Проблема смысла жизни и долга человека в той или иной формулировке с различной степенью остроты рано или поздно встает перед каждым индивидом. Он может на время забыть о ней, погружаясь в проблемы и заботы будней, решая частные, навалившиеся на него задачи, но исключить эту проблему навсегда из сферы сознания невозможно. «Этот вопрос - ...не предмет праздной игры, - писал известный русский философ С. Л. Франк, - этот вопрос самой жизни, он так же страшен - собственно говоря, еще гораздо более страшен, чем при тяжкой нужде вопрос о куске хлеба для утоления голода. Поистине, это есть вопрос о хлебе, который бы напитал нас, о воде, которая 28 утолила бы нашу жажду»28. Данную философско-психологическую проблему мы с полным основанием можем назвать самой человеческой и человечной. Человеческой, потому что она является следствием деятельности достаточно развитого самосознания (сознания, направленного на самого себя). Человечной, потому что её решение касается самой великой ценности - единственной и неповторимой жизни каждого из нас. То, что каждый здравомыслящий индивид сам себе желает добра и счастья, является аксиомой. Но даже обыденный взгляд на судьбы живших и живущих ныне людей позволяет увидеть, что огромная часть наших собратьев не в состоянии реализовать это естественное желание в конкретной жизнедеятельности. Желая из Москвы попасть во Владивосток, мы не садимся в поезд, идущий в противоположном направлении, а в выборе жизненной позиции подобное, к сожалению, случается весьма часто: человек двигается к желаемому счастью, не подозревая, что оно находится в противоположной стороне. Это нежелание «пассажира» интересоваться направлением его «жизненного поезда» выглядит парадоксальным. Ведь речь идет не о второстепенных мелочах, а о главном, стратегическом интересе индивида. Среди различных причин существования такого парадокса в первую очередь видится влияние политических идеологий, которые всегда заинтересованы в управляемости массы («чтобы поезд двигался, а пассажиры в нем были счастливыми и вели себя хорошо»). Во-вторых, в каждом человеке присутствует лень как одно из его биологических начал, которая предпочитает физическую и психологическую комфортность «здесь и сейчас». На противоположной же чаше весов весьма тревожные вопросы, поиск ответов на которые лишает это самой комфортности. Стоит ли? Усиливая названные противоположности (потребности), мы можем квалифицировать их как животное и человеческое начала в каждом из нас. Но когда мы говорим о смысле жизни, речь идет не о биологическом выживании, а о том, что дороже этого выживания, о возможности и ценности человеческого в нем. Франк С. Л. Смысл жизни // Вопросы философии. - 1990. - № 6. - С. 70. Таким образом, обретение смысла - это движение от животного к человеку, а сам человек - это постоянное преодоление в себе животного. Слово «преодоление» обозначает бороться, одолевать, сделать собственную жизнь отнюдь не легкой. Виновником трудностей оказывается сознание, развившееся до поиска смысла. Еще в Книге Екклесиаста сказано: «Сердце мудрых - в доме плача, а сердце глупых - в доме веселья». Поэтому, мягко говоря, дилетантской выглядит теоретическая позиция ряда психологов, заявляющих, что интерес индивида к смыслу своей собственной жизни является показателем его психической ненормальности. Видимо эти инженеры человеческих душ подобную проблему перед собой не ставят, дабы оставаться «в норме», так как знают, что готовой формулы смысла жизни не существует и интеллектуальное беспокойство по этому поводу для «нормального» человека излишне. Но, к сожалению (или к счастью), Адам и Ева в свое время употребили плод с дерева познания - и с тех пор человек обречен ставить перед собой и пытаться решать проблемы, в том числе, те, которые кажутся неразрешимыми. Вопрос о смысле жизни человека во все времена был достаточно заметным в широком философском русле. Ретроспективный взгляд на проблему показывает, что большинство крупнейших философов прошлого рассматривали её в контексте учений о человеке, обществе, нравственности. Главной же, узловой эта тема была и остается в теологии и религиозной философии. В чем же специфика смысложизненных потребностей индивида, которые заставляют его обращать свой взор к вере, к религиозному учению? С этим вопросом связан еще один: «Какова функция религии в решении вопроса о смысле жизни, которую не может выполнять наука?». Ответить на два этих вопроса - значит увидеть причины влияния религии на человека, находящиеся в его духовной сути, в его сознании. Обобщенно можно сказать, что специфика ряда потребностей, связанных с обретением смысла бытия человека, заключается в их устремленности за пределы возможного. Одной из главных потребностей подобного рода является стремление к бессмертию. Человек тогда перестал быть животным, когда осознал себя смертным существом, жизнь которого рано или поздно прекратится. Он знает, что его не будет. И, как показывает вся история философии, нормальное, здоровое сознание не может примириться, согласиться с полным своим исчезновением, с превращением в ничто. Осознание, понимание такой перспективы настолько мучительно для человека, вносит такой дискомфорт в его психическое состояние, что он, чтобы жизнь не стала адом, вынужден искать защиту. Она находится только благодаря вере в продолжение жизни после смерти, обосновать которую и убедить в которой берется религия. Кроме бессмертия, человеческой потребностью, имеющей смысложизненное значение, является стремление служить чему-то высшему, идеальному, абсолютному. Благодаря этому, жизнь проходит не зря, она получает объективную ценность и смысл. Но ради чего жить, чему посвятить себя? В мире все так неустойчиво, ненадежно. Самые, казалось бы, гуманные политические доктрины и лозунги при реализации их на практике оборачиваются своей противоположной, отнюдь не гуманной, сущностью. И снова на помощь приходит религия: вместе с верой в Бога появляется объект, служение которому приобщает жизнь индивида к высшему, мировому смыслу. Придание божественного характера дискурсивным решениям проблемы смысла жизни удовлетворяло естественную потребность сознания исследователей в законченности, надежности, действенности выведенной формулы человеческого предназначения. В древности и в средние века человек рассматривался как часть целого, подчиненная ему и зависимая от него. И только в европейской культуре Возрождения постепенно начинает набирать силу антропоцентризм. Позднее эта тенденция продолжалась. Стало постепенно усиливаться внимание философии к таким характеристикам человека, как его «самость», уникальность, непохожесть. Одновременно с этим наблюдалось все больше попыток увязать божественное предназначение человека с существующими земными реалиями, с естественными материальными и духовными потребностями индивида, что способствовало появлению апокрифических взглядов на смысл жизни. Наряду с теологией и религиозной философией, наиболее релевантно отвечающими на смысложизненные вопросы, существовало, а в настоящее время становится доминирующим направление дискурсивного исследования смысла жизни, опирающееся на реалии человеческого существования и логику теоретического анализа. Так, представитель современного экзистенциализма Ж. -П. Сартр считает, что философия должна решать вопрос о смысле жизни без Бога и независимо от Бога. «Даже если бы Бог существовал, - пишет он, - это ничего бы не изменило... Это не значит, что мы верим в существование Бога, - просто суть дела не в том, существует ли Бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не может его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство существования Бога»29. Такой подход к исследованию смысла жизни стал особенно актуальным с развитием капитализма, когда в различных сферах отношений индивидов все больше начало внедряться безбожие. Бурное развитие науки и техники, массовая погоня за богатством, стимулирующая развитие в людях отнюдь не религиозных чувств и качеств, стали характерными атрибутами общественного бытия в XIX-XX веках. Однако с появлением этих реалий смысложизненные вопросы «Зачем, ради чего, как жить?» не исчезают, а при отсутствии убедительных ответов становятся особенно острыми, «проклятыми» вопросами как для индивидов, так и для философии. Сознание людей оказалось в своеобразном кризисе, в пустоте, которую нечем было заполнить. Как это ни парадоксально, но одной из основных причин создавшейся духовной ситуации явилось развитие человека, расширение знаний об окружающем мире. Если посмотреть обобщенным взглядом на современную западную смысложиз-ненную философию, то можно выделить в ней общую идею, которая просматривается во многих концепциях. Это идея трагизма человеческой жизни, человеческого существования, истоки которой можно увидеть у Шопенгауэра. В произведениях большинства авторов красной нитью проводится мысль, что логически, с помощью сознания невозможно прийти к смыслу жизни. Мигель де Унамуно писал: «Есть нечто, не имеющее названия - мы назовем его трагическим чувством жизни... Человек, именно потому, что он человек, то есть существо, обладающее сознанием в отличие от любого животного, есть больное животное. Сознание - это болезнь»30. Таким образом, получается, что философствующий индивид, который пытается найти смысл своего бытия, только усугубляет свои интеллектуальные мучения. Зачем человек появляется на свет, если его жизнь конечна, если итог жизни -смерть? Альбер Камю, например, ищет ответ, который был бы абсолютным, исчерпывающим. Его рассуждения не только по стилю, но и по содержанию почти копируют осмысление этой проблемы Л. Толстым в его «Исповеди». Тот и другой приходят к выводу, что исчерпывающего ответа на роковой вопрос «Зачем?» не существует. Л. Тол- 31 стой спасается в вере . Перед Камю встает дилемма: «Либо самоубийство, либо восстановление хода жизни»32. Будь человек деревом или животным, жизнь обрела бы для него смысл. Точнее, проблема смысла исчезла бы вовсе, так как человек сделался бы частью этого мира. Сознание, таким образом, превратило человека в жертву своих же истин. Сатр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Ницше Ф. и др. Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1989. - С. 344. 30 Унамуно М. О трагическом чувстве жизни у людей и народов // Человек. 1990. - № 6. - С. 137. 31 Толстой Л.Н. Исповедь // Не могу молчать. - М.: Советская Россия, 1985. - С. 93. 32 Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // Ницше Ф. и др. Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1989. - С. 230. При такой постановке проблемы с выдвижением на первый план безграничных претензий к смыслу жизни оптимистичные выводы, видимо, и невозможны. А с точки зрения поиска истины это уже положительная находка, которая заставляет по-другому ставить проблему - так, чтобы этот искомый смысл из неясной и недостижимой мечты превратился в обретение человека. А это возможно при условии поиска смысла в рамках и в процессе самой жизни. При этом возникает необходимость таких целей и такого содержания жизни, которые бы своей ценностью и значимостью могли компенсировать ее абсурдность и бессмысленность, порожденную смертью, исчезновением человека. Каждый автор пытается вложить в жизнь свое смысловое содержание. Но прежде чем рассматривать различные варианты решения смысложизненной задачи, необходимо вычленить еще одну обобщенную идею, характерную для большинства западных концепций. Это идея уникальности жизни человека, абсолютизации его «Я». Индивидуализация человека, оправдание его личного выбора получает нравственное оправдание. «Никакая всеобщая мораль вам не укажет, что нужно делать; в ми- 33 ре нет знамений» - считает Ж. -П. Сартр. Эти слова перекликаются с ницшеанской формулой: «Почитать себя самого; любить себя самого; быть безусловно свободным в отношении себя самого»34. Вырванные из общего контекста идей авторов, поданные упрощенно, вне лаборатории их мышления (как это было в нашей критической литературе), подобные формулы могут служить оправданием аморализма, безнравственности жизненной позиции личности. В то же время другая крайность: подчинение человека неким социальным интересам и ценностям может привести к ликвидации его личностных начал, его «Я», его внутренней свободы, что также с точки зрения морали не может быть оправданным. Поэтому идея уникальности, индивидуализации жизни человека, абсолютизация его «Я», которая выступает как характерная черта современных концепций смысла жизни, может быть предметом критики или апологетики лишь в связи с методом реализации этой идеи. То есть в связи с тем, каким образом, какой ценой достигается поставленная цель. Исходя из идей трагизма человеческой жизни и приоритета индивидуализации человека, различные авторы по-разному пытаются решить вечную задачу. Среди многих оригинальных решений и подходов можно выделить несколько типичных вариантов, к которым приходят исследователи. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм - это гуманизм // Ницше Ф., Фрейд З. и др. Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1989. - С. 330. 34 Ницше Ф. Антихристианин // Ницше Ф. и др. Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1989. - С. 18. 35 Ницше Ф. Так говорил Заратустра. - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1990. - С. 12. 36 Ницше Ф. Антихристианин // Ницше Ф. и др. Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1989. - С. 9. Первый вариант - это достижение в процессе жизни пределов человеческих возможностей в той или иной сфере, посвящение всего себя движению к этой цели. Работая над собой, преодолевая трудности, поднимаясь таким образом над остальными, человек получает моральное удовлетворение от ощущения своей силы, значимости, власти и т. д. Наиболее ярко подобный путь обретения смысла жизни показан Ницше в его учении о сверхчеловеке. Он полагает, что истинным смыслом наполнена жизнь тех, кто способен превзойти человечество силой, высотой души - превзойти его презрением. «Сверхчеловек - смысл жизни»35, а остальные «это канат», натянутый между животным и сверхчеловеком»36. Отрицание сверхчеловеком общечеловеческой морали критически оценивается многими русскими и зарубежными философами. Вместе с тем как в самом варианте достижения в процессе жизни пределов человеческих возможностей, так и в учении Ницше имеются рациональные зерна, отрицать которые в содержании смысла жизни человека невозможно. Идея сверхчеловека не является чистой фантазией, не имеющей рефлексирующих связей с действительностью. На наш взгляд, она вытекает из смысложизненного стремления индивида выделиться из массы, быть не таким, как все. У людей с различной ценностной ориентацией это стремление объективируется в различные варианты поведения. Неслучайно теория Ницше в настоящее время является объектом внимания ученых, занимающихся проблемой человека. Пропущенное через современную нравственную призму, его учение нашло свое продолжение в тезисах о самореализации человека, о бессмысленности жизни обывателя, о необходимости постижения природы человека, его сущности, о роли индивидуальных черт, способностей личности, с учетом которых и необходимо строить жизнь. Второй вариант обретения смысла жизни, характерный для некоторых мыслителей Запада, можно назвать путем интеллектуального преодоления абсурда жизни. Так как ее абсурдность порождена сознанием человека (у животного нет проблемы смысла жизни), то с помощью сознания необходимо ее преодолевать и решать. «Для человека без шор нет зрелища прекраснее, чем борьба интеллекта с превосходящей его реальностью, - писал А. Камю. - Переживать свою жизнь, свой бунт, свою свободу как можно полнее - значит жить, и в полную меру... Одной лишь игрой сознания я превращаю в правило жизни то, что было приглашением к смерти»37. Человек бунтует против логики, которая позволяет не сомневаться в бессмысленности жизни. А победив в этом бунте, он побеждает и бессмысленность жизни. Третий вариант наполнения жизни смыслом можно обобщенно сформулировать как путь гедонизма. Он не является новым в смысложизненной философии (его корни мы находим в древнегреческом эпикуреизме), но в XX веке его развитие было стимулировано новейшими открытиями в области биологии, медицины, психологии. Наиболее заметным является влияние теории психоанализа 3. Фрейда. В соответствии с его учением, человеку изначально, от природы присущи доминирующие влечения сексуальности и агрессивности, а человеческая культура и цивилизация играют враждебную роль по отношению к этим естественным влечениям, так как ограничивают их. Человек, по Фрейду, не может чувствовать себя удовлетворенно, в гармонии с самим собой, если не освободить эти влечения или не компенсировать их. «Мы говорим, что половая (генитальная) любовь предоставляет человеку сильнейшие переживания удовлетворенности, дает ему, собственно говоря, образец любого счастья, а поэтому и дальше необходимо искать удовлетворения стремления к счастью в области половых 38 отношений, помещать генитальную эротику в центр жизненных интересов» . На обывательском языке фрейдовский «принцип удовольствия» можно расшифровать в варианте: «Бери от жизни все, что можешь!». Однако уже на уровне обыденного сознания становится ясно, что гедонизм как смысложизненная ценность подвержена инфляции и проблема смысла жизни при его увеличении не исчезает, а возрождается в ее тупиковом варианте. Путь обретения смысла жизни да является путем гедонизма. Но это вовсе не значит, что удовольствия являются антиподами смысложизнен-ных ценностей. Человек живет и получает множество удовольствий, радостей от различных проявлений жизни. Они окрашивают жизнь, добавляют в нее смысла, если таковой уже обретен человеком. Следующий вариант решения смысложизненной проблемы предлагает обрести смысл жизни через личное участие в создании более прогрессивного и справедливого человеческого общества. В качестве такового советская литература рассматривала коммунизм. Смысл человеческой жизни оказывался в прямой зависимости от вклада индивида в грядущее счастье народа. Естественно, что как современники, так и грядущие поколения по достоинству оценят этот вклад и каждому воздадут по его заслугам. Камю А. Миф о Сизифе. Эссе об абсурде // Ницше Ф. и др. Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1989. - С. 259 - 260. 38 Ibid. - P. 69. О силе этой идеи и значимости ее для индивида говорят многие тысячи примеров, фактов трудового и воинского героизма, совершаемого ради общественного блага, что еще раз подтверждает парадигму, свидетельствующую о смысложизненном стремлении индивида приобщиться своей жизнью, своими деяниями к чему-то высшему, имеющему исторический смысл и ценность. Результатом такого приобщения является ощущение смысла и ценности своей собственной жизни. Не случайно в течение семидесятилетия субъекты власти пропагандировали эту парадигму, оставляя ее инвариантной при различных экономических, политических и социальных преобразованиях. Проведенный выше анализ ряда вариантов обретения смысла жизни показывает, что в каждом из них можно выделить те рациональные зерна, которые приобретают смысловую ценность. Нельзя монополизировать право на истину одними, отказывая в нем своим оппонентам. Непримиримость позиций или однозначный критический подход к мнению того или иного автора чаще всего связаны с идеологизированием проблемы (в действительности смысл жизни имеет общечеловеческий характер) или с «исследовательской преданностью» своей точке зрения, не позволяющей автору хотя бы на время расстаться с ней, чтобы взглянуть на интересующий нас духовный феномен глазами оппонента и через призму его категориального аппарата. Мы рассматривали различные концепции смысла жизни, не сформулировав предварительно сущности интересующей нас категории, а пользовались тем ее пониманием, которое вытекало из контекста рассуждений тех или иных авторов. Этот подход позволил нам «входить в лабораторию мышления» каждого из философов, смотреть на смысл жизни с разных «колоколен» и увидеть его различные «срезы». Вместе с тем, логика дальнейшего исследования требует обосновать границы понятия, так как нельзя вести анализ, тем более дискуссию по проблеме, не определив ее рамки. Знакомство с работами различных авторов показывает достаточно широкий разброс мнений относительно понимания самой категории смысла жизни - начиная от ее связи с мировым, вселенским смыслом и кончая сведением понятия к целям деятельности. Чтобы вести разговор именно о смысле жизни человека, нужно исходить из смысловых потребностей и интересов самого человека. Само понятие «смысл» возникло благодаря способности индивида осмысливать себя и свое существование в окружающем его мире. На наш взгляд, смысложизненным вопросам-ответам соответствует определение смысла жизни как философской категории для отражения предназначения человека, объективной и субъективной значимости и ценности, его жизнедеятельности, способности осмысления и в соответствии с ним - регулирования собственного бытия. Здесь речь идет лишь о границах понятия «смысл жизни», а не о том, в чем заключается смысл жизни. Такое определение категории позволяет искать смысл жизни в рамках самой жизни и в диапазоне разрешения тех вопросов, ответы на которые больше всего интересуют человека. И здесь он не имеет права заблуждаться - слишком велика цена ошибки. Но библейский вопрос «Что есть истина?» в приложении его к жизненным целям остается как всегда трудноразрешимым. Бердяев Н.А. Самопознание (опыт философской автобиографии). - М.: Международные отношения, 1990. - С. 77. В связи с этим, возникает необходимость учета зависимости смысла жизни человека от уровня его интеллекта. Этот уровень должен быть по крайней мере таким, чтобы у человека возникла потребность в поиске смысла своего бытия. Специфика обретенного смысла жизни заключается в том, что его нельзя подать в готовом виде, как моральный кодекс или правило этикета, - к нему человек должен прийти своим умом, через сомнения, поиски, разочарования. Н. А. Бердяев, стремясь наполнить свою жизнь смыслом, говорил: «Однажды на пороге отрочества и юности я был потрясен мыслью: пусть я не знаю смысла жизни, но искание смысла уже дает смысл жизни... Я решил посвятить свою жизнь исканию истины и смысла, служению правде. Это объясняется тем, что такого рода искание истины есть в известном смысле и нахождение истины, такого рода обращение к смыслу жизни и есть проникновение смыслом»39. В приведенной цитате Н. Бердяева слова «истина» и «правда» являются ключевыми. Действительно, цели перед собой ставят все люди. Но не у всех цели являются объективно истинными, нужными. Поэтому на каждом жизненном этапе избранная цель и движение к этой цели могут иметь жизненный смысл лишь при условии их истинности, когда желание творить добро реализуется в конечном итоге в адекватный этому желанию результат. Вероятность такого результата находится в прямой зависимости от уровня интеллекта и профессиональной компетентности индивида, то есть от сотворения им себя как человека. Самореализация личности - это то направление движения, которое всегда открыто для творчества, для новых открытий, в том числе для творения, а следовательно, и ощущения смысла своей собственной жизни. Таким образом, смысл жизни индивида состоит в единстве нравственного, интеллектуального, профессионального и физического самосовершенствования, в максимальной реализации его личностной уникальности, способностей и творческих возможностей на каждом этапе жизненного пути. Необходимо подчеркнуть, что данная попытка определения смысла жизни представляет не формулу, не схему, которую можно каждому индивиду брать на вооружение, после чего считать проблему решенной. Готовая формула смысла жизни невозможна по той простой причине, что она превратила бы людей в марионеток жизненного алгоритма. А это для творческой личности является не чем иным, как утратой искомого смысла. Предложенное определение показывает лишь направление, в котором можно созидать, а значит, и находить, ощущать смысл жизни. Нельзя ощущать то, чего нет. Сначала надо жить со смыслом. При этом нравственный аспект выступает как основной, присутствующий во всех остальных сущностных составляющих, благодаря которому они приобретают смысложиз-ненную ценность. Люди объективно от природы имеют различные способности: только единицам суждено совершать открытия или быть уникальными специалистами на том или ином профессиональном поприще. Единственная сфера, открытая для величия человека независимо от занимаемой должности, - это сфера нравственных отношений. Гуманное, альтруистическое отношение к другим людям наполняет индивидуальную жизнь смыслом. Понимание этой зависимости, в свою очередь, детерминирует восприятие собственной нравственной позиции как самоценной, выгодной для самого индивида. Эгоистическое же отношение к окружающим лишает жизненного смысла как затраченные усилия, так и ценности, приобретенные этими усилиями. Данный тезис, являясь одним из положений христианского учения, вместе с тем вполне обосновывается и философской логикой. Лишь задавая вопрос «Зачем, ради чего я поступаю так, а не иначе?», учитывая не только желаемый ответ-результат, а весь комплекс следствий и придя затем через несколько ступеней вопросов-ответов к искомым смыслу или бессмысленности отдельного поступка или жизни в целом, можно окончательно вести речь о жизненном выигрыше или проигрыше индивида. Современная философия и коррелирующая с ней гуманистическая психология единодушны в выводе, что творить добродеяния окружающим, добиваться нравственных результатов своих поступков выгодно самому индивиду. И выгода эта абсолютна. По своей значимости с ней не могут конкурировать никакие добытые неправедным путем материальные ценности или высокие должности, так как здесь ценностью является сам человек, а не то, что его окружает или что ему принадлежит. Причем его жизнь ценна как для него, так и для других людей - ближних и дальних. В этом случае и получается то служение обществу, которое во все времена являлось одной из главных тем нравственных исканий русских мыслителей. Нравственно-аксиологический подход к выявлению объема, рамок категории смысла жизни позволяет раскрыть ее содержание через те жизненные ценности, которые придают ей смысл. Объективно в содержании смысла жизни выделяются три основные группы ценностей: 1) ценности созидания, свершения, творчества; 2) ценности переживания; 3) ценности отношения. Их классификация предложена известным австрийским ученым В. Франклом40. Первая группа ценностей подразумевает все то, что человек создает своим трудом, своими поступками - все то, что получают от него окружающие люди и в целом все общество. К ним можно отнести его профессиональный уровень, проявление нравственных качеств, способность и возможность творить. Реализуя эти ценности, человек запечатлевает себя в мире и как бы расширяет границы своей жизни. Вторая группа - ценности переживания - проявляются в нашей чувствительности к явлениям окружающего мира. Творческая деятельность, красота природы, поэзия, музыка, театр и кино, вершинные достижения изобразительного искусства способны вносить в жизнь индивида величайшее духовное наслаждение, поднимать его на новые ступени образного освоения мира. Третья группа - ценности отношения - связана с наполнением жизни смыслом, когда она бесплодна в созидательном смысле и когда человек не имеет возможности реализовать ценности переживания. Объективно у каждого человека бывают тяжелые жизненные ситуации (крушение планов, болезнь, ожидание смерти и т. д.), когда кажется, что жизнь уже не имеет смысла. И вот то, как индивид относится к своей доле, то мужество, твердость духа, достоинство, которые он проявляет в ситуации обреченности, и являются ценностями отношения, которые характеризуют его как человека, как состоявшуюся личность. Эта группа ценностей показывает, что человеческая жизнь имеет смысл до ее последнего мгновения, и человек остается ответственным перед собой и другими людьми за проявление высоких человеческих, нравственных качеств в любой ситуации41. Таким образом, проблема смысла жизни решается через нравственную самореализацию человека. В этом сходятся и теология, и религиозная философия, и рациональный дискурс. В исследовании этой проблемы философия и психология выступают союзниками. И если перспективу человечества связывать с развитием духовности, то абстрагироваться от смысложизненных вопросов невозможно, так как они являются вопросами человеческого интеллекта.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «СМЫСЛ ЖИЗНИ КАК САМОРЕАЛИЗАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА» з дисципліни «Актуальні проблеми клінічної та прикладної психології»
