Сущность — категория действительности, представляющая собой органическое единство, взаимоопосредствование закона и явления. Если закон определяет единообразие действительности, а явление ее многообразие, то сущность определяет единство действительности в ее многообразии или многообразие действительности в ее единстве. Единообразие и многообразие предстают в сущности как форма и содержание. Форма — единство многообразного; содержание — многообразие единства или многообразие в единстве. Иными словами, форма и содержание — это закон и явление, взятые в аспекте сущности, существующие как моменты сущности. Сущность — сложная органическая действительность, соединяющая ее внутреннюю и внешнюю стороны. В сфере возможности ей соответствует свобода. В сфере видов материи — организм и сообщество. В сфере качества — индивидуальное и типическое. В сфере меры — норма. В сфере видов движения — развитие и поведение. В сфере противоречия — сложное противоречие, единство, гармония и борьба, антагонизм. В сфере становления деятельность, субъект, объект. Категория сущности прошла длинный и трудный путь формирования, становления, развития. Это, пожалуй, одна из наиболее сложных и спорных категорий. Так, философы эмпирического направления до сих пор не признают этой категории, считают ее принадлежащей исключительно к сфере сознания, но никак не действительности. Более того, некоторые из них просто третируют ее. Б. Рассел писал, например: ""сущность" представляется мне бестолковым понятием, лишенным точности". Или: "Понятие о сущности является сокровенной частью каждой философской системы после Аристотеля, пока мы не подходим к Новому времени. Это, по-моему, безнадежно сбивающее с толку понятие". Во-первых, Рассел смешивает три категориальных определения: сущность с субстанцией; сущность и субстанцию с вещью, определяемой в категориальном блоке "вещь-свойство-отношение". Во-вторых, он не дает себе труда довести до логического конца свои рассуждения, иначе он увидел бы, к какой бессмыслице они приводят. Он, например, заявляет: субстанция (сущность, вещь) "это фактически удобный способ связывания событий в узлы". Если так рассуждать, то и событие можно представить как удобный способ связывания впечатлений в узлы, и впечатление — как удобный способ связывания ощущений в узлы, и ощущение — как удобный способ связывания того, что нас раздражает, и раздражение — как удобный способ связывания того, что с нами что-то происходит. Да почти все человеческие понятия что-то "связывают". Что же, на этом основании объявлять их чисто субъективными (грамматическими, лингвистическими) феноменами, которым в действительности ничего не соответствует?! В-третьих, Рассел сам себе противоречит, объявляя, с одной стороны, понятие субстанции (сущности, вещи) фактически удобным способом связывания событий в узлы, а, с другой, — метафизической ошибкой, которой мы обязаны переносу в структуру мира структуры предложения. Одно из двух: либо субстанция, сущность, вещь хорошие, нужные понятия, либо они — метафизическая ошибка, бестолковые понятия. В-четвертых, односторонне интерпретируя сущность, субстанцию, вещь как нечто лишь отдельное от явлений, свойств, частей, как остаток от вычета последних, Рассел этим оглупляет их, делает бестолковыми и пустыми. На самом деле стоящая за этими понятиями реальность, хотя и отлична от явлений, свойств, частей, все же составляет вместе с ними одно. Вещь, например, отлична и от свойств, и от отношений, но как категориальное определение реальности она существует лишь в блоке, связке со свойствами и отношениями, т.е. ее содержание определено в рамках категориальной подсистемы "вещь-свойство-отношение". Отдельная вещь может не зависеть от того или иного свойства, отношения, но в целом как вещь, как нечто особенное, имеющее статус вещи, она выступает лишь благодаря свойствам и отношениям. То же самое, кстати, можно сказать и о свойствах-отношениях. Они имеют статус свойств-отношений лишь благодаря вещам. Пафос Рассела понятен. Он был эмпирически ориентированным философом, причем с естественнонаучным небиологическим уклоном. Отсюда и его нелюбовь к понятиям-категориям, соответственным целому, вещи, тождеству, всеобщему, и его нелюбовь к сложным органическим понятиям-категориям, таким как сущность. Нигилизм в отношении сущности так же губителен, как и нигилизм в отношении живого существа, организма, его жизнедеятельности, развития. Специфика сущности — это специфика живого по сравнению с неживым, органического по сравнению с неорганическим, развивающегося по сравнению с простым изменением, нормы по сравнению с неорганической мерой, единства по сравнению с простой связью и т.д. и т.п. Итак, мы рассмотрели одну крайность в понимании сущности. Существует и другая крайность. Философы, исповедующие органицизм и идеализм, склонны абсолютизировать сущность и даже наделять ее самостоятельным существованием. Абсолютизация сущности выражается, в частности, в том, что ее видят и там, где ее нет и быть не может. Например, в неорганическом мире, где никаких сущностей нет. (Смешно говорить о сущности грозы, камня, молекулы, планеты). Или в выдуманном, воображаемом мире одухотворенных, одушевленных сущностей, в религиозном представлении о сверхъестественном личном существе как сущности вселенной. Абсолютизировал сущность и Гегель. Но он же первый дал ее категориально-логический портрет, первый попытался разумно (логически) оценить ее, очистить от религиозно-мистических и схоластических наслоений. Вообще учение Гегеля о сущности очень сложно, неоднозначно, полно одновременно спекуляций и гениальных прозрений. С одной стороны, он явно гипертрофировал это понятие, включив в его содержание категории и категориальные семейства, стоящие над ним или относящиеся к другому срезу реальности (действительность, возможность, необходимость, случайность, свободу, противоречие, тождество, различие, противоположность, взаимодействие, целое, части, закон, явление, вещь, свойство, отношение, причину, действие, следствие и т.д.). С другой, искусственно объединив указанные категории под эгидой сущности, он во многом угадал их близкородственность и соответственность друг другу, принадлежность к одному семейству или к группе родственных семейств. (В самом деле, почти все понятия гегелевского учения о сущности в нашей версии категориальной логики группируются в рамках категорий противоречия и становления.) С одной стороны, Гегель преувеличил значение сущности, подчинив ей явление, т.е. подчинив внешнее внутреннему. С другой, он рассматривал сущность как единство внутреннего и внешнего, закона и явления, т.е. рассматривал ее как сложную органическую категорию, включающую в себя противоположные стороны действительности в качестве опосредующих друг друга моментов. С одной стороны, Гегель вслед за Аристотелем расширительно толковал сферу действия сущности, допуская в отдельных случаях ее "функционирование" в неорганической природе (см., например, его "Философию природы", §§ 272, 274) или рассуждая о сущности вещи и т.п. С другой, он первый провел водораздел между бытием и сущностью, т.е. между категориями, так сказать, неорганического порядка и категориями сложноорганическими. Сущность у него соответственна жизненности, организму. Здесь можно добавить, что именно по отношению к сущности он употребляет термин "опосредствование". И хотя стоящее за этим гегелевским термином содержание порой темно и абстрактно (спекулятивно), через него (т.е. через термин) Гегель правильно угадывает специфику сущности и соответственных ей категорий.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Сущность» з дисципліни «Світ очима філософа»
