Неоевразийство Л. Н. Гумилева и его последователей
Хотя сам Гумилев в своих работах геополитические темы непосредственно не затрагивал, его теория этногенеза и этнических циклов имеет глубокий геополитический смысл для формирования российской геополитической науки. Гумилев довел до предела идею старых евразийцев (того же Савицкого) о том, что русские — это не просто ветвь восточных славян, а особый этнос, сложившийся на основе тюр-ко-славянского слияния. Татаро-монголы в его концепции выступают не в качестве поработителей, а в роли хранителей русского государства от католической агрессии Европы. Эта идея продолжает оставаться аксиомой для ряда современных санкт-петербургских географов, основываясь на которой они повторяют многократно опубликованные мысли об азиатском компоненте, придерживаются тюркофилии в своих геополитических построениях, забывая иногда, что Азия — это не только «Туран» старых евразийцев, но и Китай, который имеет очень серьезные внутриполитические проблемы с «тюркским» компонентом, Япония и т.д. В свое время публицист и историк П. Н. Милюков в дискуссии с евразийцами писал, что Россия, несмотря на свое положение в Европе и Азии, по своим глубинным корням византийско-гречсское, славянское и европейское государство. Европеизация России — это не продукт заимствования, а результат внутренней эволюции, одинаковой с Европой, но лишь задержанной по условиям среды. Эти тормозящие «условия среды» были обусловлены азиатчиной, поскольку Россия брала далеко не лучшее, чем была богата Азия [Вехи, 1991]. В качестве причин этногенеза как естественного процесса, т.е. рождения народа или государства, Гумилев выдвинул
24 Декларация о создании национал -большевистской партии, в которой говорится о том, что в России «период сопротивления закончился, начинается период национального восстания», «установление нового порядка, основанного на национальных и социальных традициях русского народа», была подписана Э. Лимоновым и А. Дугиным в 1993 г. «пассионарный толчок» как результат извержения «избыточной биохимической энергии биосферы», не поддающегося никакой периодизации [Гумилев, 1989, с. 755]. Это необъяснимый синхронный всплеск биологической и духовной энергии. По мере убывания уровня пассионарности этнос деградирует. Великороссы, по утверждению Гумилева, являются относительно «молодым» этносом, сплотившим вокруг себя суперэтнос евразийской империи. В то же время западная цивилизация находится в последней стадии этногенеза, является конгломератом «химерических» этносов. Центр тяжести неизбежно должен переместиться к более молодым этносам. В этой «стройной» теории недостает одного и самого важного научного критерия— критерия возраста этноса. Если, например, вести отсчет возникновения этноса, формирующегося на территории США, с момента всплеска его пассионарности, породившей войну за Независимость (1775—1783), а новый французский этнос с Великой Французской революции, то эти два этноса будут гораздо моложе евразийского. Таким образом, и неоевразийцы, не входящие непосредственно в дугинскую геополитику, опираются на географический детерминизм и противопоставление «торгашеской» атлантистской и находящейся по своему возрасту в стадии загнивания (в «зоне об-скурации») цивилизации, с одной стороны, и более молодой евразийской цивилизации — с другой. Следовательно, и здесь мы сталкиваемся с возведением в абсолют противоречий России (а в будущем воссозданной евразийской империи) с Западом и ее лидером в лице США. Неоевразийцы тем не менее признают возможность геополитического компромисса с Западной Европой при условии ее переориентации на антиамериканские позиции.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Неоевразийство Л. Н. Гумилева и его последователей» з дисципліни «Геополітика та політична географія»
