Ламонт говорит также о положительном нравственном значении откровенного признания смертности человека. Этот его тезис своим острием направлен против веры в потустороннее бессмертие, ослабляющей волю человека к реальной, земной жизни. Ламонт здесь фактически использует способ доказательства от противного по схеме “или-или” (бессмертие плохо, значит смерть хороша). С нашей точки зрения эта схема слишком проста для оценки соотношения смертности и бессмертия. В отдельности и бессмертие плохо, и смерть плоха. Чаще всего “откровенное признание смертности человека” имеет отрицательное нравственное значение, такое же, как вера в жизнь после смерти. Выше мы не раз уже говорили об этом. Человек, основывающий свою жизнь на этом откровенном признании, либо стремится жить одним днем, либо вообще пассивно ждет смерти и ничего серьезного не делает. В отдельных случаях он может даже покончить с собой, т.е. пойти на самоубийство. “Бытие перед лицом смерти” — психологически разоружающая позиция. Вообще аргумент “бессмертие плохо, значит смерть хороша” часто используется для признания положительной ценности смерти. Ламонт, например, одобрительно цитирует такое высказывание: “профессор К. Дж. Кейзер в своем чрезвычайно выразительном очерке “Значение смерти” пишет: “если бы не было смерти, если бы жизнь не кончалась, если бы она была процессом бесконечной продолжительности, она была бы лишена тех ценных вещей, которые заставляют нас стремиться к увековечению себя... Все священные ценности, которые делают жизнь бесценным даром, нежно взращиваются во всепроникающем ощущении временной конечности. Смерть — это не трагедия жизни; это ограничение жизни, существенно важное для ее благости; трагедия состоит в том, что, если бы не было смерти, жизнь была бы лишена ценности””(42). Сам Ламонт пишет: “И не может быть никакого сомнения, что решительное принятие ими (людьми — Л.Б.) того факта, что бессмертие есть иллюзия, имело бы только благоприятные последствия. Самое лучшее — не только не верить в бессмертие, но и верить в смертность”(43). Выше мы приводили аналогичное мнение Ю.В. Согомонова. Мы согласны с тем, что индивидуальное бессмертие в чистом виде ведет к окостенению, застою и что оно вообще невозможно. Но из этого не следует, что смерть хороша, желательна, является источником прогресса и т.д. и т.п. Кто сказал, что возможны только два варианта — смерть или бессмертие? Доказательство от противного имеет смысл лишь в случае альтернативных ситуаций: или-или. Если одно неправильно, плохо, то другое правильно, хорошо. В отношении смертности и бессмертия это доказательство не действует, так как в данном случае возможен и реализуется третий вариант: переход от смертности к бессмертию, синтез, взаимоопосредствование смертности и бессмертия. Реальное бессмертие и реальная смерть являются, как бы сказать, подвижными, т.е. переходящими один в другой, моментами целостного универсума, именуемого жизнью. Жестко разделять их по принципу “или-или” нельзя. Кто так делает, тот просто не может или не хочет освободиться от разделения противоположностей, выраженного в формуле: “да-да, нет-нет, что сверх того, то от лукавого”. Справедливости ради отметим, что и соединение смертности и бессмертия — по принципу “и-и” — тоже не совсем правильно. Ведь нельзя же утверждать, что они мирно уживаются в составе жизни. Правильнее, наверное, сказать так: жизнь борется против смерти, со смертью за бессмертие. Жизнь соединяет и разделяет их. Стрела жизни направлена от смертности к бессмертию.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Бессмертие плохо, значит смерть хороша?» з дисципліни «Життя, смерть, безсмертя»
