Начиная с конца XIX в. и вплоть до прихода в 1949 г. коммунистов к власти огромный Китай был одним из самых бедных и слабых государств, колониальным плацдармом для Англии, Германии и Японии. Местные чиновники отличались беспредельным взяточничеством, армия была морально разложена, промышленное производство и минеральные ресурсы контролировались иностранным капиталом. Китай был похож на СССР после Гражданской войны в 1922 г. Придя к власти в 1949 г., руководство Китая во главе с Мао Цзэдуном взяло курс на национализацию собственности и коллективизацию сельского хозяйства, создание основ советской модели социализма: было устранено вопиющее социальное неравенство, национализирована значительная часть промышленности, недра, банки, уничтожены безграмотность, коррупция, воровство, проституция, наркомания. Национализация промышленности привела к концентрации сил и освобождению от власти иностранного капитала. В ходе выполнения первого пятилетнего плана (1953—1957) предпочтение отдавалось развитию тяжелой промышленности (выпуск ее продукции увеличился на 75%). В 1958 г. Мао Цзэдун, рассорившись с новым руководством СССР во главе с Н.С. Хрущевым, отошел от советской модели развития, высказывая недовольство прежними темпами роста. Закончилась советская эра китайской модернизации. зднее эту средневековую меру пришлось отменить, но те самые условия труда, с которых все началось, ухудшались с каждым годом. А производительность труда и не думала расти. Производственные фонды в СССР не обновлялись десятилетиями. Еще и сегодня на машиностроительных заводах можно встретить станки, присланные из Америки по ленд-лизу. Чиновничество после революции на 80% перешло из царского управленческого аппарата в советский. Мелкие предприниматели из купцов и мещан в большинстве своем стали вначале нэпманами, а затем — совслужащими типа завмага или начсклада. Дальнейшая история показала, что чиновникам и госслужащим революции нипочем. И в 1993 г. они плавно перетекли из советского аппарата в российский. Однозначно проиграли от революции дворянство и крупная буржуазия. Эти два класса попросту исчезли из дальнейшей российской истории. Буржуазия — надолго. Дворянство — навсегда. Вместе с дворянами исчезла и неповторимая культура. Поэзия русского Серебряного века выродилась — и это в лучшем случае — в революционную «лесенку» Маяковского. В архитектуре праздничный модерн сменился строгим конструктивизмом. Советская власть с ее мелочным стремлением постоянно следить, чтобы гражданин не спел «неправильную» песню, не получил «длинного рубля», не застеклил лишний метр парников, мечтала создать «нового человека коммунистического завтра». То, что у нее получилось, мы сегодня называем «совком». Если коротко, это половозрелое и трудоспособное существо, готовое променять свободу на гарантированный паек. Но история учит: тот, кто меняет свободу на колбасу, обычно не получает ни свободы, ни колбасы. В начале века Россия была на 4-5-м месте в мире по уровню производства, развитию основных фондов, степени капитализации. При Советском Союзе мы пусть ненадолго, пусть не по всем показателям, но вышли на 1-2-е место. А вот по производству на душу населения Россия и при царях, и при генсеках отставала от развитых стран в десятки раз! Николай II любил считать броненосцы, Сталин — танковые армии, Брежнев — баллистические ракеты. А граждане великой страны, вышедшей на околоземную орбиту, стояли в очереди за «суповыми наборами» и покупали трусы по талонам месткома. Что-то подобное имела в виду Маргарет Тэтчер, называя СССР «Верхней Вольтой с ядерными ракетами». Сокращено по источнику: Аргументы и факты. 2000. № 45. 906
На заседании Политбюро ЦК Компартии Китая Мао Цзэдун объявил о новом политическом курсе «трех красных знамен» — строительство социализма, «большой скачок» и создание народных коммун. Его суть была сформулирована так: упорно бороться три года и добиться перемены в основном облике больших районов страны. «Три года упорного труда — 10 000 лет счастья»5. «Великий кормчий» повернул Китай на путь «всеобъемлющей индустриализации», которая получила название программы «большого скачка». Идея состояла в том, чтобы мобилизовать все население страны на интенсивный труд и за короткий срок добиться увеличения выпуска сельскохозяйственной и промышленной продукции. Начинается национальная эпоха китайской модернизации. Опасения попасть в зависимость от СССР приводили китайское руководство к выводу, что нельзя полагаться только на советскую экономическую и военную помощь. «Большой скачок» — это попытка резко увеличить объем производства без использования иностранной техники. Модернизация призвана была помочь построению «китайской модели социализма». В августе 1958 г. по предложению Мао было принято решение Политбюро ЦК КПК о создании народных коммун. В многомиллионной стране началась всенародная кампания под новыми лозунгами. Ее объектом стали 500 млн китайских крестьян, которые до того знали только личную собственность на землю, а теперь были вынуждены приобщаться к неведомым им формам существования. Через 45 дней после официального провозглашения нового исторического курса партии появилось сообщение, что практически все крестьянство вступило в коммуны. Таким образом, китайцы перекрыли короткие сроки сталинской коллективизации. Именно крестьянство послужило социальной базой нового исторического эксперимента, призванного реализовать идею «большого скачка» и народных коммун. Хозяйственная реформа требовала коллективизации по советскому образцу. Вместо частных хозяйств были образованы тысячи народных коммун. Крестьян лишили не только собственности, но и каких бы то ни было прав, работников загнали в казармы и одели в униформу. По стране прокатилась волна классовой борьбы, напоминающая массовое помешательство. Она унесла около 1,5 млн жизней6. Удар был нанесен по самому главному — традиционному образу жизни и семейным ценностям, которые всегда высоко ценились в Китае. По суще- 5 Подробнее см.: Meisner M. Mao's China: A History of the People's Republic. N.Y., 1977. P. 204-226;Leberhal K. The Great Leap Forward and the Split in Yan'an Leadership: 1958-1965 // The Politics ofChina: 1949-1989 / Ed. R. MacFarquhar. N.Y., 1993. P. 87-147. 6 См.: Китай на пути модернизации и реформ. 1949-1999. М., 1999. 907 ству семья являлась важнейшим социальным институтом общества, поскольку вся повседневная жизнь сотен миллионов людей протекала в семейном кругу и местной общине, лишь изредка пересекаясь с миром государственной власти и бюрократии. Отныне институт семьи был подчинен жестокому контролю со стороны властей. Новая стратегия логически продолжилась в семейной политике. В 1953 г. Мао объявил, что «настоящей Великой стеной являются массы», и приказал увеличить естественный прирост. Уже были первые результаты. Однако вскоре ситуация резко изменилась. Стратегия «большого скачка» не принесла
желаемых результатов и не позволила накормить людей. Последовавший за этим голод вынудил руководство не переменить ошибочный курс, а ограничить численность едоков. Отныне она строилась по жесткой мальтузианской модели, а во главу угла был положен принцип «одной семье — один ребенок». Он насаждался с последовательностью, на какую только способен авторитарный режим с железной регламентацией жизни. Результаты были ошеломляющими. Рождаемость упала с 6,4 ребенка на каждую мать в 1968 г. до 2,2 в 1980 г.7. Китайские власти пытались превратить в достоинство основной недостаток — неограниченные трудовые резервы. Боролись с многолюдностью двояким образом: расширили количество рабочих мест в скроенной на кустарный манер промышленности и резко ограничили рождаемость. Недовольных новым курсом, прежде всего интеллигенцию, просто уничтожали. Ключевым элементом очередной программы было создание «дворовых доменных печей» для производства металла из низкосортной местной руды, металлического лома и даже старой кухонной утвари. Миллионы крестьян и городских рабочих в соответствии с указаниями сверху вынуждены были бросить поля и фабрики, чтобы обслуживать «доменные печи». В результате реализации этой программы общий объем выплавки чугуна и стали в Китае всего за несколько лет превысил показатели этой отрасли металлургии в Великобритании, однако побочными итогами стали путаница в экономике и разбазаривание природных ресурсов, включая сплошные вырубки лесов для получения древесного угля, а в конечном счете — жесточайший голод. По некоторым данным, голод в 1959—1961 гг. унес почти 30 млн жизней8. 7 Гельбрас В.Г. Экономическая реформа в КНР: очерки, наблюдения, размышления. М., 1990. * См.: История Китая. М., 1998. 908 Шаг назад — от механизации производства к ручным орудиям труда — и вправду потребовал множество рабочих рук, ведь чугун варился в маленьких домнах в каждой крестьянской семье, а гидростанции возводились вручную. Именно так реал и зовы вал ас ь концепция «человеческого капитала» по плану «большого скачка». Плотины возводили только с помощью лопат, а отсутствие современного оборудования и техники компенсировалось мобилизацией трудовых армий. Уголь добывали тоже только киркой и лопатой в небольших примитивных шахтах, количество которых, однако, увеличивалось по всей стране. Для ограничения роста «человеческого капитала» трудящихся обеспечивали минимумом пиши от коллективного сельского хозяйства. Китайцев заставили поверить, что сократить отставание от Запада и модернизировать страну можно только так — с лопатой в руке. Поскольку в большинстве деревень не было железной руды, в переплавку пошли металлические предметы. Неграмотные крестьяне не разбирались в основах металлургии, а потому плавили что попало. Писательница Юн Хан вспоминает, как по пути в школу она подбирала гвозди, куски проволоки, а потом плавила этот мусор в печке. По всей стране рабочий инструмент был переплавлен в бесполезный железный лом. До сих пор эти небольшие терриконы, поросшие сорняками, красуются на окраинах многих китайских деревень. Маршал Пэн Дэхуай после инспекции в Хунани написал Мао: «Зерно рассыпано по земле, картофельная ботва посохла, молодые сильные люди пошли плавить сталь, только старые женщины и дети убирают урожай. Будут ли они в состоянии пережить следующий год? Позвольте мне выступить в защиту народа. Не могу больше молчать». В ответ Мао сместил его с должности, а позже и вовсе ликвидировал9. Остановка сельскохозяйственных работ и уничтожение инструмента привели к резкому спаду сельскохозяйственной продукции. Мао нашел виноватого. Ими оказались воробьи, которые «поели зерно». По всему миру тогда показывали фильм, где миллионы крестьян бьют в барабаны и специальные трещотки, из-за чего воробьи не опускаются на землю. Миллионы маленьких трупиков усыпали землю. На смену им миллиарды гусениц стали опустошать сельские поля. Позже китайцам пришлось завозить и разводить воробьиное племя. Воробей может быть в полете только несколько десятков секунд. Если пугать его, не давать ему сесть, то он умирает от разрыва сердца. По всей стране молодежь бросила учебу и, стоя на крышах, балконах и везде, где только было можно, махала длинными ветками, гремела и пускала петарды. Мертвых воробьев нанизывали на шнурки.-Ими заполняли кузова грузовиков, которые торжественно дефилировали по главным улицам городов. Воробьи прятались в немногих оазисах покоя, в том числе в польском посольстве. Китайцы обратились со специальной нотой, в которой содержалась просьба к полякам дать согласие уничтожить воробьев на их территории. В ответ на отказ люди с бубнами окружили посольство. Через два дня поляки лопатами собирали мертвых воробьев. Результатом истребления воробьев было нашествие гусениц, которые сожрали посевы. Трехлетний голод, когда вымирали целые деревни, алюди ели трупы, принес не менее 43 млн жертв. Сохранился документ того времени — приго- 9 Лозински К. Революции — 200 лет. Сто лет потерянного времени, или Три поворота Дэна. — http:/ /www.hro.org/ediIions/karta/nr22-23/rev200.htm. 909 вор: 25 лет трудового лагеря за «покушение на государственную собственность (поедание коры с деревьев)». В Лаогаи было отправлено 20 млн человек. На свободе нечего было есть, а в лагерях — тем более10. Логическим продолжением политики «большого скачка» явилась «культурная революция» (1966-1976), орудием которой стала склонная к агрессии, легко возбудимая и поддающаяся манипуляции молодежь, организованная в отряды «красных охранников» (хунвейбинов), которые возглавила жена Мао Цзян Цин. Полувоенизированные группы, состоявшие в основном из школьной и студенческой молодежи, начали массовые акции против партийного аппарата, привилегий высших слоев и «западного влияния», переросшие затем в террор и не затронувшие только армию — фундамент власти Мао. Он поставил перед китайскими коммунистами цель — создать нового человека. Во имя нее развернулась кампания по перестройке культурной жизни, осуществляемая насильственными методами с позиций примитивных представлений о «подлинно пролетарской культуре». Народ был поделен на пять красных и пять черных категорий. Черными элементами, подлежащими уничтожению, оказались представители интеллигенции. Образование переориентировалось на сочетание физического и умственного труда. Поэтому партийные кадры и интеллигенцию посылали работать в сельском хозяйстве или на фабриках. Страна была охвачена угаром массовых убийств. Доходило даже до каннибализма. Подвергались унижению на «митингах классовой борьбы» и погибали в страшных муках наиболее ценные для страны люди — учителя, деятели науки, образованные командиры. Все школы были закрыты. Уничтожались книги, за исключением трудов Мао. Вождь заявил: «Чем больше читаешь, тем глупее становишься»". На самом деле смысл «культурной революции» заключался вовсе не в воспитании нового человека, повышении уровня грамотности или создании новой пролетарской духовности. Целями «культурной революции» были перетасовка старых партийных кадров и уничтожение неугодных руководителей, способных угрожать, противостоять, конкурировать с Мао Цзэдуном за власть. А поголовное изучение всем населением Китая его идей служило средством социализации и перевоспитания народных масс, прежде всего молодого поколения. «Культурная революция», начавшаяся в 1966 г. и продолжавшаяся около 10 лет, подорвала основы китайской экономики. Аппарат управления промышленностью, правительственные органы и сама коммунистическая партия недосчитались многих квалифицированных кадров. Резко сократился объем внешней торговли. Официальные китайские историки признают, что погибло свыше миллиона человек; известно, что Дэн Сяопин говорил о 3 млн. К. Ло-зински называет 50 млн12. Когда в 1976 г. умер Мао Цзэдун, страна находилась в худшем состоянии, чем 200 лет назад: экономика в руинах, законов не существует, основа сельского хозяйства — рис, выращиваемый вручную, земля обрабатывается деревянной сохой. Основа промышленности — подневольный труд заключенных Лаогаи. Культурная жизнь в стране замерла. Большинство интеллигенции уничтожено, библиотек нет, беспрецедентны масштабы неграмотности. 10 Лозински К. Указ. соч. 11 См.: Энциклопедия Нового Китая. М., 1989. 12 Лозински К. Указ. соч. 910 В международной политике Китай находился в изоляции. Единственными его союзниками были Северная Корея и Албания. «Большой скачок» в 1958—1960 гг., призванный обеспечить быстрый переход к коммунизму, был исторически неоправданной попыткой в краткие сроки поднять промышленность путем трудовой мобилизации масс в сочетании с политизацией экономической и социальной жизни. Модернизировать производство на основе ручного труда, повсеместной занятости, использования устаревших технологий и героической работы миллионов людей не удалось. После 1978 г. власть в стране перешла к Дэн Сяопину, определившему курс «реформ и открытости», который назвали «китайским нэпом». В 1979 г. Дэн Сяопин провозгласил программу «Четырех модернизаций»: сельского хозяйства, промышленности, науки и техники (вместе с армией). Ее основой стали четыре принципа китайского пути: социализм, диктатура пролетариата, руководство партии, марксизм-ленинизм (мысли Мао Цзэдуна). Достижение поставленной им цели — четырехкратного увеличения мощи китайской экономики к 2000 г. — требовало как резкого повышения эффективности сельскохозяйственного производства, так и комплексной перестройки промышленности |3. В городах поощрялось развитие мелкого бизнеса, а контроль над промышленными предприятиями был децентрализован, хотя правительство продолжало регулировать цены и распределять ресурсы. На юго-восточном побережье Китая были созданы «особые экономические зоны», в которых действовали законы свободного рынка. КПК выбрала новый курс экономических реформ с целью превратить Китай к середине XXI в. в высокоразвитую державу. Была расширена хозяйственная самостоятельность предприятий, допущена многоукладность в экономике с целью привлечения иностранного капитала в Китай, образованы «открытые экономические районы» и «специальные экономические зоны». Началась западная эпоха китайской модернизации. В 1960 г. Советский Союз прекратил оказывать помощь Китаю и отозвал из страны своих технических специалистов. Тогда же Китай получил помощь (включая пшеницу для умирающих от голода людей) из стран Запада, в том числе из Канады и Австралии. По мере отхода государства от жесткой централизации управления частное предпринимательство стало занимать все более прочные позиции в экономике. Доля государственных предприятий в производстве промышленной продукции сокращалась (с 80% в 1978 г. до 34% в 1998 г.), а доля частных предприятий возрастала и в 1998 г. составила более 12%. В течение 1980-х гг. национальный доход возрастал в среднем на 10% в год. Однако в конце 1980-х гг. возникли серьезные проблемы. Увеличение доходов привело к росту импорта, поэтому начиная с 1985 г. во внешней торговле Китая образовался значительный дефицит, а внешний долг страны стал быстро увеличиваться. Кроме того, рост стоимости «потребительской корзины», несмотря на официальный контроль над ценами, привел к увеличению темпов инфляции. Широкое распространение получила коррупция среди правительственных чиновников и партийных функционеров, которые наживались на выдаче разрешений и ли- 13 Китай на пути модернизации и реформ. 1949—1999. 911 цензий и использовали в личных интересах право контроля за распределением ресурсов. Новый китайский девиз — «Шаг за шагом достичь цели». Как только он сменил лозунг «большого скачка», приведший страну к краху, тут же и произошел настоящий большой скачок. Например, небоскребы и дороги Пуду-на не уступают американским и японским. Совсем недавно это был сельский пригород 13-миллионного Шанхая, отделенный от него рекой Хуанпу. Здесь выращивали рис. В 2000 г. вклад Пудуна с его теперь уже 1,5-миллионным населением в ВВП Китая превысил 11 млрд долл. Китай стал лидером современного промышленного производства, производя до 70% мировой бытовой электроники — телевизоры, радиоприемники, часы, калькуляторы, магнитофоны, фотоаппараты и т.д. Экономика КНР базируется на крупных высокопроизводительных предприятиях, стоимость фондов которых оценивается десятками и сотнями миллиардов долларов. В 2000 г. Китай добыл 1500 млн т угля, оставил позади США (1100 млн т) и занял первое место в мире. КНР строит величайшие в мире гидроэлектростанции и по производству электроэнергии уступает лишь США. Китай, где раньше миллионы людей умирали от голода, сейчас полностью обеспечивает себя рисом и давно уже занял первое место в мире по производству мяса (70 млн т в 1997 г.), вдвое обогнав США (35,5 млн т)14. Через несколько лет китайский язык станет самым распространенным в интернете, поскольку по развитию мобильной связи и телекоммуникаций КН Р быстро обгоняет США и Японию. Таким образом, модернизация в странах, обладающих огромной территорией либо многочисленным населением, всегда сопряжена с чрезвычайными трудностями. В России и Китае она растянулась на долгие десятилетия и столетия, принимая подчас извращенные формы. Одной из них была стратегия «большого скачка» — разновидность революции сверху, способ административными средствами кардинально преобразовать экономику страны, а вслед за ней социальную и духовную сферы общества. Результаты этой революции нанесли огромный урон обществу. Они и не могли быть иными, ибо в больших странах реформы принимают соответствующий размах, растягиваются на длительный срок и затрагивают судьбы большого числа людей. Модернизация здесь приобретает характер масштабной революции или «большого скачка» — массовой коллективизации, всеобщей электрификации, формированной индустриализации, поворота рек в пустыни, строительства великих плотин и т.п. Идеология «большого скачка» родилась в СССР, а позже была экспортирована в другую великую страну — Китай. Концентрационные лагеря задумал Ленин, а в массовом масштабе эту идею воплотил Сталин. Их верными учениками были творцы «большого скачка» — Мао Цзэдун, Чжоу Эньлай и Дэн Сяопин. Китай выбирается из эпохи «больших скачков» и вступает на дорогу цивилизованного развития со стабильным развитием экономики и постоянным улучшением образа жизни населения. В нашей стране все сложнее. Исторического опыта в области скачков у нас больше — начиная с Петра I. Но не 14 Портнов А. Неотвратимость наказания как фактор развития китайской экономики. — http:// www.derrick.ru/pv/mar_20O2_08.hlm. 912 успела Россия оправиться от сталинского «большого скачка», как через полвека ее снова ввергли в искушение. На этот раз «большой скачок» из социализма в капитализм назывался шоковой терапией. Хотя ее инициаторы предпочитали более интеллигентное выражение — либеральные реформы. Шоковая терапия 1992 г. сопровождалась демонтажом советской системы и распадом гигантской страны, разрушением существовавшей 70 лет плановой экономики, государственных органов власти, падением промышленного производства и кризисом финансовой системы, крупномасштабным сокращением сбережений населения и не менее крупномасштабным сокращением занятости и ростом безработицы, ростом цен и гиперинфляцией, массовым обнищанием населения, ростом преступности и коррупции, приватизацией, лишившей народ последней надежды стать когда-либо собственником, что повлекло за собой изменение поведенческих установок на рождение детей, рост заболеваемости, увеличение смертности, усиление миграции.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «КИТАЙСКИЙ «БОЛЬШОЙ СКАЧОК»» з дисципліни «Фундаментальна соціологія»
