Институциональные изменения и переходные экономики
Трансформация централизованно планировавшихся экономик в рыночные, начавшаяся в конце 80-х — начале 90-х годов XX века в целом ряде стран, предоставила множество примеров институциональных изменений различных масштабов и уровней, начиная с изменений конституционных правил и кончая множественными изменениями на уровне частных институциональных соглашений. Более того, сами экономические реформы исследователи рассматривают как своеобразные институциональные изменения дискретного характера. Теоретическое обсуждение проблем переходных экономик первоначально сводилось к известной «триаде» — либерализация торговли (ценообразования), финансовая (макроэкономическая) стабилизация и приватизация государственной собственности на предприятия. При этом в центре обсуждения находились вопросы временного характера: в каком порядке целесообразно осуществлять перечисленные реформы, проводить ли их постепенно (градуалистски) или параллельно, единым пакетом и т.п. Достаточно интенсивно (по крайней мере, в среде отечественных экономистов) обсуждалось также само понятие переходной экономики, критерии переходности экономических систем и др. Вопросы институциональной трансформации, и прежде всего, — создания надежно защищенных прав собственности и контрактных прав, а также иных институтов функционирования рынка, т.е. базовых условий обеспечения эффективного использования ресурсов, — находились вне сферы внимания как подавляющего большинства экспертов, так и политиков. Ситуация начала меняться в середине 90-х годов, когда практика показала, что реализация упомянутой триады реформ вовсе не обязательно приводит к повышению эффективности функционирования экономики, к надежному укоренению рыночных форм поведения предприятий. Свобода хозяйствования, не ограничиваемая рамками надежно защищенных правил, часто сводилась не к производительному, а к рентоориентированному, перераспределительному поведению, отнюдь не обеспечивавшему рост создаваемой стоимости (общественного богатства). Незащищенные государством права собственности и контрактные права предоставляли широкие возможности для осуществления теневых сделок, вели к росту неформального сектора экономики, что, в свою очередь, сокращало налоговую базу государства. Несистемное принятие законов и их постоянное изменение фактически повышали уровень неопределенности при принятии хо- 237
зяйственных решений, налагая на экономических агентов значительные непроизводительные издержки трансакционного характера. Все эти обстоятельства значительно повысили интерес ученых к изучению переходных экономик под углом зрения происходящих в них институциональных изменений. Так, с институциональных позиций были сформулированы варианты критерия переходности экономической системы. Во-первых, это наличие в ней институционального рынка, на котором предлагаются (и, разумеется, пользуются спросом) правила, относящиеся к различным типам обменов149, а во-вторых, значительный удельный вес неформальных экономических отношений150. Примерно в этот период в науке было сформировано представление о частичных и фундаментальных экономических реформах, соответствующих подходам А. Пигу и Р. Коуза. Пигувианский тип реформ предполагает разработку таких правил, — элементов институциональной среды и институциональных соглашений, — которые будут вынуждать экономических агентов принимать решения, повышающие, по мнению субъекта реформы, эффективность использования ресурсов; такие частичные вмешательства призваны компенсировать провалы (или несовершенства) рынка; коузианский тип реформ предполагает, что реформаторы концентрируются на решении трех вполне конкретных задач: (1) спецификации прав собственности, (2) снижении трансакционных издержек и (3) развитии конкуренции, полагая, что на базе их решения частная активность хозяйствующих субъектов приведет без дополнительных усилий к желаемому росту производства стоимости (Г. Джефферсон и Т. Равски1 х). С позиций такого разграничения можно сказать, что на начальном этапе экономических преобразований в России осуществлялись преимущественно частичные реформы, в то время как с конца 90-х годов наблюдается постепенное движение к фундаментальным реформам. Разумеется, применение новой институциональной экономической теории к проблемам переходных экономик не ограничивается приведенным выводом достаточно общего характера. Практически все сферы и сектора переходных экономик являлись и являются предметом достаточно интенсивных исследований, в том числе прикладного характера, нацеленных на изучение особенностей осуществления в них институциональных изменений. В качестве примера одного из плодотворных приложений новой институциональной экономической теории к анализу переходных экономик рассмотрим основные результаты исследования в области возникновения прав собственности, проведенного Леонидом Полищуком и Алексеем Савватеевым152. Вкратце их выводы заключаются в следующем: обычно предполагается, что защищенные права собственности устанавливаются в ответ на естественные требования со стороны частных собственников. Однако если в экономике сравнимыми издержками характеризуются как производственная деятельность, так и прямое присвоение ресурсов, то при некоторых условиях (неравенство в обеспеченности ресурсами и/или в относительной неэффективности производственных технологий) более богатые агенты начинают предпочитать менее защищенные права 149 Тамбовцев В.Л. (1997), Государство и переходная экономика: пределы управляемости, М.: ТЕИС, раздел 4.2. 150 Капелюшников Р.И. (2001), «Где начало того конца?..» (к вопросу об окончании переходного периода в России)// Вопросы экономики, № 1, с.138-156. 151 Jefferson, Gary H. and Rawski, Thomas G. (1997), Chinese Enterprise Reform as a Market Process, The Davidson Institute Working Paper Series, Working Paper # 76. 152 Polishchuk, Leonid and Sawateev, Alexei (2001), Spontaneous (Non)Emergence of Property Rights, University of Maryland, IRIS Center Working Papers, Working Paper No.241. 238
собственности более защищенным. Если при этом именно такие агенты определяют результаты общественного выбора режима прав собственности, то полностью защищенные права сами собой не возникнут. По мнению авторов, именно такая ситуация сложилась в ходе реформирования российской экономики. Эти выводы основываются на анализе следующей модели. Пусть имеется непрерывное множество экономических агентов хе[0,1]. Каждый из них может осуществлять два вида деятельности, производственную и присваивающую, или деятельность по поиску ренты. Логика анализа модели заключается в следующем: выявляются различные равновесные состояния, возникающие при различных уровнях защищенности прав собственности, после чего проводится их сопоставление, позволяющее определить сравнительные преимущества разных уровней защиты прав собственности с точки зрения достигаемой эффективности и, следовательно, стимулы разных типов агентов к достижению того или иного уровня защищенности прав собственности. Рассмотрим теперь подробнее основные характеристики модели. Общий объем универсального ресурса W распределен между агентами с плотностью w(*), так что о Функция w(*), без потери общности, полагается монотонно невозрастающей. Каждый агент имеет доступ к производственной технологии, характеризующейся производственной функцией f(w), которая удовлетворяет стандартным условиям: f (w) > 0, f'(w) < О, lim/'(w) = oo, lim/'(w) = 0. w—>0 w—>oo Технология присвоения описывается с помощью параметра KG [0,1]. Он обозначает ту долю ВНП, которая может подвергнуться перераспределению (присвоению) посредством соответствующей деятельности экономических агентов. Этот параметр выступает экзогенной характеристикой качества государственной защиты прав собственности: чем он меньше, тем жестче такая защита. Параметр к=0 соответствует полностью защищенным правам, к=1 соответствует полной анархии. Доход, получаемый агентом от присваивающей деятельности, полагается пропорциональным количеству ресурса h, которое он инвестирует в нее. Если обозначить Н общее количество ресурсов, направляемых на поиск ренты всеми агентами, то поступления каждому конкретному агенту составят KhY/H153. На базе приведенных определений авторы исследуют различные равновесные состояния экономики, в которых индивидуальные выборы агентов относительно распределения своих ресурсов между производством и присвоением взаимно согласованы и ни у одного из агентов нет стимулов к изменениям своего решения при данных результатах выборов других агентов. Равновесие «с присвоением». Когда агент х принимает решение о разделение своего объема ресурсов w(x) между производством и присвоением, он максимизирует совокупный доход от обоих видов деятельности, решая следующую задачу: max {(\-K)f(w(x)-h) + rdiYIH} Предполагается, что при решении этой задачи агент ведет себя «конкурентно», т.е. принимает значения Y и Н как данные, предполагая, что его выбор не влияет на эти значения. Обозначим h(x) оптимальный выбор агента х количества ресурса, направляемого на поиск ренты. Тогда функция h(*) определяет равновесие с присвоением, если h(x) является решением (6.1) для любого хе[0,1] для некоторых Y и Н, причем выполняются следующие соотношения: 1 1 = jf(w(z)-h(z))dz, H = jh(z)dz 153 Такое модельное описание рентоориентированного поведения является стандартным, восходящим к статье Г. Таллока: Tullock Gordon (1980), Efficient Rent Seeking, in Toward a Theory for Rent-Seeking Society, James M. Buchanan, Robert D. Tollison, and Gordon Tallock (eds.), College Station: Texas A&M University Press, 97-112. 239
Важное свойство этого состояния равновесия описывается следующим утверждением 1: для любого KG[0,1] и w(*) равновесие существует, является единственным и описывается следующим образом: для некоторого t > 0, >t При этом значение параметра t полностью определяется к и w(*), и может быть найдено из следующего уравнения: 1 r(min(w(z), t)dz J/< \(w(z)-t)dz о В соответствии с утверждением 1, для каждого состояния равновесия существует некоторый пороговый уровень обеспеченности ресурсом t, такой, что только агенты с большей обеспеченностью ресурсом принимают участие в присваивающей деятельности, и их расходы на нее равны превышению фактического объема располагаемых ими ресурсов над этим пороговым значением. Пороговое значение ресурсной обеспеченности t, согласно (6.4), является функцией от к и w(*). Для каждого данного распределения w(*) величину t можно рассматривать как индикатор качества защиты прав собственности, в то время как для любого заданного к та же величина t может интерпретироваться как мера неравенства в распределении ресурса (в смысле Дальтона): распределение wi(*) называется более неравным, чем распределение w2(*), если они соответствуют одному и тому же общему объему W, и при этом w2(*) может быть получено из Wi(*) путем передачи ресурса от более богатых к более бедным индивидам. Относительно порога t можно сформулировать следующее утверждение 2: Порог t(\c,w(*)) монотонно убывает по к. Для данных к и W порог t нестрого растет, когда распределение w(*) становится более неравным. Минимальное значение порога to, достигаемое в случае равного распределения ресурса между агентами, удовлетворяет уравнению Выплаты агентам в состоянии равновесия равны (1 - /c)f(w(x)), если w(x), t В противном случае (\-K)(f(t) + (w(x)-t)f(t)) Рыночное равновесие. Равновесие, возникающее в условиях, когда права собственности полностью определены, т.е. к=0, и являются полностью торгуемыми, выступает естественной точкой отсчета для сравнения с ним иных возможных состояний равновесия, существующих в модели. В таких условиях агенты, имеющие относительный избыток ресурса, будут продавать его тем, кто может использовать его более эффективно (напомним, что трансакционные издержки в модели не вводятся, т.е. полагаются равными нулю). Рыночная торговля в очерченных условиях оказывается единственной альтернативной производству, поскольку присваивающая деятельность исключена полной защищенности прав собственности. Если обозначить р цену ресурса, то каждый агент будет максимизировать свою прибыль, решая следующую задачу: max{f(w(x) -h + ph) h Свойства равновесия, существующего в этой задаче, описываются утверждением 3: В рыночном равновесии ресурс торгуется по цене/» = f'(W), и после торговли агенты используют для производства тот же объем ресурсов W, получая совокупные выплаты f(W) + (w(x) — W)f(W). Естественно, это состояние равновесия является Парето-оптимальным и обеспечивает максимально возможный уровень производства ВВП (Y). Однако это вовсе не гарантирует, что каждый агент будет предпочитать его другому, включающему возможность присваивающей деятельности. Только если любое равновесие с присвоением будет Парето-доминируемым рыночным равновесием, возникнет массовое давле- 240
ние снизу к тому, чтобы права собственности стали полностью защищенными. В противном случае при введении совершенной защиты прав собственности возникнут агенты, получающие выгоду и агенты, ее теряющие, так что совокупность стимулов к данному институциональному измен нию станет противоречивой. Для анализа такой неоднозначной ситуации Л. Полищук и А. Савватеев вводят понятие гибридного равновесия, возникающего в ситуациях, когда параметр к > 0, однако права собственности предполагаются торгуемыми (хотя и не полностью защищенными), т.е. в модели возможно как присвоение. Так и торговля. Гибридное равновесие. Здесь рыночный доход, получаемый агентами от производства и торговли, может быть частично экспроприирован, присвоен другими агентами. Если агент использует г единиц своего ресурса для производства и продает s единиц по ценер, то его рыночный доход равняется f® + ps. Из этой суммы он надежно сохраняет только долю 1-к, тогда как оставшаяся его часть может стать предметом перераспределения. В целом агент максимизирует совокупный доход от всех трех видов деятельности, решая следующую задачу: max {Q-K)[f(w(x)-h-r) + pr] + idiY/H} h,r;h>0,h+r<w(x) Тройка {h(*),r(*), р}является гибридным равновесием, если h(x) и г(х) суть решения задачи (6.7) для любого хе[0,1], и при этом выполняются следующие соотношения: 1 1 1 7 = J/(w(z) - h(z) - r(z))dz, H = jh(z)dz, jr(z)dz = О О 0 0 Для характеристики гибридного равновесия полезно отметить следующие моменты. Во-первых, при к>0 по крайней мере некоторые из агентов участвуют в присваивающей деятельности (й>0). Во-вторых, свобода торговли означает, что для всех агентов f(w(x) - h(x) - r(x)) = р, так что каждый агент использует для производства одинаковое количество ресурса t < W, безотносительно к его исходной обеспеченности ресурсом. Это, в свою очередь, означает, что Y =f(t) и Н =W — t. В-третьих, рыночная торговля имеет место тогда и только тогда, когда приносит тот же доход, что и присвоение, т.е. если t = t0, где t0 определяется в соответствии с уравнением (6.4). Эти характеристики обобщаются следующим утверждением 4: Тройка {h(*),r(*), p} является гибридным равновесием, если и только если выполняются следующие соотношения: h(x) > 0, w(x) — h(x) — r(x) = t0 для всех XG [0,1] (i) i jr(z)dz = 0 (ii) о p = f(t0) (iii) В гибридном равновесии агент х получает совокупные выплаты, равные Гибридное равновесие, в отличие от рыночного, не единственно, а агенты безразличны к тому, инвестировать ли в торговлю или присвоение до тех пор удовлетворяется бюджетное ограничение (i). Однако общий уровень производства to для всех гибридных равновесий одинаков и, в соответствии с (6.4), не зависит от распределения ресурса W между агентами. Рассмотренные характеристики возможных равновесий в модели позволяет перейти к их сравнительному анализу. Прежде всего, выявим влияние торговли (при не полностью защищенных правах собственности) на совокупный доход агентов. Оно имеет противоречивый характер: с одной стороны, торговля обеспечивает приращение эффективности за счет перемещения ресурса к тому агенту, у которого он может принести более высокий доход; с другой стороны, поскольку экономика становится более «богатой», экспроприация становится более привлекательной, побуждая агентов вкладывать ресурс в изыскание ренты и сокращая, тем самым, долю ресурса, направляемую на производство. Эти выводы следуют из (6.1), (6.2) и (6.4), в соответствии с которыми «отсекающий» уровень t, при котором производство прекращается, в случае равновесия с присвоением и без торговли нестрого выше, чем аналогичный порог to в случае гибридного равновесия. Следовательно, развитие рыночных отношений, если оно не сопровождается параллельным упрочением 241
защиты прав собственности, способно увеличить разнообразие и масштабы форм рентоориенти-рованного поведения, оставляя меньше ресурсов для производства. Однако такое негативное влияние «несистемного» введения рыночных отношений не является неизбежным. Дело в том, что торговля может не только улучшить распределение ресурсов, вкладываемых в производство, но и увеличить совокупное предложение таких ресурсов. В самом деле, хотя ?0 < £ в гибридном равновесии каждый агент использует для производства именно to единиц ресурса, в то время как в равновесии без торговли агенты с ресурсами меньше порогового значения ограничены этими объемами в своих вложениях в производство и не достигают уровня t. В целом, если права собственности не полностью защищены, улучшения в распределении производственных ресурсов, обеспечиваемые рыночной торговлей, перевешивают возможное сокращение совокупного предложения ресурсов для производительных целей, так что в результате торговля всегда приносит неотрицательный прирост совокупной эффективности, — как с полной, так и с неполной защищенностью прав собственности. Другими словами, придание производственным активам свойства торгуемости определяет нестрогое Парето-улучшение, которое не ухудшает положения ни одного из агентов, как богатых, так и бедных. Вместе с тем, уязвимость прав собственности подавляет стимулы к торговле ресурсом, даже когда такая торговля осуществима. В предельном случае торговля может быть полностью «вытеснена» присваивающей деятельностью. Действительно, предположим, что изначально рынка ресурса не существует, и в равновесии с присвоением каждый агент участвует в изыскании ренты. В этом случае наличный ресурс каждого агента превышает «производственный порог» t, определяемый из (6.4), что означает, что уравнения (6.4) и (6.5) идентичны и, следовательно, фактический t находится на его наименьшем уровне to. Но тогда, в соответствии с предложением 4, такое равновесие будет также и гибридным равновесием, и, следовательно, останется неизменным, даже если торговля станет разрешенной, — например, введенной специальным законом или декретом. В этом случае вновь организованный рынок для ресурса не повлияет на предшествующее «неторговое» равновесие. Только если изначальное распределение ресурса сильно неэффективно и ресурсы, которыми наделены некоторые агенты, меньше чем to, торговля будет происходить вне равновесия с присвоением, существовавшего до разрешения торговли. Рассмотрим теперь установки агентов на улучшение защиты прав собственности, существующие в гибридном равновесии. Для этого необходимо провести анализ зависимости совокупных выплат (6.6) и (6.9) от изменений параметра к. Если исходным состоянием является равновесие при отсутствии торговли и при неполных правах собственности на доход, следует сравнить платежи (6.6) с теми, которые доступны агенту в рыночном равновесии. Если в исходном состоянии торговля разрешена, следует анализировать платежи (6.9), выясняя, достигают ли эти платежи своего максимального значения в случае обеспечения полной защиты прав собственности, т.е. при к = 0. Анализ показывает, что в рамках рассматриваемой модели только относительно богатые агенты могут предпочитать не полностью защищенные права собственности. Это следует, во-первых, из того факта, что если при некотором данном Ко агент не участвует в присвоении ренты из-за низкой начальной обеспеченности ресурсом (w(x) < t), то такой агент, очевидно, выступает жертвой экспроприации и, следовательно, будет всегда предпочитать полную защиту прав собственности исходному состоянию. Во-вторых, из (6.6), (6.9) и определений равновесия с торговлей и без нее выводится, что множество агентов, которые предпочитают неполные права собственности (ко >0) полным, либо пусто, либо представляет собой интервал (а, 1], а < 1. Другими словами, негативные установки относительно улучшения зашиты прав собственности могут испытывать только агенты, в наибольшей степени обеспеченные ресурсом W. В целом, проанализировав также воздействие на поведение агентов неэффективности производственных технологий, авторы исследования заключают, что более богатые экономические агенты будут предпочитать гибридное равновесие рыночному, препятствуя установлению защищенных правомочий собственности. С другой стороны, либерализация, приводящая к гибридному равновесию, является Парето-улучшением по отношению к начальному равновесию без торговли. Это означает, что, если бы реформа проводилась системно, т.е. либерализация была совмещена с установлением защищенных прав собственности, то агенты использовали бы в качестве отправной точки худшее по Парето равновесие с присвоением. Как следствие, большее число агентов будет испытывать потери, если защищенные права собственности устанавливаются на фоне гибридного равновесия с торговлей, чем когда они устанавливаются на фоне равновесия с присвоением и без торговли. По тем же причинам, если агент противостоит установлению защищенных прав собственности как в равновесии с присвоением, так и в гибридном 242
равновесии, он потеряет больше, если такие права будут введены в последнем случае. Таким образом, экономическая либерализация, введенная прежде, чем установление защищенных прав собственности, расширяет и усиливает противостояние укреплению государственной защиты прав собственности.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Институциональные изменения и переходные экономики» з дисципліни «Індустріальна економіка»
