Мы (участники первоначальных полетов по параболе) изумлялись нашему поведению в первых для нас режимах невесомости, просматривая результаты киносъемки, сделанной в кабине самолета. Проводя эти исследования на протяжении нескольких лет в сотнях полетов, в тысячах режимов невесомости, «пропустив» через эти испытания более 800 человек, я изучал не только их реакции в полетах, но нередко и их впечатления от просмотра киносъемок, запечатлевших их в полетах. При анализе отношения человека к себе, заснятому в невесомости, был обнаружен синдром «в стрессе я — не я!». Он проявлялся у стрессово-активных ярче, чем у стрессово-пассивных, чаще у впервые летавших, но иногда и у ветеранов летного дела Вот основные особенности такого синдрома, заметные не только в невесомости, но и при любом внезапном стрессе: а) при стрессе нежданно появляются качества, способности, формы поведения, личные достоинства и порочные свойства, скрытые в спокойной обстановке; б) эти проявления стресса, вдруг возникнув в экстремальной обстановке, оказываются вне оценки сознанием. И потому не кажутся человеку, у которого они появились, чем-то странным, значимым. Даже самое необычайное свое поведение при стрессе кажется должным быть; в) в памяти не запечатляются (стираются?) представления о необычайных особенностях эмоций и поведения при стрессе, о том, «Каким я был в чрезвычайной ситуации» (стрессовая ретроградная амнезия) (см. 2.3.4); г) некоторые, вспоминая себя при стрессе, невольно, бесконтрольно домысливали то, чего не было, но по логике запомнившихся чрезвычайных событий должно бы быть (стрессовые конфабуляции и псевдореминисценции). Это не патология и не предпатология, а всего лишь последствия стресса, т. е. элементы не состоявшегося посттравматического стресса; д) такие искажения памяти об «ударном» стрессе, конечно же, бывают не у всех. Слишком часто бывает, что человек, что-то натворив недостойное, не может поверить, что он смог так поступить. Но отвечать за сотворенное приходится ему, хотя «он — уже не он» ментально после окончания стресса. Бывает, что тихий спокойный человек совершает подвиги, его превозносят как героя, а он не может представить себе, что тот он — при стрессе действительно был он. В юриспруденции есть не вполне понятное даже самим юристам понятие: «непредумышленное преступление». В стрессовом состоянии человек может неожиданно, самому непонятно зачем преступить закон, т. е. восстать, как сказал бы 3. Фрейд, против своего «сверх-Я», т. е. против всего того, что ограничивает личность в виде морали, социальных норм, этических традиций. Чрезвычайные стрессовые обстоятельства побуждают и позволяют искать спасения от них на любых путях жизнеутверждения. Подсказки об этих новых рискованных путях и в подавленном обыденностью характере человека, и в пережитых травмах и радостях прошлого (детского и взрослого). К примеру, печально знаменитый преступник Чикатило, впадая в стрессовый транс, убивал и ел людей. А ведь в детстве, во время смертоносного голода на Украине в 20-е гг. прошлого века в семье Чикатило, чтобы спасти детей, одного из них съели. Таких случаев было много там тогда. Комплекс вины и чуждости своего тела, напитанного братом своим, создали посттравматический стресс, прорывавшийся в стрессовых трансах, делавших Чикатило «я — не я» преступником.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Синдром «я — не я»» з дисципліни «Психологія стресу. Психологічна антропологія стресу»
