженную неустойчивость, трудности в установлении коммуникаций и завышенный контроль. Такой же высокий контроль обнаружен в группе девочек с синдромом Тернера и девочек с кариотипом 46,ХX, однако по остальным показателям они выглядят более адаптивно. Еще лучше приспособлены девочки с синдромом Свайера. Они контактны, уверенны, сохраняют спокойствие в трудных ситуациях, стремятся к решению проблем, и все эти качества усиливаются с возрастом. Наиболее адаптированными оказались мальчики подросткового возраста. Они получили самые высокие показатели по всем параметрам и статистически значимо отличаются по этим показателям от девочек (по критерию Манна–Уитни по параметру «стабильность» 145
U=167, α=0,002, по параметру «коммуникабельность» U=103, α=0, по параметру «контроль» U=166, α=0,002). По тем же параметрам девочки отличаются от девушек и юношей группы нормы («стабильность» U=145,5, α=0,02, «коммуникабельность» U=93, α=0, «контроль» U=93,5 α=0). По-видимому, возрастной показатель играет немаловажную роль в становлении адаптивного поведения подростка. Проведенный нами кластерный анализ данных, полученных на всей выборке (кроме группы юношей), показал следующее. Вся выборка была разделена на три кластера. Первый кластер назван нами дезадаптированные, второй — хорошо адаптированные, третий — средне адаптированные. Третий кластер занимает промежуточное положение между первым и вторым по анализируемым показателям. Первый кластер — дезадаптированные — включил в себя неуверенных, тревожных, крайне некоммуникабельных, трудно контактирующих подростков, испытывающих чувство вины и прибегающих к сверхконтролю своего поведения. В него вошли 31% девочек и 4% мальчиков группы нормы, 0% девушек группы нормы, 22% девочек с синдромом Тернера и кариотипом 46,ХХ, 5% девочек с синдромом Свайера. Подсчет процентов осуществлялся по каждой подгруппе выборки, где за 100% брались 30 девочек группы нормы, аналогично к 100% приравнивались 22 мальчика группы нормы, и так далее по каждой группе, отличающейся от других по факторам пола, возраста, полового развития. Второй кластер — хорошо адаптированные — включил в себя уверенных, коммуникабельных молодых людей с адекватной самооценкой, умеренным контролем, низко тревожных и нефрустрированных, готовых решать проблемы. В него вошли 31% девочек и 92% мальчиков группы нормы, 91% девушек группы нормы, 80% девочек с синдромом Свайера, 63% девочек с синдромом Тернера и кариотипом 46,ХХ. Третий кластер — средне адаптированные — включает молодых людей, склонных к доминированию, иногда к агрессии, неустойчивых, с умеренным контролем поведения. В него вошли 38% девочек и 4% мальчиков группы нормы, 9% девушек группы нормы, 15% девочек с синдромом Свайера и 11% девочек с синдромом Тернера и кариотипом 46,ХХ. Обобщая результаты, можно сказать, что в первую и третью группы (кластеры), отличающиеся сильной или средней дезадаптированностью, вошли 69% девочек и 8% мальчиков группы нормы, 9% девушек группы нормы, 20% девочек с синдромом Свайера и 33% девочек с синдромом Тернера и кариотипом 46,ХХ, тогда как вторую группу хорошо адаптированных молодых людей составили 31% девочек и 92% мальчиков группы нормы, 91% девушек группы нормы, 80% девочек с синдромом Свайера и 67% девочек с синдромом Тернера и кариотипом 46,ХХ. 146
Полученные нами данные являются подтверждением хорошо известного научного факта, что развитие подростков осуществляется гетерохронно и зависит от множества факторов, наиболее важными из которых являются половая и возрастная принадлежность, нормальное половое развитие. Сопутствующими факторами выступают наличие поддерживающей родительской семьи, принимающей подростка группы сверстников, компетентность в учебной деятельности и др. При проведении анализа и обсуждении результатов исследования последние данные не учитывались. Нередко в литературе встречаются сведения, указывающие на высокий уровень дезадаптации девочек с дисгенезией гонад (Ross, Zinn et al., 2000), который проявляется в переживании эмоционального дискормфорта, низком уровне самопринятия и проблемах коммуникативного характера. Наше исследование позволило откорректировать это утверждение. Показано, что наибольшим стрессам и волнениям подвержены девочки с нормальным половым развитием в возрасте 13−14 лет. Мы полагаем, что это не случайный результат. По мнению ряда исследователей (Ge et al., 1994; Petersen, 1988), мальчики опережают девочек по количеству стрессовых ситуаций лишь в возрасте 10−11 лет. К 12 годам количество подобных ситуаций падает. У девочек в этом возрасте их также не очень много, но все же больше, чем у мальчиков. С 12−13 лет стрессовые ситуации начинают появляться чаще, причем в период с 14 до 17 лет у девочек их в два раза больше, чем у мальчиков. В 18−19 лет количество подобных ситуаций выравнивается в обеих группах, а в 20 лет оно резко возрастает у девушек. В соответствии с этими данными и учитывая полученные нами результаты, можно предполагать, что интенсивное половое развитие девочки изменяет ее физический, психический и социальный статус. Естественно, столь примитивно изображенная картина развития подростка является скорее теоретической моделью, нежели ее реальным воплощением. Однако несомненен тот факт, что внешний облик определяет многое, в частности то, как к девочке будут обращаться — на «ты» или на «Вы», какие ей будут дарить подарки (куклы, игры, одежду или украшения), какие с ней будут вести беседы (о детских, подростковых или взрослых проблемах) и проч. Иными словами, две девочки одного и того же возраста с разным физическим и половым развитием окажутся в различных психологических ситуациях (или в разном психологическом поле, по К. Левину). Одна, став подростком, будет продолжать оставаться в психологическом поле девочки 11−12 лет, а вторая — окажется в психологическое поле девочки-подростка 13−14 лет, ведь, как мы уже говорили, начало менархе для девочки-подростка означает не только возможность осуществления репродуктивных 147
функций, но и реконструкции в области представлений о себе, ожиданий, предпочтений, а также перемены в общении и поведении. Большой процент девочек в возрасте 13 лет с нормальным половым развитием, скорее всего, будет испытывать определенные трудности, связанные с адаптацией, которые являются вполне закономерными и своевременными. Это показало и наше исследование. Вполне правдоподобно выглядит и высокая адаптивная способность девушек 18 лет без аномалий полового развития, которые приняли свою женскую идентичность, научились по-новому взаимодействовать с миром и с собой, нашли способы сепарации от родителей. Можно ожидать, что эта способность будет несколько утрачена к 20 годам, по-видимому, в связи с переходом к новым социальным задачам, которые необходимо решить именно в этот период жизни. Успешная, на первый взгляд, адаптация мальчиков группы нормы и девочек с синдромом Тернера, как нам представляется, по сути, не имеет отношения к подростковой адаптированности. Мальчики несколько запаздывают в физическом и психическом развитии. То же самое касается девочек с синдромом Тернера, которые также отстают, но по причине, связанной с особенностями их болезни. Можно сказать, что на этом этапе онтогенеза у нормально развивающихся мальчиков, а также у девочек с синдромом Тернера биологический возраст не совпадает с психологическим и социальным. По-видимому, они хорошо приспособлены к допубертатным проблемам, формально (по паспорту) считаясь подростками, но реально находясь в психологическом поле маленьких мальчиков и девочек. Девочки с синдромом Свайера занимают промежуточное положение между девочками и девушками с нормальным половым развитием. Можно утверждать, что они хорошо приспособлены, устанавливают гибкие отношения с окружающим миром, подвижны, т.е. склонны к адекватному изменению своей позиции, не утрачивая собственного мнения и достоинства, любознательны, стремятся к новому, необычному, по-мужски рациональны. Позитивный контакт с людьми вызван иным, по сравнению с девочками с синдромом Тернера, физическим и психическим статусом. Яркие внешние данные, сила, упорство позволяют им сочетать мужские и женские черты характера. Нельзя не учитывать и тот факт, что девушки с синдромом Свайера несколько старше нормально развивающихся подростков и девочек с синдромом Тернера, и, скорее всего, уже прошли самый высокий порог стрессовых ситуаций. Итак, с период полового созревания нормально развивающиеся девочки испытывают самые сильные стрессовые нагрузки, которые крайне снижают их способность к адаптации; дезадаптация проявляется в чрезмерной открытости (экстравертированности), и, соответственно, в 148
незащищенности, в трудностях коммуникации, нарушении ощущения стабильности и завышенном контроле поведения. Наиболее адаптивными являются мальчики группы нормы, по формальным (паспортным) данным достигшие возраста полового созревания, а по критериям биологического, психического и социального развития остающиеся на доподростковой стадии. Девочки с синдромом Тернера адаптивны по тем же самым причинам. Фактор возраста играет существенную роль в адаптации подростка, т.е. при нормальном половом развитии и вследствие успешного решения задач подросткового периода уровень адаптации у девочек повышается, это происходит к 18 годам. Девочки с синдромом Свайера демонстрируют позитивные навыки приспособления к среде, обусловленные особенностями их личностного роста (сочетанием мужских и женских черт характера) и возрастом. На примере одного небольшого исследования мы смогли убедиться в том, что подростковое развитие действительно представляет собой один из сложных моментов в жизни человека. Проблема адаптации возникает перед многими людьми разного пола и возраста. Нельзя не учитывать, что половые различия в характере приспособления к окружающему миру имеют свою специфику. Прежде всего, это проявляется в выборе защитных способов поведения и так называемых стратегий психологического преодоления. Среди способов психологической защиты «женской» считают отрицание, а «мужской» — проекцию, что определяется целью и направлением мужского и женского пути развития. Мужской путь связан с решением проблемы развития Я, а женский — с развитием позитивных межличностных коммуникаций. В последующих параграфах мы специально остановимся на проблеме психологической защиты подростков в целом и, в частности, защиты мальчиков и девочек. Понятие психологического преодоления используется в связи с другим термином — трудные жизненные ситуации и означает «индивидуальный способ взаимодействия с ситуацией в соответствии с ее логикой, значимостью в жизни человека и его психологическими возможностями» (Нартова-Бочавер, 2003, с. 234). Этим термином обозначают любые и не только ментальные действия человека, направленные на решение задач внутреннего и внешнего характера. Часть стратегий позволяет решать проблемы (объект-ориентированное преодоление), часть — изменять собственные установки (эмоциональноориентированное преодоление). «К первому типу относят реальное решение проблемы, “выпрямление” ситуации, поиск дополнительной информации, обращение к социальной поддержке. Второй тип включает отвержение проблемы, намеренный отказ от поиска информации (подобно страусу, зарывающему голову в песок), понижение само149
оценки и на этом основании — отказ от борьбы (“это мне не по силам”), эмоциональную экспрессию (гнев, отчаяние, скорбь)» (там же). Существует зависимость психологического преодоления от целого ряда переменных. Нас интересует такая переменная, как пол человека. С.К. Нартова-Бочавер утверждает: «Женщины, испытывая подавленность, стремятся думать о возможных причинах своего состояния. Обращенность к причинам, стремление “тщательно обдумать”, сопровождающееся излишним фокусированием на проблеме, однако, увеличивает уязвимость женщин к депрессиям. И в целом для женщин в трудных ситуациях более характерно пассивное приспособление и самоизменение, а также надежда и ожидание. Мужчинам, напротив, более присуще инструментальное отношение к миру, стремление его переделать, изменить по своему образу и подобию. Они склонны отгородиться от депрессивных состояний, концентрируясь на деятельности, вовлекаясь в физическую активность, чтобы вывести себя из негативных переживаний. Маскулинные и фемининные способы реагирования на стресс, скорее всего, являются результатом социализации, действия стереотипов, приписывающих мужчинам быть активными и успешными, а женщинам — чувствительными и сопереживающими…» (Нартова-Бочавер, 2003, с. 236). Преодоление трудностей подросткового возраста уже предполагает применение подростками ряда стратегий преодоления. Поведение девочек, по нашим наблюдениям, действительно, характеризуется пассивным приспособлением, длительным обдумыванием и ориентацией на партнера по общению. У мальчиков намечены стратегии, в которых просматривается упорство, активное изменение жизненных обстоятельств и отстаивание своей позиции. Естественно, что такие различия будут обнаруживаться не в каждом единичном случае, поскольку проявления мужского или женского копинга зависят от степени зрелости подростка и степени близости половых (мальчик/девочка) и гендерных (маскулинность/фемининность) особенностей. Для примера рассмотрим случаи работы с таблицами Тематического Апперцептивного Теста (описание метода в § 6.1.) фемининными/маскулинными девочками и фемининными/маскулинными мальчиками1. Первый рассказ. Елена П., 14 лет, фемининный тип личности (таблица 3GF). «Здесь изображена плачущая девушка, которая открыла дверь. Она только что поссорилась с родителями, буквально десять минут назад. Поссорилась из-за мелочи. Произошел конфликт. Девочка очень эмоциональная, вспыльчивая, тут же расплакалась и убе1
Маскулинность/фемининность определялась с помощью теста МиФ. Процедура тестирования, обработка данных, а также результаты статистического анализа описаны в § 6.1.
150
жала. Но когда она немножко поостыла, то поняла, что надо все-таки прийти, уладить ситуацию. Долго находиться в одиночестве, в ссоре она не могла. Ей обязательно нужно было выяснить отношения. Вот она заплаканная, зареванная закрывает лицо руками, ну, еще боится посмотреть в глаза родителям, она открывает дверь и входит. Она не знает, что сейчас произойдет, но по многолетнему опыту общения с родителями она знает, что все будет так же, как шло до этого. В данную секунду она еще не понимает, что ничего плохого быть не может, что сейчас она помирится с родителями. Она не знает с чего начать, что сказать, она, может быть, боится. У нее такой отчаянный жест, по ее фигуре чувствуется какое-то неспокойствие, такая напряженность…» Второй рассказ. Ксения А., 14 лет, маскулинный тип личности (таблица 3GF). «У этой девушки, видимо, произошло какое-то горе, но оно было неожиданным, поэтому она, вся ее поза показывает, что это был очень неожиданный и болезненный удар. Произошло какоето несчастье. Возможно, умер кто-то, или произошли какие-то размолвки с близкими ей людьми. Автор хотел показать, что ее ждет пустота, потому что за дверью ничего нет, черный цвет… Но мне кажется, что вот она открывает дверь, и впоследствии она сможет выйти из этой депрессии и открыть дверь. Она осознает то, что не все так плохо, поможет она себе. <Вопрос экспериментатора: “Как поможет?”> Ответ: Скорее всего, она перестанет общаться с этим человеком». Третий рассказ. Дмитрий У., 14 лет, маскулинный тип личности (таблица 3BM). «Один мальчик, когда ему было 3−4 года, остался без семьи. Его забрали в детский дом. Другие ребята его там обижали, били, потому что им не нравилось, что он был очень умный. И вот однажды его побили и он сел в углу обиженный. Но прошло сколькото времени, и тут вдруг к нему подошла воспитательница и попросила его пройти к выходу учреждения. Там сидел незнакомый человек. Это был его дядя, который некоторое время служил за границей. Теперь он приехал и забрал его из этого детского дома». Четвертый рассказ. Илья С., 14 лет, фемининный тип личности (таблица 3BM). «Это женщина, она плачет. Возле нее лежат ножницы. Возможно предположить, что она занималась рукоделием и у нее не получилась какая-то важная работа. Может быть, эта работа была настолько важна, что от нее каким-то образом зависела ее жизнь. У нее не получился заказ, а материала больше нет. Вот она сидит и плачет, не знает, как ей быть, из чего делать работу. Прошлый материал уже использован и испорчен, и на нем работу не доделаешь. И вот сидит и раздумывает, как ей поступить…» Мы постарались подобрать такие таблицы ТАТ, которые бы объединялись одной темой. Мужской и женский варианты таблицы 3 пред151
назначены для выяснения причин депрессивных тенденций у людей мужского и женского пола, начиная с 13 лет. Все четыре рассказа действительно демонстрируют депрессивные состояния, вызванные переживанием потери, утраты, наличия конфликта. Различия в рассказах обусловлены, в частности, полом и гендерной ролью подростка. Женские или фемининные типы рассказов (Елена П., Илья С.) включают в себя переживания чувства вины, длительное обдумывание и фиксацию на ситуации, первичное избегание источника конфликта, страхи одиночества и незавершенности конфликта, стремление вернуть дружеские отношения, т.е. психологическое преодоление, характерное для женщин. Между мальчиком и девочкой тоже есть свои различия. Фемининная девочка ориентирована на завершение трудной ситуации, в которой сочетаются внешний и внутренний конфликты, в виде примирения двух сторон. Фемининный мальчик длительно переживает собственный неуспех, вызванный неумением, и, по-видимому, неуверенностью в себе, оставляя рассказ без логического финала. Безысходность рассказа указывает на трудности адаптации и проблемность применения адекватных способов приспособления к ситуации. Мужские или маскулинные типы рассказов (Ксения А., Дмитрий У.) ориентированы на избегание длительных состояний депрессии, на выход из травмирующей ситуации, на прерывание контактов с другими людьми, на внезапное (без участия персонажа) позитивное разрешение ситуации. Маскулинная девочка выглядит более мужественно, чем маскулинный мальчик. Она чувствительна, но не склонна к глубокой депрессии; быстро находит «открытую дверь», уходит из психотравмирующей ситуации путем отказа от дальнейшего сотрудничества с источником конфликта; действия решительны, ясны, бесповоротны, экстрапунитивны. Маскулинный мальчик, может быть, в силу более позднего взросления мальчиков по сравнению с девочками, менее решителен и предприимчив, и совсем не инициативен, его действия импунитивны. Только случай указывает ему на позитивный выход из трудной ситуации. Разнообразие решений проблемных ситуаций ретроспективно раскрывает вариативность переживания подростками трудностей периода пубертата, которые обусловлены большим количеством переменных. Думается, что самыми весомыми переменными являются половое созревание подростка, формирование половой идентичности и принятие гендерных ролей. Трансформация детско-родительских отношений также существенно влияет на уровень адаптивности подростка, определяя специфику его взросления.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Проблема адаптации подростка» з дисципліни «Самоствердження підлітка»
