ДИПЛОМНІ КУРСОВІ РЕФЕРАТИ


ИЦ OSVITA-PLAZA

Реферати статті публікації

Пошук по сайту

 

Пошук по сайту

Головна » Реферати та статті » Економічна теорія » Методологія економічної науки

Степени корроборации
Несмотря на то, что Поппер отвергает взгляд на научные объяснения как простые «сертификаты» на право выдвижения прогнозов, он тем не менее настаивает на том, что научные объяснения не могут быть оценены иначе, как в терминах подразумевающихся ими прогнозов. Проверить прогнозы, следующие из теоретического объяснения, и показать, что наблюдаемые явления совместимы с этим объяснением, слишком просто: какими бы абсурдными ни были теории, среди них мы почти не найдем таких, которые не подтверждались бы хоть какими–то наблюдениями. Научная теория подвергается настоящему испытанию лишь тогда, когда ученый заранее указывает наблюдаемые условия, при которых она будет признана опровергнутой . Чем точнее указаны эти условия фальсификации и чем вероятнее то, что с ними придется столкнуться, тем рискованнее теория. Если такая смелая теория многократно и с успехом противостоит попыткам опровержения и если к тому же она успешно предсказывает результаты, не следующие из конкурирующих теоретических объяснений, она считается в высокой степени подтвержденной или, как предпочитает говорить Поппер, «хорошо корроборированной» (Popper К., 1959, ch. 10). Короче говоря, теория корроборируется не тем, что она согласуется со многими фактами, а тем, что мы неспособны найти какие–либо факты, ее опровергающие.
В традиционной философии науки XIX в. адекватные научные теории должны были соответствовать целому ряду критериев, таких как внутренняя последовательность, простота, законченность, универсальность объяснения (то есть способность объяснять или по крайней мере проливать свет на широкое разнообразие явлений, которую Уильям Хьюэлл называл «совпадением индукции» [consilience of induction]), плодотворность (то есть способность стимулировать дальнейшие исследования) и, возможно, даже практическая ценность выводов. Стоит заметить, что Поппер стремится свести большинство этих традиционных критериев к своему первостепенному требованию опровержимости прогнозов. Очевидно, логическая последовательность является «наиболее распространенным требованием» к любой теории, поскольку противоречащее себе объяснение совместимо с любым событием и, следовательно, никогда не может быть опровергнуто (Popper К., 1959, р. 92). Так же очевидно, что чем более общей является теория, тем шире область, на которую распространяются ее выводы, и тем легче опровергнуть ее; в этом смысле распространенное предпочтение теорий все большей и большей полноты может быть интерпретировано как неявное осознание того факта, что научный прогресс характеризуется накоплением теорий, выдержавших строгую проверку. Несколько более противоречиво утверждение Поппера, согласно которому теоретическая простота может приравниваться к степени опровержимости теории в том смысле, что чем проще теория, тем строже ее наблюдаемые выводы и тем более она пригодна для проверки; и именно из–за этих свойств простых теорий мы стремимся к простоте в науке (Popper К., 1965, ch. 7). Убедительность этого аргумента сомнительна, поскольку само понятие простоты теории в значительной степени обусловлено историческим горизонтом ученых. Многие историки науки замечали, что элегантная простота теории тяготения Ньютона, так впечатлявшая мыслителей XIX в., не производила такого впечатления на современников Ньютона; и если современная квантовая физика и теория относительности верны, нужно признать, что это — не очень простые теории . Попытки точно определить, какая теория является простой, а какая нет, до сих пор не имели успеха (Hempel C.G., 1966, р. 40—45). В этом смысле Оскар Уайльд, возможно, был прав, когда остроумно заметил, что истина редко бывает полной и никогда — простой.
Так или иначе, на основе упоминаемых Поппером «степеней корроборации» можно было бы вывести шкалу для сравнения теорий, но сам он фактически открыто отрицает возможность количественной оценки степени опровержимости теоретической системы. Во–первых, ни одна теория не может быть решительно опровергнута единственным экспериментом (тезис Дюгема—Куайна). Во–вторых, хотя мы и можем убеждать ученых не защищать свои теории от фальсификации с помощью «иммунизирующих стратагем», следует признать, что в определенных обстоятельствах было бы функциональным сохранять верность опровергнутым теориям в надежде, что их можно будет скорректировать для объяснения вновь открытых аномалий (Popper К., 1972а, р. 30); иными словами, попперовский завет ученым ни в коем случае не стоит понимать однозначно. И, наконец, в–третьих, большинство проблем оценки теорий подразумевает не просто «дуэль» между теорией и набором фактов, а трехстороннюю «схватку» между двумя или более соперничающими теориями и набором фактов, которые эти теории более или менее удовлетворительно объясняют (Popper К., 1965, р. 32—33, 53—54, 108). Все три вышеизложенные соображения обрекают концепцию степеней корроборации теории на роль средства сугубо качественного, порядкового сравнения теорий ex post:
«Под степенью корроборации теории я понимаю: краткую оценку (в заданный момент времени t) состояния критического обсуждения того, как теория решает те проблемы, на которые она направлена; ее степень опровержимости; строгость проверок, которым она подвергалась; а также то, как она выдержала эти проверки. Таким образом, корроборация (или степень корроборации) — это отчет о прошлой работе теории. Как и предпочтения, она имеет сравнительный характер: в целом можно лишь сказать, что теория А имеет более высокую (низкую) степень корроборации, чем конкурирующая теория Б, в свете критического обсуждения, включающего проверку, вплоть до момента t. Будучи лишь отчетом о прошлой работе, она имеет дело с ситуациями, когда некоторые теории предпочитаются остальным. Но она ничего не говорит о будущей работе теорий или о «надежности»теории… Я не думаю, что степень правдоподобности, доля истины или доля лжи (иначе говоря, степень корроборации или даже степень логической вероятности) может когда–либо быть определена численно, за исключением определенных предельных случаев (таких, как выбор между 0 и 1)» (Popper К., 1972а, р. 18, 59).
Проблему придания большей точности концепции корроборации усугубляет то, что соперничающие теории могут иметь не вполне совпадающие области применения, и в этом случае они, строго говоря, даже не сопоставимы. А если к тому же каждая из них является частью большей, тесно взаимосвязанной системы теорий, задача их сравнения в терминах степеней корроборации или правдоподобия становится почти невыполнимой. Это главное затруднение попперовской методологии хорошо выражает несколько шутливая «рациональная реконструкция» его работы, написанная рукой одного из его учеников — Имре Лакатошем:
«Поппер — догматический фальсификационист, не опубликовавший ни строчки своих работ: он впервые был выдуман — и подвергся «критике» — Айером, а затем и многими другими… Поппер, — наивный фальсификационист, Поппер2 — развитый фальсификационист. Настоящий Поппер перешел от догматической к наивной версии методологического фальсификационизма в двадцатых годах; он пришел к «правилам принятия «развитого фальсификационизма в пятидесятых… Но настоящий Поппер никогда не оставлял своих ранних (наивных) правил фальсификации. Он и по сей день требует, чтобы «критерии опровержения» были определены заранее; необходимо условиться, какие наблюдаемые ситуации, если они действительно наблюдаются, будут означать, что теория опровергнута. Он все еще истолковывает «фальсификацию» как результат дуэли между теорией и наблюдаемыми фактами, без необходимости участия другой, лучшей теории… Таким образом, настоящий Поппер состоит из Поппера, с некоторыми элементами Поппера2» (Lakatos I., 1978, I, р. 93—94).
Характеристика, данная Попперу Лакатошем, возможно, несправедлива, но нет сомнений в том, как мы еще увидим, что попытка Лакатоша отделить свою собственную теорию от теории Поппера (Лакатош = Поппер3) оправданна. Поппер допускает, что ученые, прежде чем признать старую теорию опровергнутой, обычно имеют «в рукаве» новую теорию, однако не настаивает на том, что им следовало бы или что они должны иметь «в рукаве» новую теорию, в чем состоит основная мысль Лакатоша (Lakatos I., 1978, II, р. 184—185, 193—200; см. также Ackermann R.J., 1976, ch. 5). «Если все, на что мы можем положиться, — это наш собственный уникальный опыт?» — Поппер отвечает, что никакого достоверного эмпирического знания, основанного на нашем личном опыте или опыте человечества в целом, не существует. Более того не существует и надежного метода гарантировать, что То возможно, ошибочное знание о реальном мире, которым мы располагаем, является наилучшим из того, чем мы могли бы располагать в данных обстоятельствах. Изучение философии науки может обострить нашу способность оценивать, что относится к допустимому эмпирическому знанию, но эта оценка тем не менее остается условной. Мы можем призывать к самой суровой критике этих оценок, но не можем притворяться, что где–то лежит готовенький, абсолютно объективный, то есть интерсубъективно убедительный метод, который решительно приведет нас к единому мнению о том, что относится к допустимым научным теориям, а что — нет.

Ви переглядаєте статтю (реферат): «Степени корроборации» з дисципліни «Методологія економічної науки»

Заказать диплом курсовую реферат
Реферати та публікації на інші теми: Аудит адміністративних витрат і витрат на збут та інших операційн...
Розвиток телекомунікаційних мереж
Загальна характеристика стільникової мережі зв’язку
ОСОБЛИВОСТІ ПРОВЕДЕННЯ ГРОШОВОЇ РЕФОРМИ В УКРАЇНІ
Іменник


Категорія: Методологія економічної науки | Додав: koljan (26.05.2012)
Переглядів: 750 | Рейтинг: 0.0/0
Всього коментарів: 0
Додавати коментарі можуть лише зареєстровані користувачі.
[ Реєстрація | Вхід ]

Онлайн замовлення

Заказать диплом курсовую реферат

Інші проекти




Діяльність здійснюється на основі свідоцтва про держреєстрацію ФОП