Как уже упоминалось, в настоящее время разработаны экспериментальные приемы, с помощью которых в геном животного можно ввести последовательность оснований, кодирующую определенный белок. Этот ген может быть новым для вида или видоизмененным геном вида-хозяина. В последнем случае, как правило, речь идет о "выключении" какого-либо гена из процесса развития. Организм такого трансгенного животного (это как правило, мышь или дрозофила) развивается в новых условиях, когда данный ген не может экспрессироваться нормально. Экспериментальные схемы обучения, которые используются для тестирования запоминания у лабораторных мышей и крыс, позволяют с большой надежностью разделить влияние какого-либо фактора на краткосрочную и долгосрочную память, а также на процесс собственно усвоения навыка. В основе такого навыка обычно лежит простая двигательная реакция или, наоборот, ее торможение (невыполнение). Усвоение подобного навыка происходит при единственном сочетании условного и безусловного раздражителей, что также важно для четкости оценки эффекта мутации. Многочисленные данные об участии системы вторичных посредников в формировании следа памяти позволяют считать доказанным, что долговременная память связана с изменениями в структуре синаптических белков, причем эти изменения осуществляются в результате целого каскада событий, одним из которых является активация гена, кодирующего белок CREB. Для выяснения его роли в формировании памяти были получены мыши, у которых отсутствовал ген, кодирующий белок CREB (Bourchaladze et a]., 1994; см.: 8.4.3.6). В интервалах "работы" краткосрочной памяти (30 и 60 мин после сеанса обучения) запоминание навыка было достоверным, тогда как при тестировании в сроки, когда должна "работать" долгосрочная память (через 2 ч), воспроизведение навыка было сильно нарушено. Было продемонстрировано также, что феномен долговременной потенциации, который многие рассматривают как гомолог условного рефлекса, формирующийся на уровне нейронных ансамблей гип-покампа, у мышей с отсутствием гена, кодирующего белок CREB, развивался аномально в тех же временных пределах. Через 2 ч после воздействия, вызывающего долговременную потенциацию в срезах мозга (гиппокампе) таких животных, все ее проявления уже отсутствуют. Мыши с искусственной мутацией гена калмодулин-зависимой протеинкиназы II (Bach et al., 1995) нормально обучались навыку отыскания безопасного убежища при наличии сигнальных раздражителей, но не могли усвоить этот навык, когда для этого требовалось формирование пространственного представления. При этом у них наблюдалась еще одна особенность: при раздражении с частотой 5–10 в секунду (т.е. с частотой тета-ритма, как правило, присутствующего в электрограмме гиппокампа при исследовательском поведении) долговременной постсинаптической потенциации не было, в то время как при высокочастотном раздражении гиппокампа она развивалась нормально. Таким образом, совокупность данных, полученных на животных разного уровня организации, позволяет в настоящее время считать, что экспрессия транскрипционного фактора CREB, который активирует гены, прямо связанные с формированием памяти, и ряд других генетических элементов, как правило, связанных с функцией системы вторичных посредников, являются важным этапом записи следа памяти в мозге.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «РОЛИ ГЕНОТИПА В ПРОЦЕССЕ ОБУЧЕНИЯ» з дисципліни «Основи етології і генетики поведінки»
