Защитная активизация физиологических вегетативных функций при стрессовом кризисе второго ранга
Рассмотрим подробнее взаимосвязь поведения и защитной вегетативной активности при кратком стрессе, а также индивидуальные особенности защитных вегетативных реакций. В первых же наших исследованиях многократно повторяющегося стресса при кратковременных режимах невесомости (при подготовке первых полетов в космос) было обнаружено, что у испытуемых, которые реагировали на экстремальный фактор (на первый же «удар» невесомостью) снижением активности поведения (пассивное стрессовое эмоционально-двигательное реагирование), одновременно возникали своеобразные пространственные иллюзии. Только таким людям казалось, что сила тяжести не исчезает, как это происходило в действительности, а начинает действовать в противоположном направлении, т. е. возникает «тяга вверх», человека будто бы тянут туда, куда обращено его темя [Китаев-Смык Л.А., 1963 а, 1963 б]. Эта иллюзия была интерпретирована как результат ряда процессов, в частности актуализации в сознании противообраза исчезнувшего действия тяжести [Китаев-Смык Л. А., 1977,1979]. Однако было непонятно, почему повторение режимов невесомости вызывало негативные вегетативные «расстройства» по типу морской болезни (тошнота, рвота, мышечная атония и т. п.) только у людей этой группы. У людей, ощущавших «падение», со стрессовыми активными эмоционально-двигательными реакциями (экстаз, эйфория, хватательные и «лифтные» реакции) при кратковременной невесомости таких «расстройств» не наблюдалось. Было предложено следующее объяснение этого феномена. Ситуация, порождающая иллюзорное представление о «тяге вверх», тогда как человека не касаются (не поднимают его) никакие предметы, представляется ему невозможной (на неосознаваемом уровне). Возникает субъективная определенность невозможного. В фило- и онтогенетической (врожденной и приобретенной на протяжении жизни) памяти человека, естественно, нет программы защитного поведения, адекватного «невозможной» ситуации. Наличие значимых афферентных (чувственных) сигналов об опасности случившегося требует реагирования, но отсутствие специфических программ защитного поведения препятствует этому. Защитное реагирование необходимо! И оно осуществляется. Это прежде всего отказ от какого-либо активного поведения (неизвестно, как защитить себя). Возникает пассивное эмоционально-двигательное состояние (реакция выжидания). Пассивное реагирование — это не пассивный отдых. Оно расходует адаптационные резервы. Угроза их исчерпания требует если не поведенческих, то каких-то иных форм активной защиты. Поэтому спустя некоторое время вместо «выключенной» поведенческой активности включается вегетативная защитная активность. Она может возникать, когда имеется лишь опасность еще не начавшего действовать вредоносного фактора. В таком случае ее надо расценивать как превентивно-защитную, т. е. как предваряющую уже назревшую опасность. Можно привести ряд примеров того, как явления, невероятные с позиции личного опыта (вид необычного уродства, расчлененного человеческого тела, неожиданный сильный грохот, надвигающаяся неясная опасность и т. п.), могут вызвать рвоту, холодный пот, непроизвольное мочеиспускание и другие виды стрессогенной превентивно-защитной вегетативной активности. Во второй главе указывалось, что кратковременный стрессор У одних людей вызывает пассивное поведенческое реагирование (первичное) и сопровождающую его вегетативную «обслуживающую» активность не у всех людей, а только у части популяции (см. 2.1.4). У других возникает стрессовая активизация поведения «стрессово-обслуживаемая» вегетатикой. В отличие от этого краткого стрессового кризиса первого ранга длительный непрерывный (и прерывистый) стрессор практически у всех людей, на которых он действует, вызывает пассивное поведенческое реагирование (вторичное) (см. 2.1.9). Оно сопровождается симптомами активизации вегетативной «защиты». Как первичное, так и вторичное стрессовое пассивное поведение формируется при «субъективной невозможности» текущей ситуации. Если в первом случае информация о такой «невозмож.. ности» порождается отсутствием в фило- и онтогенетическом опыте субъекта прецедентов столкновения со стрессорами аналогичными тому, который действует в текущий момент, то во втором случае происхождение сигналов, о невозможности ситуации иное. Для анализа возникновения этих афферентных сигналов рассмотрим изменения «комплекса» активного реагирования на одиночный стрессор, когда он многократно повторяется (при экстремальной монотонии) (см. гл. 2.1.3). Этот комплекс, т. е. защитная, эмоционально-поведенческая реакция (действие), призван, условно говоря, не допускать повторного возникновения экстремального воздействия, т. е. устранить стрессор. При монотонной стимуляции каждый новый экстремальный стимул вновь вызывает «включение» такого комплекса. В результате оказывается, что при непрекращающейся экстремальной стимуляции эти защитные комплексы активного реагирования не предотвращают повторного поступления стрессогенных стимулов. Накапливается информация (как правило, неосознаваемая) о неэффективности использования в качестве защиты той формы активного эмоционально-двигательного реагирования, которая реализуется при каждом комплексе. Ситуация с одиночным стимулом, воспринимаемая (на неосознаваемом уровне) как определенная и возможная, условно говоря, «понятная» субъекту (и требующая активной защиты), оказывается при монотонной стимуляции «непонятной», непонятно почему повторяющейся, несмотря на активные «попытки» ее устранения. Результат этого — «дискредитация» программ активного реагирования и замена его пассивным реагированием. Этот процесс усугубляется, если последующий стимул действует до завершения «комплекса» активного реагирования на предыдущий стимул. Это препятствует завершению «комплекса», деформируя и разрушая его экстатическую фазу (удовлетворения, радости победы над стрессором), что, в свою очередь, нарушает восстановление физиологического и психологического гомеостаза. Экстремальный стимул — это первичный стрессогенный фактор. Накопление информации о неуспешности «комплексов» активного реагирования и о незавершенности гомеостатических процессов становится вторичным экстремальным, стрес-согенным фактором. Он усиливает мобилизацию глубоких адаптационных резервов и перестройку «функциональной системности» организма. При этом на смену более специализированной (способной к специализированной защите) двигательной, поведенческой защиты приходит усиление вегетативной активности с широким фронтом «защиты» (см. ниже 3.1.4). Имевшееся в начале, при стрессовом кризисе первого ранга доминирование эмоционального субсиндрома стресса сменяется активизацией разноликого доминирования вегетативного субсиндрома стресса Это стрессовый кризис второго ранга. Он включается, когда стрессор неясен, неопределен и тем более когда он «непонятно невероятен». При этом вегетативная защита разнообразна — на всякий случай. Она «предварительно (превентивно) защитная». Какова она, каково ее разнообразие?
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Защитная активизация физиологических вегетативных функций при стрессовом кризисе второго ранга» з дисципліни «Психологія стресу. Психологічна антропологія стресу»
