ХОРКХАЙМЕР (Horkheimer) Макс (1895—1973) — нем. философ и социолог. В 1931—1965 — директор Ин-та социальных исследований (Франкфурт), в котором работали Т. Адорно, Г. Маркузе и др. и с которого берет начало франкфуртская школа. В 1934—1949 X. был в эмиграции в США. В центре внимания X. — проблемы социально-экономического развития, исторической антропологии, критики «массовой культуры», преемственности гегельянства, марксизма и фрейдизма. Задачей критической социальной теории, по X., являются поиски пути рационального развития общества. Капитализм эволюционировал от классического либерализма, основанного на рыночной конкуренции, до монополистического капитализма, разрушающего рыночную экономику и насаждающего тоталитаризм. Путь, начатый Французской революцией 1789, уже содержал в себе тенденцию фашизма и тоталитаризма. Коммунизм — это государственный капитализм и одна из версий авторитарного гос-ва. В основе индустриальной цивилизации лежит, по X., особая, нездоровая в своей основе инструментальная рациональность. «Болезнь разума порождена жаждой человека господствовать над природой». Расширение с помощью техники горизонтов мысли и действия парадоксальным образом привело к дегуманизации человека, отняло у него автономию, силу воображения и независимость собственного суждения. Индустриальное общество подменяет цели средствами их достижения и делает разум простым инструментом достижения целей, о которых человеку мало что известно. «...Мышление теперь может служить какой угодно цели — порочной или благой. Оно — инструмент всех социальных действий, устанавливать нормы социальной или частной жизни ему не дано, ибо нормы установлены другими. Разум уже не ищет объективных и универсальных истин, чтобы сориентироваться на них, он имеет дело с инструментами для уже данных целей... Все решает «система», иначе говоря, — власть... разум совершенно порабощен социальным процессом. Единственным критерием стала инструментальная ценность, функция которой — господство над людьми и природой». В кн. «Затмение разума. Критика инструментального разума» (1947) X. подводит итоги своих рассуждений о переходе индустриального общества от объективного разума как имманентного принципа реальности к субъективному разуму как простой способности координировать средства с заданной целью. Природа представляется простым инструментом в руках человека, объектом эксплуатации, не знающей, при отсутствии цели, ограничений. Мышление, не обслуживающее определенные групповые интересы, считается поверхностным и бесполезным. Такого рода умственная деградация вполне устраивает властей предержащих, которым с помощью прирученных «мыслителей» удобно контролировать капитал и рынок труда. Массовая культура навязывает человеку особый образ жизни, который он, ненавидя его, тем не менее на словах восхваляет. Продуктивная способность рабочих подчинена чисто техническим требованиям, а власть определяет стандарты по собственному усмотрению. Обожествление промышленной деятельности не знает пределов. Значение «продуктивности» измеряется «пользой», соотносимой с властными структурами, а не всеобщей необходимостью. В этих условиях разуму, служащему человечеству, остается одно — разоблачение того, что называется разумом. В кн. «Диалектика Просвещения» (1948), написанной X. совместно с Адорно и посвященной анализу современного технологического общества, подвергается критике сама идея рационализации мира с целью его подчинения. «Просвещение в широком смысле слова преследовало цель освободить человека от страха, чтобы сделать его властелином. Но освещенная земля зияет светом триумфального поражения». Просвещение, парализованное страхом перед истиной, привело к тому, что знание сделалось скорее техничным, чем критичным. Разум, ставший чисто инструментальным, удобен тотально административному обществу. «...Рост экономической эффективности порождает, с одной стороны, более справедливые условия, с другой — технический аппарат и владеющие им социальные группы, возвышающиеся над остальным обществом. Индивид перед лицом сверхмогучих экономических сил есть ничто. Общество господствует над природой как никогда. Служа аппарату, индивид исчезает, но и как никогда он аппаратом оснащен. Чем слабее и неустойчивее масса, тем больше в ее распоряжении материальных благ». Во второй период своего творчества X. начинает отходить от марксистских и революционных, как он сам их называет, идеалов. Он говорит, что к марксизму толкала опасность национал-социализма, хотя уже тогда были сомнения, что пролетарская солидарность достаточна для построения справедливого общества. «Иллюзии лопнули как мыльные пузыри: социальное положение пролетариата улучшилось и без революции, а общий интерес больше не основание для социальных перемен. Оказалось, что помимо классовой солидарности существует солидарность людей вообще, вытекающая из того факта, что все они ограничены, страдают и умирают». В интервью, опубликованном под названием «Ностальгия по совершенно Иному» (1961), X. указывает на опасность выдвижения таких высших ценностей, ради которых следует жертвовать всем иным: «Всякое конечное существо и человечество в целом конечны; тот, кто возомнил себя последней, высшей и единственной ценностью, становится идолом, жаждущим кровавых жертв». Вместе с тем невозможно быть безразличным к несправедливости и страданию, мириться с удушающей атмосферой автоматизированного общества. Нужно сохранять надежду на то, что, несмотря на характерную для мира несправедливость, она не сможет утвердиться в качестве последнего слова. Задача философа — критика существующего порядка, цель которой — удерживать людей от пассивного служения бездушной социальной организации. Диалектика Просвещения. Философские фрагменты. М.;
Ви переглядаєте статтю (реферат): «ХОРКХАЙМЕР» з дисципліни «Філософія: Енциклопедичний словник»
