Число и размеры открытых акционерных обществ возрастают, а интересы ак-ционеров приобретают все большее значение. Управляющих рынок их акций волнует не меньше, чем рынок их продукции. Если им приходится делать выбор, то сигналам с фи-нансовых рынков отдается предпочтение перед сигналами с продуктовых рынков. Управ-ляющие охотно избавляются от отделений или продают всю компанию, если это увеличи-вает чистую стоимость акционерного капитала; они больше стремятся максимизировать прибыль, чем долю рынка. Управляющие компаний вынуждены либо скупать, либо быть купленными в условиях растущей интеграции мирового рынка; в любом случае они долж-ны добиваться высокой цены акций. Их личное вознаграждение также все теснее увязывается с акциями. Перемены особенно заметны в банковском секторе, который переживает период быстрой консолидации. Акции банков продаются по ценам, в несколько раз превышающим их балансовую стоимость, но управляющие, памятуя о своих опционах, продол-жают их скупать, уменьшая число акций в обращении и повышая их рыночную стоимость. По мере консолидации отрасли в мировом масштабе, слияния и приобретения достигают беспрецедентных уровней. Все чаще совершаются сделки с участием ряда стран. Введение в Европе единой валюты дало сильнейший толчок консолидации в мас-штабе континента. Реорганизация компаний происходит интенсивнее, чем можно было представить. Начинают формироваться мировые монополии и олигополии. В мире оста-лось только четыре крупных аудиторских фирмы; аналогичная, но менее четко выражен-ная концентрация происходит в других финансовых учреждениях. Microsoft и Intel готовы превратиться в мировые монополии. Одновременно возрастает число акционеров, а сравнительное значение владения акциями в семейном богатстве растет ускоряющимся темпом. Это происходит на фоне ус-тойчивого и быстрого роста цен акций. До августа 1998 г. последний крупный сбой на рынке «быков», который сформировался в начале 80-х годов, произошел в 1987 г., а ин-декс компании Standard and Poor(S&P) с тех пор увеличился более чем на 350%. В Герма-нии с сентября 1992 г. цены акций возросли на 297%. Рост экономической активности был более скромным, но устойчивым. Упор на прибыльность привел к сокращению числа ра-ботников и увеличению выпуска продукции в расчете на одного работника, а быстрые ус-пехи технологии способствовали повышению производительности. Глобализация произ-водства и эксплуатация дешевой рабочей силы способствовали снижению издержек; од-новременно с начала 80-х годов снижались процентные ставки, что благоприятствовало росту цен акций. Распространение практики владения акциями через взаимные (паевые) фонды привнесло два потенциальных источника нестабильности, особенно в США. Один из них — это так называемый эффект богатства: 38% богатства семей и 56% средств пенсионных фондов вложены в акции. Владельцы акций получают большие доходы от ценных бумаг, они чувствуют себя богатыми, а их склонность к сбережению снизилась почти до нуля, в чем можно убедиться из рис. 6.1. Он показывает, что доля личных сбережений в распола-гаемом доходе домашних хозяйств теперь упала до 0,1% по сравнению с максимальным показателем в 13% в 1975 г. В случае устойчивого ухудшения ситуации на фондовом рын-ке настроения акционеров круто меняются, что будет способствовать спаду и дальнейшему ухудшению положения на рынке акций.
Рис. 6.1. Сравнение темпа роста личных сбережений с динамикой располагаемо-го дохода в США Другим потенциальным источником нестабильности являются взаимные (пае-вые) фонды. Об успехе управляющих фондами судят на основе результативности их дея-тельности по сравнению с другим фондами, а не на основе каких-либо абсолютных пока-зателей. Это утверждение может звучать не вполне понятно, но на деле оно имеет далеко идущие последствия, ибо заставляет управляющих фондами следовать сложившейся тен-денции. До тех пор пока они идут со всеми вместе, им ничто не угрожает, даже если инве-сторы теряют деньги, но стоит им попытаться отклониться от тенденции, и если положе-ние фонда ухудшится хотя бы временно, они могут лишиться работы. (Именно это про-изошло с Джеффом Вини-ком, управляющим крупнейшим фондом Fidelity. С тех пор он добился значительных успехов, работая самостоятельно и получая вознаграждение на ос-нове абсолютных показателей деятельности.) К осени 1998 г. паевые фонды, привыкшие к постоянному притоку денежных средств, имели самые низкие резервы за всю свою исто-рию. Стоит ситуации измениться, и они вынуждены будут изыскивать эти денежные сред-ства, углубляя понижательную тенденцию. Но как бы тревожно это ни звучало, главный источник нестабильности все же кроется в международной системе. Мировая капиталистическая система переживает те-перь самое суровое испытание за время своего существования: Азиатский кризис и его по-следствия. Испытание — это третья фаза цикла подъем - спад. Как и в любом цикле по-добного рода, трудно с достаточной степенью определенности предсказать, выдержит ли тенденция испытание или же она резко повернет вспять. В такой ситуации разумно пред-ложить возможные сценарии как успешного, так и неудачного испытания. Если мировая капиталистическая система переживет нынешний период испыта-ний, то за ним последует период дальнейшего ускорения, которое приведет систему в со-стояние, далекое от равновесного, если оно уже не наступило. Одной из особенностей это-го нового, ближе к финальному этапа мирового капитализма станет отказ от одной, пред-ставляющейся разумной альтернативы идеологии свободного рынка, которая возникла от-носительно недавно, — так называемой «азиатской», или конфуцианской, модели. В ре-зультате нынешнего кризиса заморские китайские и корейские капиталисты, чьи богатства серьезно пострадали, вынуждены будут отказаться от системы семейного контроля. Те, кто будет готов пойти на это, выживут, другие — просто исчезнут. Кризис также ослож-нил положение компаний, имевших большую задолженность во всех азиатских странах. У компаний с иностранной задолженностью соотношение задолженности к собственному капиталу стало еще хуже; при наличии долгов внутри стран компании пострадали в ре-зультате одновременного роста процентных ставок и снижения доходности. Единственный выход заключается в превращении долга в капитал (изменении формы собственно-сти) или в получении дополнительного капитала. В рамках семейной фирмы это было невозможно; обычно это невозможно сделать даже в локальном масштабе — масштабе стра-ны. Так что единственная альтернатива — продать компанию иностранцам. В итоге это будет означать конец «азиатской модели» и начало новой эры, когда соответствующие страны окажутся еще более интегрированными в мировую капиталистическую систему. Международные банки и многонациональные компании упрочат свои позиции. В местных компаниях на передний план выступит новое поколение членов семьи или профессио-нальных менеджеров, получивших образование за рубежом. Будет отдано предпочтение прибыли перед конфуцианской этикой, а националистическая гордыня и рыночный фун-даментализм еще больше усилятся. Некоторые страны, подобно Малайзии, могут оказать-ся на обочине, если они будут упорствовать в ксенофобии и проводить антирыночную по-литику, но другие — сумеют преодолеть трудности и добьются успеха. Итак, если мировая капиталистическая система сумеет преодолеть нынешний экономический кризис и выйдет из него победительницей, то в мировой экономике можно предвидеть дальнейшее усиление позиций многонациональных акционерных компаний. Острая конкуренция не позволит им уделять много внимания социальным проблемам. Ра-зумеется, на словах они будут приветствовать такие достойные цели, как защита окру-жающей среды, особенно когда они имеют дело непосредственно с широкой обществен-ностью, но они окажутся не в состоянии сохранять занятость в ущерб прибыли. Вполне возможно, однако, что мировая капиталистическая система не выдержит нынешнего испытания. Экономический спад в периферийных странах еще не достиг своей низшей точки, а без огромных усилий тенденцию падения экономики повернуть просто невозможно. Потребуется реорганизация банков и компаний; еще очень многим людям предстоит потерять работу. Политическая напряженность остается значительной и про-должает усиливаться. Политические перемены, вызванные финансовым кризисом, уже привели к исчезновению в ряде стран прежних коррумпированных и авторитарных режи-мов. В Корее удалось избрать нового президента Ким Де Джуна, который всю жизнь ре-шительно критиковал неблаговидные связи между правительством и бизнесом. Нынешний премьер-министр Таиланда пользуется всеобщим уважением за честность, его окружают члены кабинета, получившие образование на Западе и ориентированные на рынок. В ходе революции в Индонезии со своей должности был смещен Сухарто. В Малайзии чувствует себя, как в засаде, премьер-министр Махатир. В Китае сейчас правят реформаторы, но су-ществует реальная опасность, что в случае дальнейшего ухудшения экономического по-ложения реформаторы лишатся власти. Часто говорят, что революции пожирают своих детей. Во всей Азии, включая Японию, ширятся настроения против США, МВФ и иностран-цев. Выборы в Индонезии вполне могут привести к формированию националистического исламского правительства, вдохновляемого идеями премьер-министра Малайзии Махати-ра. Решающее значение будет иметь ситуация в центре системы. До последнего времени неурядицы на периферии благотворно отражались на центре. Он противодейст-вовал нарождающимся инфляционным давлениям, требовал от финансовых властей не по-вышать процентные ставки и создал небывалый подъем на фондовых рынках. Однако по-зитивные следствия Азиатского кризиса начинают исчезать и проявляются негативные по-следствия. Норма прибыли испытывает все усиливающееся давление. Некоторые компа-нии непосредственно ощущают сокращение спроса, одновременно происходит обострение конкуренции со стороны зарубежных фирм; другие компании — в сфере услуг, — на ко-торых международная конкуренция прямо не влияет, ощущают последствия роста расходов на рабочую силу. Также стал выдыхаться бум на фондовом рынке. Если и здесь произойдет спад, то эффект богатства приведет к тому, что спад на этом рынке трансформируется в обще-экономический спад. А это в свою очередь вызовет сопротивление импорту, а значит — недовольство на периферии. С самого начала Азиатского кризиса наблюдается отток капитала с периферии. Когда страны на периферии лишатся надежды на возобновление притока капитала, они могут воспользоваться своим суверенным правом для предотвращения оттока. Это допол-нительно ускорит отток, и система рухнет. США все чаще начинают вспоминать о собст-венных интересах. Отказ Конгресса выделить дополнительные средства для МВФ может сыграть сейчас такую же роль, как тариф Холи— Смута в годы Великой депрессии. Какой из приведенных двух сценариев будет реализован вероятнее всего? Я склонен поставить на второй, но в качестве участника рынка я должен быть готов ко все-му. Однако я без колебаний утверждаю, что мировая капиталистическая система не устоит перед напором своих недостатков, если не на этот раз, то на следующий, — пока мы не осознаем, что она порочна, и своевременно не исправим ее недостатки. Я уже различаю зарождение финального кризиса. Он будет политическим по своему характеру. Скорее всего в странах возникнут местные политические движения, ко-торые будут стремиться экспроприировать многонациональные компании и вернуть «на-циональные» богатства. Некоторым из них это, возможно, удастся — на манер боксерско-го восстания или революции Запатисты. Этот успех способен будет тогда поколебать уве-ренность финансовых рынков, инициировав тем самым самоусиливающийся процесс их разрушения. Вопрос – произойдет это сейчас или во время следующего кризиса — остает-ся открытым. Когда процессу подъем — спад удается выдержать испытание, он выходит из этой ситуации более уверенным. Чем суровее испытание, тем выше уверенность. После каждого успешного испытания наступает период ускорения процесса развития, а после периода ускорения наступает момент истины. На каком витке этого цикла мы сейчас на-ходимся, точно определить невозможно, если не считать некоторых соображений ретро-спективного характера.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Триумф капитализма» з дисципліни «Криза світового капіталізму»
