24 марта эрцгерцог вступил в лагерь Штокаха и приказал своему авангарду тремя колоннами продвинуться вперед на несколько переходов. Первая колонна под командованием генерала Мэрфельда силою в три батальона и шесть эскадронов двинулась по дороге на Тутлинген, вторая под командованием генерала Науендорфа из шести батальонов и шестнадцати эскадронов — по дороге к Энгену и третья под командованием генерала Шварценберга из двух батальонов и двенадцати эскадронов — к Зингену. Таким образом, это движение находилось в полном соответствии с положением главных французских сил. Первая колонна настигла противника в Липгингене и Нейгаузене и вытеснила его оттуда. Мэрфельд остановился в Липтингене, где получил от эрцгерцога подкрепление в пять батальонов. После полудня Сен-Сир выступил против этой части австрийского авангарда и сначала оттеснил передовые части Мэрфельда до Липтингена, но потом, когда подошли посланные эрцгерцогом пять батальонов, он был отброшен за Эмминген в долину Дуная. В этом пункте австрийцы захватили три орудия. Вторая колонна австрийского авангарда дошла до Эйгельтингена, и передовые части продвинулись до Ааха. На левом фланге князь Шварценберг отбросил форпосты Ферино за Штейслинген и Фридинген (не следует смешивать его с лежащими на Дунае) к Зингену. Но Ферино получил подкрепление, и Шварценберг должен был отступить за Штейслинген. Здесь он получил подкрепление в 4 батальона и имел возможность снова занять лес у Зингена. Помимо этих трех колонн авангарда, эрцгерцог приказал еще одному отряду в 1½ батальона и 8 эскадронов направиться на Коястанц через Радольфцель между двумя заливами Боденского озера, известными под названием Верхнего и Нижнего озер. Место для лагеря, где расположены были главные силы армии, эрцгерцог выбрал таким образом, что левый фланг, состоявший из 13 батальонов и 24 эскадронов, был расположен на косе, образуемой северной излучиной Штокахбаха между Штокахом и Боденским озером; он упирался в болотистые берега Боденского озера; центр и правый фланг из 24 батальонов и 36 эскадронов были расположены перед Штокахом, имея реку в тылу. Эту во многих отношениях очень плохую позицию эрцгерцог выбрал только с той целью, чтобы оставить ущелье Штокаха в тылу за собой и таким образом не быть им задержанным при дальнейшем наступлении. Таким образом, мы видим, что армия эрцгерцога была здесь в достаточной степени сосредоточена, по крайней мере, в отношении пехоты. Здесь было налицо 48 батальонов, 1½ батальона было послано на Констанц; из кавалерии на Констанц отправились 8 эскадронов, 94 были налицо. Недоставало, следовательно, еще 26 эскадронов, о которых мы ничего не можем сказать, где они находились; может быть, это были те три кавалерийских полка, которые были оставлены в тылу и еще не подошли. Следовательно, в наличии должно было быть, по крайней мере, 70 000 чел. Эрцгерцог, как он сам говорит, не был доволен победой, одержанной при Острахе. В самом деле, ни с какой точки зрения он не мог чувствовать себя спокойным. Он желал, как он сам выражается, решительного сражения. Уже одно это выражение дает нам возможность судить о нерешительном характере эрцгерцога. Если кто имеет равные силы с противником, ему нужно вести сражение не с осторожностью и обстоятельностью, а сильным натиском — вот главная задача. Если же эрцгерцог думает, что Журдан, вероятно, уклонился бы от сражения, то в таком случае медленное и робкое преследование менее всего могло привести к цели; но он мог бы решительным наступлением на позиции противника, по крайней мере, вынудить его к полному отступлению и поставить Журдана в такое критическое положение, которое для него было бы не лучше проигранного сражения. Впрочем, позиция эрцгерцога 27 марта у Штокаха, хотя ущелье и находилось у него в тылу, была похожа больше на оборонительную позицию, чем на такую, с которой собирались на следующий день выступить для сражения. Эрцгерцог в самом деле не сделал этого 25 марта, а решил произвести общую рекогносцировку. Это старый любимый способ австрийцев, когда им недостает духа предприимчивости и они начинают стыдиться этого. В качестве причин такой проволочки времени эрцгерцог ссылается на неизвестность, в которой он пребывал относительно местонахождения неприятельской армии, и на опасность подвергнуться нападению с фланга в случае, если он возьмет ложное направление. Подобные случаи, конечно, нередко бывают на войне с нападающим, особенно при начале похода, когда противника нет перед глазами и нельзя следовать за ним во всех его движениях. Но это затруднение обыкновенно разрешается не путем рекогносцировок, а решительным наступлением на те линии, где должен находиться противник; если же атакующий не встречает здесь обороняющегося, то он вправе рассчитывать и может быть уверен, что противник сам разыщет его. Впрочем, здесь подобный случай не имел места, и, откровенно говоря, объяснения эрцгерцогом причины отсрочки наступления и рекогносцировки мы можем признать убедительными только наполовину; своим рассуждением он хочет успокоить сам себя, короче говоря, это было с его стороны актом нерешительности. Австрийский главнокомандующий, начиная с 21 марта, не мог потерять из виду своего противника, так как его центр стоял совсем близко и никогда не отделялся от него более, чем на несколько миль; разделение его собственного авангарда на три колонны, действующие в трех направлениях — на Тутлинген, Энген и Зинген, совершенно ясно показывает, что он прекрасно знал расположение французской армии на 23 и 24 марта; следовательно, если бы он хотел встретиться с главными французскими силами, ему нужно было бы только взять направление на Энген. Но эрцгерцог, вместе с другими стратегами своего времени, придавал, конечно, большее значение геометрической форме позиций, чем соотношению сил; он считал для себя морально невозможным, имея 70 000 чел., выступить против 20 000 чел., если 10 000 чел. могут зайти ему во фланг слева и 10 000 чел. справа. Итак, эрцгерцог решил, как мы сказали, 25 марта произвести общую рекогносцировку, которая была проведена в следующем порядке. Авангард, которым предводительствовал генерал Мэрфельд, был усилен двумя батальонами и состоял теперь из 10 батальонов и 6 эскадронов, всего от 11 до 12 тыс. чел. Ему дана была задача атаковать противника у Эммендингена на Эке. Колонна авангарда под начальством Науендорфа, стоявшая у Эйгельтингена, была усилена 3 батальонами и 12 эскадронами и состояла из 9 батальонов и 28 эскадронов, силой от 14 до 15 тыс. чел. Эрцгерцог сам стал во главе этого корпуса с целью повести наступление по дороге на Энген. Третья колонна авангарда под начальством Шварценберга, находившаяся на левом фланге, осталась на прежнем месте и не могла быть использована для продвижения вперед, так как совсем близко от нее стояла дивизия Ферино. Пока эрцгерцог занят был этими полумерами, французский главнокомандующий решил снова атаковать своего противника. Он подтянул к себе бригаду Руби из армии Массены и соединился с Ферино. При дальнейшем отступлении он должен был отослать ее в Шафгаузен и тогда утратил бы связь со Швейцарской армией. Кроме того, он приказал Массене вести наступление на Фельдкирх и в тот же день получил ответ от этого генерала, что тот атакует эту позицию 24 марта. При таких обстоятельствах ему представлялось с моральной точки зрения невозможным продолжать свое отступление, оставив генерала Массена как бы на произвол судьбы. Наконец, французский полководец все еще верил в возможность победы, а с другой стороны, считал, что при близости Рейна, Шварцвальда и Дуная и при наличии пересеченной местности проигранное сражение не может привести к особенно крупным отрицательным последствиям.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Сражение при Штокахе 25 марта» з дисципліни «Військова історія»
