Поведенческая психология: самоутверждение как умение
61 которое не всегда соответствует истинному предназначению челове- ка. Если они совпадают (статус и предназначение), то дорога к само- актуализации может быть открыта, если нет, то возможны серьезные препятствия на пути достижения внутреннего ощущения собствен- ной компетентности. «Теологические дискуссии о гордости и горды- не, многочисленные теории глубинной диссоциации (или несоответс- твия собственной природе), выдержанные в духе философии Фром- ма, роджерсовские исследования «Я», работы таких эссеистов, как Эйн Рэнд… способствуют все более глубокому пониманию опасных последствий нереалистической самооценки — самооценки, построен- ной только на основании суждений окружающих и утратившей связь с реальными способностями, знаниями и умениями человека. Можно сказать, что самооценка лишь тогда будет устойчивой и здоровой, ког- да она вырастает из заслуженного уважения, а не из лести окружаю- щих, не из факта известности или славы» (Маслоу, 2001, с. 89). Удовлетворение потребности в признании, по Маслоу, последний шаг к потребности в самоактуализации. Видимо именно так и надо понимать степень сходства между различными «само»: самоутвержде- нием, самореализацией, самоуважением, самоактуализацией и проч. Вклад гуманистической психологии в развитие идеи самоутверж- дения личности состоит в том, что они расширили систему методоло- гических принципов, рассматривая личность как субъекта собствен- ной жизни, способную к самореализации и саморазвитию, раскрытию своей истинной природы. Особенность гуманистических психологов заключалась в придании положительного статуса искомой пробле- ме, в понимании самоутверждения как одной из базовых личностных потребностей, как основы самоактуализации личности. Потребность в признании получила разную трактовку в зависимости от уровня са- моуважения, ценности и значимости личности. 2.4. Поведенческая психология: самоутверждение как умение Ранее был отмечен ряд недостатков теории самоутверждения К. Левина — недостатков, знать которые необходимо не только из-за них самих, но и из-за тенденций в дальнейшем исследовании пробле- мы, которые были обусловлены ими. К сказанному выше можно доба- вить, что левиновская школа, а особенно инициированные ею направ- ления дальнейших поисков страдали известным эмпиризмом. Так что далеко не на пустом месте в последние два десятилетия наметился до- вольно стойкий интерес к эмпирическому исследованию ситуацион- ных характеристик самоутверждения. Его теоретической основой ста- ли бихевиористические взгляды на социальные умения (social skills) 62 (например, Research and Practice in Social Skills Training, 1979; Edel- stein, Eisler, 1976; McFall, Twentyman, 1973) и управление впечатлени- ем. При различии конкретных программ обозначилось, однако, общее направление в исследованиях социального умения, связанное с вы- делением его основных компонентов (т.е. с тем, что обычно принято обозначать как субстанциональный анализ) и разработкой соответс- твующих тренинговых процедур (т.е. с функциональным анализом). Эти способы подхода к объекту (особенно субстанциональный) сравнительно просты и поверхностны. В принципе, конечно, они мо- гут сочетаться с теми подходами, которые предполагают проникно- вение во внутренние структуры и глубинные сущностные характе- ристики изучаемого предмета. Однако это не обязательно. Сами по себе, автономно, субстанциональный и функциональный подходы, как правило, используются на ранних стадиях исследования объекта. Это вполне согласуется с тем, о чем мы сейчас говорим. Известно, что любая форма бихевиоризма основана на соблюдении «золотого пра- вила» — оценивать и корректировать только то, что поддается наблю- дению, и игнорировать такие феномены, как намерения, желания, мо- тивы, Я-концепция и т.д. В соответствии с этим общим положением бихевиоризма и интеракционизма и были выделены основные компо- ненты социального умения, в частности, умения управлять взглядом, тембром голоса, жестикуляцией и др. Правда, в целом социально зре- лое поведение приходилось описывать более сложными категориями, такими как «социальная компетентность» (social competence), «эмпа- тия» (empathy) и «умение вести разговор» (conversational skill). В этих исследованиях, помимо основных составляющих социаль- ного умения, анализируется и процесс овладения умением, который предполагает «способность индивида организовывать поведение в соответствии с правилами и целями, а также социальной обратной связью» (Trower, 1980). По мнению ряда авторов, процесс овладения умением протекает при сознательном контроле условий ситуации, при наличии внешней обратной связи и внутренних критериев, объекти- вированных в желаемой цели субъекта. В особый конструкт — «self- monitoring» — было выделено умение хорошо адаптироваться к ситуа- ции и действовать в соответствии с ее условиями и социальной ролью (Snyder, 1974). Оно описывается как способность быть готовым «к вы- ражению и презентации себя другим людям… и использованию этого знания в качестве направляющего, обеспечивающего контроль за сво- им поведением и управление им» (Snyder, 1974, c. 528). Подобная спо- собность свойственна людям, склонным варьировать свое поведение от ситуации к ситуации. Обычно «self-monitoring» анализируется в бо- лее общем контексте — в рамках проблемы управления впечатлением, 63 т.е. вопроса о способности презентировать себя (свои цели) в наиболее выгодном свете с целью достижения оптимальных результатов. Интеракционистский взгляд на межличностное общение и само- регуляцию (одним из механизмов которой является самоутвержде- ние) сознательно ограничивается «объективными», а точнее сказать, внешними показателями; самыми «субъективными», личностными из них оказываются цель субъекта и уверенность в ее достижении. Феномен уверенности в себе (assertion) в данном случае играет роль своеобразного аналога феномена самоутверждения, хотя, ко- нечно, сами исходные принципы бихевиористической психологии не дают ей возможности сколько-нибудь глубоко проникнуть в суть это- го сложного и фундаментального человеческого явления. Хотелось бы особо подчеркнуть, что этот интерес к проблеме само- утверждения в бихевиоризме вырос не из логики теоретических раз- работок проблемы (как это в значительной степени было у Левина) и даже не из ее эмпирического исследования, а из запросов психоте- рапевтической практики (как это в значительной степени было у Ад- лера). Создается впечатление, что в интересующем нас отношении ло- гика психологического анализа напоминает если не круг, то спираль. Следуя своей принципиальной установке не касаться высоких (и, по- видимому, глубоких) материй, бихевиористы не интересовались причи- нами неуверенного поведения. Они шли по пути его коррекции. Полага- ют, что первоначальная формулировка тренинга уверенности (своеобраз- ного алгоритма уверенного поведения) была осуществлена Р. Альберти и М. Эммонсом (Alberti, Emmons, 1974) под влиянием идеи активизации человеческого потенциала и системы ценностей гуманистической пси- хологии (персонологии). В основе этой формулировки лежали сообра- жения Э. Солтера об условно-рефлекторной природе тревожности лич- ности, изложенные им еще в 1949 г. Большое значение имели идеи Дж. Вольпе (Wolpe, 1958), который использовал конструкт «уверенность в себе» как показатель открытости личности в отношениях с другими людьми. Он связал низкую эффективность социального умения с высо- ким уровнем тревожности, который может быть понижен за счет овладе- ния способами уверенного поведения. Вся поведенческая терапия стро- ится на основе разработки социальных программ, обучающих навыкам уверенного поведения — умению выражать чувства, демонстрировать эмоции, высказывать критические мысли, обращаться с просьбой или отвечать отказом на необоснованную просьбу партнера по общению. В разных исследованиях уверенность в себе терминологически фиксируется, а тем более характеризуется по-разному — как «социаль- но приемлемое выражение своих прав и чувств» (Wolpe, Lazarus, 1966), «как способность к самовыражению» (Lieberman), «как привычка к 64 эмоциональной свободе» (Lazarus, 1973) и т.д. А. Рич и Г. Шредер дают общее операциональное определение этого конструкта: «Уверенность в себе это — способность искать, поддерживать или усиливать подкреп- ление в межличностной ситуации благодаря выражению чувств или желаний, когда такое выражение связано с риском не только потерять поддержку, но и быть наказанным» (Rich, Schroeder, 1976, c. 1082). Однако результатами эмпирических исследований оказываются не только терминологические инновации и достаточно общие характерис- тики рассматриваемого феномена, но и попытки типологизации как его самого, так и его свойств. К примеру, было предложено различать три класса проявлений уверенности в себе, а именно выражение положи- тельных чувств, проявление негативных эмоций и умение отказывать в просьбе (Galassi, DeLeo, Galassi, Bastein, 1974). Описывая феномен уве- ренности в себе, А. Лазарус выделил четыре значимых фактора: способ- ность сказать «нет»; способность призвать на помощь или обратиться с просьбой; способность выражать позитивные и негативные эмоции и чувства; способность начинать, продолжать или заканчивать разговор, т.е. умение инициировать общение (Lazarus, 1973). Весьма широкое распространение получило дихотомическое деле- ние индивидов на уверенных в себе и неуверенных. На первый взгляд это банальное обыденное деление. В действительности, дело обстоит не так просто. Исследователи, по меньшей мере, уточняют эти понятия, иногда же вносят и более серьезные изменения. «Быть уверенным в себе означает умение определить и выразить свои желания, потребнос- ти, любовь, нелюбовь и ожидания. Самое уверенное поведение выража- ется в умении строить отношения в желаемом направлении… в умении обратиться… с просьбой или ответить отрицательно на… просьбу… Ком- понентами уверенного ответа могут быть поза тела, жесты, выражение лица, невербальные речевые характеристики и вербальное содержание ответа» (Рудестам, 1990, c. 292−294). Неуверенный человек испытыва- ет серьезные трудности в общении, ибо предпочитает сдерживать свои «чувства вследствие тревоги, ощущения вины и недостаточных соци- альных умений. Агрессивный человек нарушает права других путем до- минирования, унижения и оскорбления. Агрессивность не основывает- ся на зрелом самоуважении и представляет собой попытку удовлетво- рить свои потребности за счет чужого самоуважения» (Рудестам, 1990, c. 294−295). В данном случае традиционная диада в конечном счете преобразуется в более сложное (триадическое) деление, включающее кроме уверенного и неуверенного типов еще и третий — агрессивный — тип человека. Отметим еще интересные соображения относительно круга условий (автор называет их «правами»), обеспечивающих эф- фективный характер уверенного поведения. Это: «право быть одному; 65 право быть независимым; право на успех; право быть выслушанным и принятым всерьез; право получать то, за что платишь; право иметь пра- ва, например, право действовать в манере уверенного человека; право отвечать отказом на просьбу, не чувствуя себя виноватым или эгоис- тичным; право просить то, чего хочешь; право делать ошибки и быть от- ветственным за них; право не быть напористым» (Kelly, 1970, c. 58−59). На основе всех этих, а также многих других исследований был раз- работан ряд интересных экспериментальных и терапевтических мето- дик: Wolpe–Lazarus Assertion Inventory (применяется в клинической психологии) (Wolpe, Lazarus, 1966); Action-Situation Inventory (ASI); Lawrence Assertion Inventory (Lawrence, 1970); Bates–Zimmerman Constriction Scale (предназначается для диагностики людей с низ- ким уровнем уверенности в себе) (Bates, Zimmerman, 1971); Rathus Assertiveness Scale (позволяет измерять уверенность как личностную характеристику) (Rathus, 1973); College Self-Expression Scale (дает возможность различать положительное самоутверждение, отрица- тельное и поведение, направленное на самоотрицание) (Galassi, De- Leo и др., 1974); Gambrill Assertion Inventory (осуществляет анализ восьми параметров, а в их числе — умения отклонить просьбу, склон- ности к установлению социальных контактов, умения реагировать на критику, утверждения в «сервисных» ситуациях; позволяет получить информацию трех видов: о степени ощущения дискомфорта в специ- фических ситуациях, о способности проявлять положительные чувс- тва, о ситуациях, в наибольшей степени провоцирующих проявление уверенности в себе) (Gambrill, Richey, 1975) и др. По этим методикам проводится психокоррекционная работа, об- щей целью которой является повышение уверенности в себе и снятие агрессивных стереотипов поведения. Человек научается придавать своему поведению те свойства, которые представляют собой атрибу- ты уверенного поведения, — умение выражать свои чувства и мне- ния, как позитивного, так и негативного характера («Я не согласен с Вами», «Я хотел бы сейчас уйти», «Вы мне очень нравитесь»), умение управлять свой речью, выражением лица, жестикуляцией и т.д. Если попытаться оценить отношение поведенческой психологии к проблеме самоутверждения личности, то надо сказать, что оно имеет как несомненные достоинства, так и несомненные дефекты. Первые связаны с проведенным (и проводимым) эмпирическим мо- делированием и структурированием интересующего нас феномена. В результате этих исследовательских акций неопределенное и расплыв- чатое понятие преобразуется в операциональный конструкт, точнее сказать, в систему таких конструктов («умение отказывать в просьбе», «умение выражать положительные и отрицательные чувства и мысли (одобрение и критику)», «определение стратегии поведения в “сервис- ных” ситуациях», «инициация социального общения» и т.д.). Отсутс- твие или неразвитость того или иного умения приводит к снижению уверенности в себе. Тренинг уверенности в себе помогает уменьшить или вовсе снять основные барьеры, препятствующие самоутвержде- нию, за счет снижения тревоги в межличностных ситуациях (особо сле- дует отметить эффективность метода систематической десенсибилиза- ции, основанной на принципе реципрокного торможения) (Дж. Вольп). Что же касается недостатков, то в конечном счете все они сводятся к одному — к переоценке эмпирических исследований и недооценке ис- следований теоретических. Правда, нельзя сказать, что здесь вообще нет никакого теоретического начала. Оно есть и состоит в создании концеп- ции уверенности в себе. Однако она очень уязвима в ряде отношений. Во-первых, она никак не может претендовать на роль общей теории самоутверждения, ибо отражает лишь некоторые его аспекты — те, кото- рые проявляются только в социальном контакте и межличностном обще- нии, а зачастую и еще более узко — в ситуациях дефицита или навязыва- ния общения или отказа от него. Во-вторых, это довольно поверхностная теория, поскольку в ней оценивается чисто внешняя, поведенческая сто- рона самоутверждения и игнорируются более глубокие образования (мо- тивы, намерения, защитные механизмы, Я-концепция и др.). В-третьих, объектом этой теории является не только и даже не столько самоутверж- дение, сколько самоотрицание (отсутствие уверенности в себе). Эти недостатки бихевиористической теории отразились и на эмпи- рии, и на психотерапевтической практике. Последние явно страдают узостью и поверхностностью. В самом деле, ведь в психотерапии глав- ная установка делается не на развитие потенциалов человека, которое позволило бы пациенту вполне естественным путем обрести уверен- ность в себе, а на привитие его поведению атрибутов уверенности, причем в действительности прививаются не сами эти атрибуты, но лишь их внешние имитации. Тем самым случилось нечто совершенно парадоксальное: усиленное преувеличение роли эмпирического ис- следования и психотерапевтической практики, заданное в исходном бихевиористическом идеале, привело в конечном итоге к снижению их качества и роли.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Поведенческая психология: самоутверждение как умение» з дисципліни «Самоствердження підлітка»
