Диалектика против метафизики в понимании реального противоречия
Одним из основных законов материалистической диалектики является закон взаимного проникновения противоположностей. Энгельс писал в Предисловии ко 2-му изданию «Анти-Дюринга»: «... именно эти, считавшиеся непримиримыми и неразрешимыми, полярные противоположности, эти насильственно фиксированные разграничительные линии и отличительные признаки классов и придавали современному теоретическому естествознанию его ограниченно-метафизический характер. Центральным пунктом диалектического понимания природы является уразумение того, что эти противоположности и различия, хотя и существуют в природе, но имеют только относительное значение, и что, напротив, их воображаемая неподвижность и абсолютное значение привнесены в природу только нашей рефлексией» [20, с. 14]. Сам метафизический способ мышления возник в результате того, что в живом противоречии, которое образуют собой движение и покой, изменчивость и постоянство, одна сторона противоречия была отброшена (движение, изменчивость), а другая (покой, постоянство) из относительной была превращена в абсолютную. Энгельс в «Анти-Дюринге» характеризует метафизический способ мышления как основанный на полном разрыве противоположностей и их резком, абсолютном противопоставлении друг другу. «Для метафизика вещи и их мысленные отражения, понятия, суть отдельные, неизменные, застывшие, раз навсегда данные 133
предметы, подлежащие исследованию один после другого и один независимо от другого. Он мыслит сплошными неопосредствованными противоположностями... Для него вещь или существует, или не существует, и точно так же вещь не может быть самой собой и в то же время иной. Положительное и отрицательное абсолютно исключают друг друга; причина и следствие по отношению друг к другу тоже находятся в застывшей противоположности» [20,с. 21]. Для метафизика неприемлем «тот факт, что движение должно находить свою меру в своей противоположности, в покое... Для диалектического понимания эта возможность выразить движение в его противоположности, в покое, не представляет решительно никакого затруднения. Для него вся эта противоположность является, как мы видели, только относительной; абсолютного покоя, безусловного равновесия не существует» [20, с. 62]. В «Диалектике природы» Энгельс писал: «Равновесие неотделимо от движения. В движении небесных тел движение находится в равновесии и равновесие — в движении (относительно)» [20, с. 561]. Приведя слова Кирхгофа «покой—это частный случай движения», Энгельс комментирует их признанием, что Кирхгоф доказывает этим, «что он способен не только вычислять, но и диалектически мыслить» [20, с. 419]. Словом, диалектическое мышление способно преодолевать и преодолевает те разрывы противоположностей, которые искусственно навязывает природе метафизика. Ликвидируя такого рода разрывы, диалектика раскрывает механизм отражения действительности (природы) с присущей ей внутренней противоречивостью. Энгельс пишет, что «если вещи присуща противоположность, то эта вещь находится в противоречии с самой собой; то же относится и к выражению этой вещи в мысли. Например, в том, что вещь остается той же самой и в то же время непрерывно изменяется, что она содержит в себе противоположность между «пребыванием одной и той же» и «изменением», заключается противоречие» [20, с. 640]. Исходя из этого марксистская концепция прослеживает в процессе научного познания такой его ход, который направлен от метафизически толкуемой односторонней картины изучаемого предмета и от абсолютизации этой ее односторонности к раскрытию подлинного взаимного проникновения противоположностей. Если речь идет о двух конкурирующих между собой теориях об одном и том же предмете, то марксистская концепция прослеживает переход от одной к другой, а затем к их слиянию в новую теорию, учитывающую в их взаимосвязи обе противоположные стороны предмета. Энгельс отмечает: «Переходы от одной противоположности к другой в теоретическом развитии: от horror vacui (боязни пустоты. — Ред.) переходят сейчас же к абсолютно пустому мировому пространству; и лишь затем появляется эфир» [20, с. 602]. 134
То же самое Энгельс говорит о противоречивых свойствах самой материи: «Обыкновенно принимается, что тяжесть есть наиболее всеобщее определение материальности, т. е. что притяжение, а не отталкивание есть необходимое свойство материи. Но притяжение и отталкивание столь же неотделимы друг от друга, как положительное и отрицательное, и поэтому уже на основании самой диалектики можно предсказать, что истинная теория материи должна отвести отталкиванию такое же важное место, как и притяжению, и что теория материи, основывающаяся только на притяжении, ложна, недостаточна, половинчата» [20, с. 558, 559]. «И действительно,—добавляет в другом месте Энгельс,—мы все более и более вынуждены признать, что рассеяние материи имеет границу, где притяжение превращается в отталкивание, и что, наоборот, сгущение оттолкнутой материи имеет границу, где оно становится притяжением» [20, с. 559]. Такую же направленность познания от метафизически разобщенных противоположностей к открытию их взаимного проникновения друг в друга Энгельс прослеживает в области биологии. Так, он показывает, что здесь до Дарвина действовали односторонние концепции, основывавшиеся на метафизическом противопоставлении случайности и необходимости. Первая такая концепция разрывала обе эти противоположности и строила на этой основе две абсолютно не связанные между собой категории вещей и явлений. Диаметрально противоположную ей позицию занимал механический детерминизм, перешедший в естествознание из французского материализма и отрицающий вообще случайность. Развитие биологии в XIX в. привело к тому, что с открытием Дарвина были «сняты» обе конкурирующие односторонние концепции и в противовес им возникла новая, дарвиновская, в которой «случайность опрокидывает существовавшее до сих пор понимание необходимости» [20, с. 536]. При общем движении познания к раскрытию взаимной связи противоположностей нередко наблюдается типичный для метафизиков переход от одной крайности к другой, прямо противоположной. Пример подобного перехода из крайности в крайность Энгельс приводит в письме к П. Лаврову от 12—17 ноября 1875 г.: «До Дарвина именно те люди, которые теперь повсюду видят только борьбу за существование (Фогт, Бюхнер, Молешотт и т. д.), делали ударение как раз насотрудничестве в органической природе, указывая на то, как растения доставляют животным кислород и пищу и, наоборот, животные доставляют растениям углекислоту и удобрения, как это особенно подчеркивал Либих. Обе эти концепции в известных границах до известной степени правомерны, но как та, так и другая одинаково односторонни и ограниченны. Взаимодействие тел природы — как мертвых, так 135
и живых — включает как гармонию, так и коллизию, как борьбу, так и сотрудничество» [34, с. 133, 134]. В дальнейшем мы рассмотрим «впадение в крайность» при выработке определенного (одностороннего) подхода к разработке истории естествознания и преодоление этих крайностей в марксистской концепции на основе применения диалектического метода.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Диалектика против метафизики в понимании реального противоречия» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
