Трансформация взглядов на феномен жизни в философии Фридриха Ницше
«Философия жизни» на первых этапах своего становления противо-поставила абстрактному рационализму, оказавшемуся несостоятельным перед запросами времени, силу самой жизни с ее «иррациональностью, непосредственностью и принципиальной недоступностью для всякого рационального осмысления» [400, 764]. Вместо духа, сознания, находящегося в центре философии Просвещения, «философия жизни» с момента формирования как направления в философии, все свое внимание акцентирует на рассмотрении феномена жизни, а также бессозна-тельного, как гиперболизированного, ключевого понятия «научного» познания. Объясняя, как в философии жизни объединились «великие антагонисты Шопенгауэр и Ницше», Г. Зиммель в исследовании «Конфликт современной культуры» пишет: «И как бы ни был глубок не поддающийся разумному объяснению контраст между пессимизмом и радостным утверждением жизни, обоих мыслителей занимает один вопрос, постановка которого отличает их от всех прежних философов: что значит жизнь и какова ее ценность? Задаться вопросами о познании, морали, личности, разуме, искусстве и Боге, счастии и страдании они могли только тогда, когда для них разрешена была первая загадка: решение ее заранее определяет весь дальнейший ход их мысли. Только самое понятие жизни придает всему смысл и меру, положительную и отрицательную ценность» [299, 499]. Как сообщает Т. Шварц, жизнь для «философии жизни» представляется так, как «…она проявляется в растении, животном и в бессознательной, мечтающей душе человека, а также и в его могущественной воле, в его эросе…» [584, 99]. Дух, сознание, рассматривается «философией жизни» как побочный продукт и даже как вырождение жизни. В «философии жизни» созревают плоды, посеянные прежде всего Шопенгауэром: интеллект по отношению к воле – вторичное явление. Или, центральная нервная система, головной мозг, психика – это «паразит в организме». С момента формирования философии жизни без кавычек, рацио-нальное, сознательное мышление решительно отвергается, а вместо него предлагается, как пишет Т. Шварц «…иррациональное состояние опьянения, бессознательная мечтательность души» [584, 99]. Согласно концепций философии жизни дух, сознательное, рациональное мышление не в состоянии познать жизнь. Жизнь можно только почувствовать, догадаться о ней. Концепции философии жизни С. Кьеркегора и А. Шопенгауэра обрели новое содержание в творчестве Ф. Ницше (1844—1900). По поводу творческого вклада Ницше в философию до сих пор не существует однозначного мнения. В начале шестидесятых годов ХХ столетия усилиями исследователей творчества Ницше Шлехты, Колли и Монтинари – была обнаружена фальсификация многих произведений Ницше, и особенно его главной работы «Воля к власти», якобы в корыстных целях произведенная его сестрой фрау Фёрстер-Ницше [392]. Практически всё то, что в начале ХХ века составляло основу ницшеанства, в середине ХХ было отвергнуто как фальсификация. Вновь восстановленные произведения Ф. Ницше указали на раздвоен-ность, можно сказать болезнь мысли. К. Ясперс по этому поводу заметил следующее: «Самопротиворечие есть основная черта мысли Ницше. У него почти всегда на то или иное суждение найдется ему противоположное… Поэтому из Ницше можно приводить любые цитаты, подтверждая именно то, что хочешь» [616,73]. Но для нашего исследования важно другое и неоспоримое: именно Ф. Ницше внес многие революционные изменения в понимание феномена жизни как ключевого понятия концепций философии жизни, а также в развитие методологии и содержания самой философии жизни. Философия Ф. Ницше в значительной мере определила новую культурно-философскую ориентацию и основные черты неклассического типа философствования. Одновременно Ф. Ницше небезосновательно считают основателем «философии жизни» – направления в западноевропейской философии конца ХIХ – начала ХХ столетия. Анализируя концепцию философии жизни Ф. Ницше, сталкива-ешься с проблемой использования не научной, а литературной, публицистической терминологии. Философия жизни Ницше, феномен жизни в его интерпретации – это скорее не научная рефлексия, а литературный образ, воспринимаемый на эмоциональном, чувствен-ном уровне. Возможно, по этой причине философия Ницше стала доступна не только для профессионального анализа, но и для широкого обсуждения в обществе, отголоски которого проникли в культуру, искусство, литературу, поэзию и т. п. Все проблемы современной культуры Ф. Ницше связывает с тем, что она ориентирована на науку, которая в свою очередь опирается на искусственный, чуждый инстинктивной в ее основе жизни, разум. Уже в своей ранней работе «Рождение трагедии из духа музыки», написанной в 1872 г. Ф. Ницше указывал, что «будущее науки – крах», что у нее «есть границы» [395]. Учение Ницше о сверхчеловеке занимает особое место в поисках «истинного» человека мировой историко-философской мыслью. Философия Ницше выделяется не только образностью мышления и стилевой поэтикой, но и совершенно особым способом поиска пути к всечеловеческому совершенству путем постоянного самопреодоле-ния. Ф. Ницше пишет: «Размышления о загадках бытия приводят человека к выводу о необходимости самопознания. Только познав себя, человек сможет направить могущество своего разума на познание закономерностей окружающего мира» [392, 112]. По мнению Ф. Ницше, человека на пути к совершенству должно отличать стремление к познанию: к познанию своего внутреннего мира, своих страстей и противоречий, желаний и возможностей. Только на этом пути можно приблизиться к истине. Только любовь к мудрости может поднять человека до уровня богов. Знаменитое диогеновское «Ищу человека», занимающее философские умы более двух с половиной тысячелетий, содержит в себе глубокий, сокровен-ный смысл: найти себя, познать себя, а через себя и мир вокруг, окружающую жизнь. Сверхчеловек Ницше фиксирует в себе образ человека, преодо-левшего самообусловленность собственной естественной природой и достигшего состояния качественно иного существа – ориентирован-ного на идеал радикального и многомерного освобождения человека посредством самотворения, овладения пробужденными им собствен-ными, иррациональными силами. Ф. Ницше в «Заратустре» утверждает своего рода императив, согласно которому мы должны поступать так, как мы желали бы поступать, в точности таким же образом бесконечное число раз во веки веков. Анализ концепции философии жизни Ф. Ницше начнем с рассмот-рения методов исследования Ницше. Методология Ницше легла в основу дальнейшего развития методики иррационального понимания действительности. Основу метода Ф. Ницше составляет так называемая генеалогия. Новейший философский словарь дает ей следующее определение: генеалогия – один из основных философских методов Ницше: «совершенно новая наука», или «начало науки», сводящаяся к «истории происхождения предрассудков» и, таким образом, к «процедуре разоблачения исторического смысла ценностей» [400, 228]. Суть ее составляет критический анализ истоков формирования и существования высших ценностей человечества, поиск «ценности самих моральных ценностей», примером которых могут служить такие категории, как добро и зло. Генеалогия у Ницше состоит из трех рассмотрений: 1) ressentiment, как движущая сила в структурировании моральных ценностей; 2) «вина» и «нечистая совесть», как интровертированный инстинкт агрессии и жестокости; 3) аскетизм, как регенерированная воля к тотальному господству. По Ницше, в природе существовали две теории морали: господ и рабов. В результате революций, борьбы они сравнялись. Как считает Ф. Ницше, за кризис культуры несет ответственность мораль рабов, которая в настоящее время доминирует в культуре. Для того, чтобы исправить кризис, нужно радикальным образом изменить европей-ские идеалы и мораль в целом, поменять мораль рабов на мораль господ. Проблема морали господ и рабов становится в философии Ф. Ницше своего рода историческим фундаментом борьбы за переоценку всех ценностей. Тот путь, по которому до сих пор шло европейское человечество, чреват, по Ницше, целым рядом чудовищ-ных последствий: распад европейской духовности и девальвация ее ценностей, «восстание масс», тоталитаризм и воцарение «грядущего Хама». Ф. Ницше закладывает оригинальные методологические и языковые парадигмы, которые получат колоссальную развертку в феноменологических, герменевтических и постструктуралистских изысканиях ХХ в. При анализе разного рода культурных и социальных феноменов Ф. Ницше оперирует различными критериями оценивания. Ключевой идеей философской концепции мыслителя является идея сверхчелове-ка, воплощение которой, согласно Ницше, есть задача всего человечества [391-393]. Развитию идеи сверхчеловека Ницше посвятил поэтизованное исследование «Так говорил Заратустра» [391]. Этот вопрос Ницше поднимал и в других произведениях, например, «Странник и его тень» и др. [393]. Постигнуть идею «сверхчеловека», как считает Ф. Ницше, мы сможем только тогда, когда коренным образом преобразуем ценности, от которых отталкиваемся. При этом мораль, порождающая идеи и ценности нигилизма у человечества со времен зарождения христианства, является как источником их возникновения, так и причиной, благодаря которой человек прошел через многие ступени и теперь стоит перед неизбежностью «рождения» сверхчеловека. Сверхчело-век, согласно Ницше, есть трансценденция, достигаемая человечест-вом в результате вечного становления, подвигаемого волей к власти. Ф. Ницше подверг жесткой критике концепцию своего учителя А. Шопенгауэра. Он назвал ее «величайшей психологической фальшью в истории человечества» [392, 102]. Ницше считал, что мир составляет единое целое, и нельзя рассматривать его как чувственное и как духовное представление. Человек принадлежит к целому и живет в нем. Воля является лишь одним из призраков в нем самом. Ею ничего нельзя объяснить, так как она может ошибаться. Каждое шопенгауэровское «хотение» содержит в себе как многочисленность чувств, так и преобладающую мысль. Последнюю, убежден Ницше, невозможно отделить от «хотения» так, чтобы оставалась еще воля. Воля – это прежде всего аффект приказания, а «свобода воли» — аффект превос-ходства по отношению к повинующемуся. В природе не существует «несвободной воли». Есть только сильная и слабая воля. По мнению Ф. Ницше, человек живет в великом извращении, принимая незнание за знание, заблуждение – за истину: «Мы никогда не искали себя, — как же могло случиться, чтобы мы нашли себя? Справедливо сказано: «Где сокровище ваше, там и сердце ваше»; сокровище наше там, где стоят ульи нашего познания» [391, 5]. В этом вопросе мы наблюдаем преемственность концепций фило-софии жизни А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. Критикуя Шопенгауэра, Ф. Ницше, тем не менее, включает в свою философскую концепцию многие ключевые шопенгауэровские понятия. Отдельные из них, в частности, феномен воли, Ницше даже не рассматривает в плане этимологии, точнее – его морфологии. Для Ницше он уже дан в философской концепции А. Шопенгауэра. Поэтому Ницше, отталки-ваясь от готового, уже сделанного Шопенгауэром в этой области, идет дальше, преобразует его, реконструирует, наполняет новым содержанием. Ф. Ницше выступает не против «воли» как таковой, он критикует Шопенгауэра за «пессимизм» его «мировой воли». Т. е. речь идет о критике деталей, тогда как целое – феномен воли — Ницше использует как данное, как не вызывающее сомнения. На протяжении всего становления генеалогии как собственного метода исследования, Ф. Ницше непрерывно обращался к трудам выдающихся мыслителей, среди которых важное место занимают имена Паскаля и Декарта. Этот вопрос рассмотрен в статье Д. Свириденко [381]. Говоря об оценке тех или иных персоналий либо социальных явлений, Ф. Ницше отталкивается от своих типологиче-ских воззрений, которые ним разделены на два полярных, но неразрыв-но связанных друг с другом типа жизни – активный и реактивный. Жизнь существует за счет другой жизни, разрушительно и властно, воплощая воление власти. Множественные психологические, физиологические, социальные рассуждения Ф. Ницше, оставленные за рамками данного исследования, выражают зафиксированную ним противоположность двух типов жизни. Дадим лишь несколько характеристик для них: слабый тип мстителен, уравновешен, желает мира и равных прав, сильному присуще благородство, противоречи-вость и агрессивный пафос. Страдание, которое переживают оба типа, порождены у одного оскуднением и внутренней пустотой, у другого – избытком и духовным богатством. Подтверждая вышесказанное, мораль в концепции философии жизни Ницше разделена на истинную мораль, исторически связывае-мую Ницше, например, с древнегреческой цивилизацией, являвшейся спутником активного, жизнеутверждающего типа, и на лжемораль, культивируемую христианством и способствующую реактивному, жертвенному типу жизни, проявлению рессентимента. Однако ни та, ни другая мораль не может быть подспорьем человечества в преодолении самого себя. Мораль должна быть разрушена, высвобо-див некую субстанцию будущего, реализующую волю человека к высоким чувствам. В данном исследовании мы остановимся на рассмотрении двух, на мой взгляд, основных изменений в философии жизни, вызванных творчеством Ницше. Первое изменение связано с провозглашением Ницше: «Бог умер!». «После того как Будда умер, в течение столетий показывали еще его тень в одной пещере – чудовищную страшную тень. Бог мертв: но такова природа людей, что еще тысячелетиями, возможно, будут существовать пещеры, в которых показывают его тень. – И мы – мы должны победить еще и его тень!» [392, 582]. А еще более впечатляюще и эмоциональнее он пишет в исследовании «Веселая наука»: «Слышали ли вы о том безумном человеке, который в светлый полдень зажег фонарь, выбежал на рынок и все время кричал: «Я ищу Бога! Я ищу Бога!» <…> «Где Бог? – воскликнул он. – Я хочу сказать вам это! Мы его убили – вы и я! Мы все его убийцы! <…> Разве мы не слышим еще шума могильщиков, погребающих Бога? Разве не доносится до нас запах божественного тления? – и Боги истлевают! Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили!..» [391, 592]. Своим «Бог умер!», как считает А. Попиашвили, Ницше поставил точку в традиционном понимании феномена жизни [432]. Не только все шопенгауэровское и кьеркегоровское, но и впитавшееся в культуру человечества святое, ранее неприкосновенное – библейское «Бог создал Землю, тварей и человека», – было в какой-то мере, низвергнуто и опорочено. Ницше позарился на Бога, который являлся основанием, оплотом многих философских концепций. Вокруг Бога, божественного практически тысячелетие человек строил здание своего миропонимания. Бог являлся той фундирующей силой, которая объединяла в целое все накопившееся знание о мироустрой-стве, о земном существовании. Бог связывал не только жизнь с космосом, но и внутри философии жизни он связывал «жизнь» и «человеческое». Ведь еще для Кьеркегора жизнь и спасение человека возможно было только в религии. Своим «Бог умер!», как считают авторы коллективной монографии «Культура. Ідеологія. Особистість: Методолого-світоглядний аналіз» В. Андрущенко, Л. Губерський, М. Губерський, М. Михальченко, Ф. Ницше «подорвал» основание миропонимания конца ХІХ века [338]. Все то многое, что считалось «истиной», и в своем роде «нравственной ценностью», вдруг превратилось в предрассудок. Актуальное практически пять тысячелетий единство «человеческого» и «живого» как божественное волеизъявление, с низвержением Бога потеряло органичность, целостность и аксиоматичность. Единство «жизни» и «человеческого» в концепциях философии жизни уже не воспринима-лось как должное. Оно было поставлено под сомнение и зависло «в воздухе», как ужас, страх перед бездной, ужасом нового, неизведанно-го. Слишком радикальным должен был быть этот шаг – отказаться от того, на чем практически основывалась вся история человечества. Этот шаг мог сделать только безумец. Его и сделал безумец – Ницше. Шаг в пустоту неизведанного, в одновременно захватывающие и отталки-вающие объятия мрака неопознанного: «Величайшее из новых событий – что «Бог умер» и что вера в христианского Бога стала чем-то заслуживающим доверия – начинает уже бросать на Европу свои первые тени. По крайней мере, тем немногим, чьи глаза и подозрения в глазах достаточно сильны и зорки для этого зрелища, кажется, будто закатилось какое-то солнце, будто обернулось сомнением какое-то старое глубокое доверие: с каждым днем наш старый мир должен выглядеть для них все более закатывающимся, более подозрительным, более чуждым, «более дряхлым». Но в главном можно сказать: само событие слишком еще велико, слишком отдалено, слишком недоступно восприятию большинства, чтобы и сами слухи о нем можно было считать уже дошедшими, — не говоря о том, сколь немногие ведают еще, что, собственно, тут случилось и что впредь, с погребением этой веры, должно рухнуть все воздвигнутое на ней, опиравшееся на нее, вросшее в нее, — к примеру, вся наша европейская мораль. Предстоит длительное изобилие и череда обвалов, разрушений, погибелей, крахов: кто бы нынче угадал все это настолько, чтобы рискнуть войти в роль учителя и глашатая этой чудовищной логики ужаса, пророка помраче-ния и солнечного затмения, равных которым, по-видимому, не было еще на земле?..» [391, 662]. По мнению Н. Емельяновой, пожелав низвергнуть Бога, Ницше в итоге ужасается этому «величайшему преступлению» [286]. Хотя Бог характеризовался Ницше как «человеческое творение и человеческое безумие»; как «бедная часть человека, созданная из его праха и пламени»; как «мысль и предположение, не простирающееся дальше созидающей воли» и т. п., этот шаг был слишком радикальным, даже для «безумца» Ницше. Отметим, что одиозный эпитет «безумный» по отношению к Ницше используют многие авторы. Мы встречаем его в исследованиях И. Игнатьевой [400], Н. Емельяновой [286], В. Касьяна [320], Л. Зальцмана [292] и др. Более тактично, но с тем же смыслом по этому поводу выражался К. Ясперс в исследовании «Ницше: введение в понимание его философствования» [616], Э. Фромм «Анатомия человеческой деструктивности» [545] и др. Столь частое упоминание возможно не совсем корректного словосочетания «безумец Ницше», на мой взгляд, связано как с объективными, так и с субъективными причинами. С одной стороны, Ф. Ницше действи-тельно последние двенадцать лет находился в бессознательном состоянии в психиатрической больнице, лишь изредка приходя в сознание. С другой стороны – те интеллектуальные перестановки, которые просматриваются в концепции философии жизни Ницше, порой столь радикальны, что приписать их обыкновенному человеку не представляется возможным. Всякое великое, пусть даже «преступное» (в терминологии Н. Емельяновой), деяние должно иметь такие же великие последствия [286]. Сделав свое дело, низвергнув Бога, Ницше вынужден был искать выход. А для этого ему необходимо было признать величие свершившегося «чудовищного дела» , чтобы оказаться достойным его. Ф. Ницше высказывает свою сокровенную мечту: люди должны подняться до уровня Богов и стать такими же могущественными как они. Именно отсюда возникли первые идеи о сверхчеловеке. Именно здесь встал вопрос о том, что должно стать на место Бога, ибо сам Ницше понимал: «Если мы не сотворим себе из смерти Бога грандиозного отречения и непрерывной победы над собою, то нам придется нести убытки» [392, 819]. Ницше предложил заменить Бога «сверхчеловеком». Своим «Бог умер!» Ницше разрушил основание единства «жизни» и «человеческого». Феномен жизни как основное понятие концепций философии жизни утратил свою целостность и монолитность. В нем как в целом начали все четче просматриваться части: 1) «жизнь», как жизнь вообще, в былом емком, целостном понимании; 2) «жизнь», как совокупность биологических организмов, начиная от простейших и заканчивая высшими животными (жизнь-как-живая-материя); 3) «жизнь», как человеческое существование. Сам Ницше не рассматривал эти части, даже не выделял их. Для него жизнь оставалась целостна и неделима. Его историческая миссия заключа-лась в другом – в разрушении основания единства содержания феномена жизни, в низвержении действительно вековых истин. Ницше в истории, как признают многие исследователи истории философии , – это разрушитель, это «демон, низвергнувший все привычное и устоявшееся, открывший перед следом идущими поколениями новый мир – мир без Бога» [303, 37]. Ницше считал, что любая вера – это признак сломленной воли к жизни. По мнению Н. Емельяновой, вера в творчестве Ницше выражает самоотречение и самоотчуждение [286]. Человек веры не полагает себя как цель, не принадлежит сам себе. Он может быть только средством. Он надеется, что в трудных ситуациях, например, в ситуациях выбора, вера его спасет. Но, как отмечает Ницше, спасение верой не доказано. Наоборот, «зацикливание» на вере, по мнению Ницше, – это признак отсталости культуры человека [393]. В этом случае человек становится жестоким, непонятливым, недоступным для поучения, не разделяющим другие точки зрения. Верующий у Ницше – это неразумный человек. Он заключает: «Итак, если вообще нужна вера, то необходимо вызвать недоверие к разуму, познанию, исследованию: путь к истине оказыва-ется тогда под запретом» [286, 124]. Вторая важнейшая, на мой взгляд, заслуга Ницше в трансформа-ции содержания феномена жизни заключается в том, что в отличии от традиционного пессимистического, обреченного понимания «жизни» в философии Шопенгауэра и Кьеркегора, свою «жизнь» Ницше наполнил органичной целостностью, здоровьем, энергетикой. Учение Шопенгауэра о свободной воле Ф. Ницше считает хитрой выдумкой для того, чтобы сделать человечество ответственным за свои поступки, чтобы испугать его, подавить. На самом же деле поиски ответственности порождаются инстинктом наказания и осуждения. Само учение о воле придумано с целью наказания: людей представи-ли «свободными» для того, чтобы иметь возможность судить их и наказывать. Ницше призывает уничтожить понятие о виновности и наказании, ибо невиновность бытия не должна быть заражена страхом и чувством вины. Он призывает: «Не доверяйте никому, в ком сильно стремление наказывать! Это – народ плохого сорта и происхождения; на их лицах виден палач и ищейка» [391, 88]. Концепция жизни Ницше – сильная, крепкая, дышащая гармонией и плохо скрываемой мощью. Как я уже отмечал, жизнь у Ницше воспрянула и уверенно направилась в будущее. Она в чем-то очеловечена, но на удивление лишена человеческой слабости, немощи. Это уже не робкая, слабая и пессимистичная «жизнь» Кьеркегора. Она не пассивна, немощна и слабовольна. Ницше органично противна слабость и «дряхлость человеческого» . Носителей подавленных и жаждущих возмездия инстинктов философ считает воплощением деструктивного начала в человеке. Он убежден, что великую опасность для жизни и человека представляют не сильные и уверенные в себе индивиды, а слабые и немощные. Побежденные, надломленные, считающие себя неудачниками от рождения, они подтачивают жизнь среди людей и отравляют их доверие к жизни и к человеку лицемерными призывами к равенству. В «Так говорил Заратустра» он с резкостью высказывается о проповедниках смерти: «Есть проповедники смерти; и земля полна теми, кому нужно проповедовать отвращение к жизни. Земля полна лишними, жизнь испорчена чрезмерным множеством людей. О, если б можно было «вечной жизнью» сманить их из этой жизни!» [393, 32]. Люди, ослепленные жаждой мести, готовы разрушать все на своем пути. Поэтому светлое будущее для Ницше связано с тезисом: «Да будет человек избавлен от мести!» [там же]. Ницше отвергает сострадание как способ возвышения человече-ской природы. Если при анализе разного рода культурных и социальных феноменов у А. Шопенгауэра сострадание было наиболее прочным и надежным ручательством за нравственное поведение и действительной основой всякой свободной справедливости, то у Ницше отношение к состраданию крайне неоднозначно. По этому поводу он пишет: «Сколько вижу я доброты, столько слабости. Сколько справедливости и сострадания, столько слабости» [391, 147]. Ф. Ницше считает, что больше всего следует боятся двух вещей: великого отвращения к человеку и великого сострадания к нему. Если оба эти чувства соединятся, на свете осуществится «последняя воля» человека – его воля к Ничему. К тем, кто со страхом взирает на жизнь и проповедует отвращение к ней, Ницше обращается с упреком: «Вы еще недостаточно страдаете! Ибо вы страдаете из-за себя, вы еще не страдали из-за человека» [391, 251]. Жизнь Ницше сильна своими корнями, уходящими в природное естество. Именно из этого наследуемого естества, природной мощи, по всей видимости, и взял начало известный тезис Ницше «жизнь – это воля к власти». «…Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти; и даже в воле служащего находил я волю быть господином. Чтобы сильнейшему служил более слабый – к этому побуждает его воля его, которая хочет быть господином над еще более слабым: лишь без этой радости не может он обойтись. И как меньший отдает себя большему, чтобы тот радовался и власть имел над меньшим, – так приносит себя в жертву и больший и из-за власти ставит на доску – жизнь свою.» [393, 82]. В работе «По ту сторону добра и зла» Ницше показал, что воля, каждое хотение состоит по крайней мере из семи важнейших моментов: 1) «чувство состояния, от которого мы стремимся избавиться и… которого мы стремимся достигнуть…»; и сопутствующее «мускульное чувство»; 2) «в каждом волевом акте есть командующая (ведущая) мысль; однако нечего и думать, что можно отделить эту мысль от «хотения» и что «будто тогда останется еще воля!»; 3) воля есть «аффект команды»; 4) в воле есть «собранность в кулак», «тот прямой взгляд, фиксирующий исключительно одно, та безусловная оценка положения «теперь нужно это и ничто другое»; 5) «человек, который хочет, — приказывает чему-то в себе, что повинуется или о чем он думает, что оно повинуется»; 6) «поскольку мы являемся одновременно приказывающими и повинующимися, то… при помощи синтетического понятия Я… хотящий полагает, что воля и действие каким-то образом составляет одно»; 7) «хотящий» приписы-вает самой воле еще и успех, исполнения хотения и наслаждается при этом приростом того чувства мощи, которое несет с собою всяческий успех. «Свобода воли» — вот слово для этого многообразного состояния удовольствия хотящего…» . «Волю к власти» Ницше сделал главным принципом бытия и объяснением мироздания. На место хрестоматийного бытия философов, как основы и сущ-ности всего существующего, Ф. Ницше выдвигает жизнь, с ее вечным движением и становлением, лишенную традиционной атрибутики бытия. Сама жизнь у Ницше приобретает значение некоей части мирового процесса, особого вида мировой энергии и одного из проявлений «воли к власти». Воля к власти – основное понятие философии Ф. Ницше, исполь-зуемое для обозначения принципа объяснения всего совершающегося в мире, как таковом. Жизнь, согласно Ф. Ницше, может и должна быть конечной целью всех человеческих стремлений: «единственной целью моей воли». В философии Ницше жизнь представлена в виде потока, вечного и абсолютного становления, в котором нет ни конечной цели, ни логики, а есть лишь бессмысленная последова-тельность сложных комбинаций и игра случайных сил. Ф. Ницше еще задолго до А. Бергсона провозгласил, что станов-ление недоступно разумному толкованию, что жизнь непознаваема. Правда, у Ф. Ницше становление – это соперничество между энергиями, между состязающимися центрами сил или центрами власти – волями, каждая из которых стремится сделаться сильнее и «которые либо увеличивают свою власть, либо теряют ее» [309, 197]. Станов-ление в концепции философии жизни Ф. Ницше есть непрерывное усилие к возрастанию жизни, росту, как условию ее сохранения. Это усилие становления, «жажда жизни» и есть воля к власти «как самая внутренняя сущность бытия» [там же]. Человек – это часть универ-сальной жизненной силы, выражение единого жизненного принципа. Ницше поет гимн ликующей жизни, порождающей нетерпеливую любовь смеющегося духа. Как пишет Н. Емельянова: «Эта любовь переполняет его на высшем пути; она течет через край в бурных потоках, бежит с высот в долины, с шумом опускается с молчаливых гор и грозовых туч страдания. Поток любви просветленного человека ищет дорогу к морю и вбирает в себя отшельническое озеро его исстрадавшейся души. Но ни один поток не велик и не богат сам по себе; быть великим – значит давать направление, которому потом должны следовать многие притоки, воспринятые им в себя. В любви направляющих всегда есть немного безумия, но и в безумии всегда есть немного разума» [286, 94]. По мнению Ницше, всякая великая любовь должна быть выше сострадания. В жертву этой любви человек должен принести не только себя, но и своего ближнего. Концепция философии жизни Ницше своей внутренней энергией, целенаправленностью, соответствующим образом оказала воздействие на общество, главным образом ХХ столетия. Ницше предвосхитил современность. Он увидел только зарождающееся, только созревающее в человеческом обществе конца ХІХ века и воспел ему гимн. Своими крайностями, навевающими священный ужас словами и действиями, Ницше развеял пассивность и природную робость людей. Своими тезисами-лозунгами Ницше вновь обратил веру людей в веру в себя, в свои силы. Уход от реальности – это не решение проблемы. Только сильные достигают успеха; только сильные могут проявить себя и достичь вершин – такие выводы следуют из философии жизни Ницше. Не нужно бояться жестокости и насилия: «Без жестокости не может быть торжества: это видно из древнейшей, наиболее продолжительной истории человечества» [394, 50]. Жизнь, по своему существу, это присвоение, насилие над чуждым или более слабым. Жизнь – это навязывание другому собственных форм, это его приспособление или порабощение. Жизнь не может продолжать себя, не уничтожив другую жизнь. Существование животного мира невозможно без постоянного насилия, ставшего законом его выживания. Изыскания в самых различных областях человеческого существования также сопровождаются насилием, разрывом старых связей, попыткой нового воплощения. Ницше разделяет точку зрения Гегеля, убежденного в необходи-мости принесения многочисленных жертв во имя осуществления глобальных задач человечества. Он убежден, что частичная бесполез-ность, вырождение, смерть – это условия действительного прогресса, который является в форме воли и пути к могуществу. По мнению Ницше, величина прогресса измеряется количеством того, чем ему пришлось пожертвовать. Он делает радикальный и одиозный по своей сущности вывод: «Человечество, пожертвованное во всей своей массе процветанию отдельного более сильного вида человека – это был бы прогресс» [394, 61]. Насилие неизбежно порождает страдание, которое является необ-ходимой принадлежностью жизни. Но в то же время Ницше уверен, что глубоко ошибается тот, кто рассматривает жизнь как непрерыв-ную цепь страданий и стремится спрятаться от нее. Не бежать от страданий, а принимать их во всей полноте – так должен относится к жизни познающий. Ницше пишет: «От всего сердца люблю я только жизнь – и поистине, всего больше тогда, когда я ее ненавижу! Но если я люблю мудрость, и часто слишком люблю ее, то потому, что она очень напоминает мне жизнь!» [391, 95]. У Ницше жизнь прекрасна не в робком романтическом порыве. Жизнь прекрасна в борьбе, в борьбе за власть. Тезис Ницше «жизнь – это воля к власти» показывал путь к вершинам успеха, указывал где и как можно найти, обрести себя. Сам Ницше следующим образом раскрывает свое понимание «жизни» и тезиса «жизнь, как воля к власти»: «…И вот какую тайну поведала мне сама жизнь. «Смотри, — говорила она, — я всегда должна преодолевать самое себя. Конечно, вы называете это волей к творению или стремлением к цели, к высшему, дальнему, более сложному – но все это образует единую тайну: лучше погибну я, чем отрекусь от этого; и поистине, где есть закат и опадение листьев, там жизнь жертвует собою – из-за власти! Мне надо быть борьбою, и становлением, и целью, и противоречием целей: ах, кто угадывает мою волю, угадывает также, какими кривыми путями она должна идти! Что бы ни создавала я, и как бы ни любила я созданное – скоро должна я стать противницей ему и моей любви: так хочет моя воля. И даже ты, познающий, ты только тропа и след моей воли: поистине, моя воля к власти ходит по следам твоей воли к истине! Конечно, не попал в истину тот, кто запустил в нее словом о «воле к существованию»: такой воли — не существует! Ибо то, чего нет, не может хотеть; а что существует, как могло бы оно еще хотеть существования! Только там, где есть жизнь, есть и воля; но это не воля к жизни, но – так учу я тебя – воля к власти! Многое ценится живущим выше, чем сама жизнь; но и в самой оценке говорит – воля к власти!» [393, 82-83]. Опираясь на учение о «жизни, как воле к власти», на некоторые другие первоосновы своей концепции философии жизни, Ф. Ницше разрабатывает и основы своей гносеологии, как перспективного учения об аффектах. Будучи только частью универсальной жизненной силы и выражением воли к власти, человек, как и любой сложный механизм, представляет собой множество таких воль и способов их выражения, среди которых самой первой и наиболее естественной компонентой являются его аффекты. Мышление у Ницше – это «выражение скрытых за ним аффектов», своеобразное орудие власти, служащее усовершенствованию и повышению жизненности. Разум по Ницше – противоестественен и чужд жизни, он деформирует и умерщвляет ее. Только в инстинкте непосредственно выражен принцип воли к власти, поэтому физиче-ское начало в человеке, по Ницше, гораздо выше, чем духовное. У Ф. Ницше человек – «неустановившееся животное». Таким образом, благодаря концепции философии жизни Ф. Ницше, феномен жизни, как одна из ключевых его проблематик, в конце ХIХ в. получил новую интерпретацию, новое, в чем-то агрессивное, «играющее мышцами» содержание. Тезисом «Бог умер!» Ницше освободил жизнь от сковывающего религиозного покрова и непри-косновенности, от отвращения, от рабской покорности обстоятельст-вам, и жизнь предстала в своей первозданной красоте, в своем природном естестве. Он освободил ее от предрассудочных толкова-ний, вселяющих в душу страх и неверие в свои силы, и дал возмож-ность следом идущим поколениям более трезво, взвешено приступить к ее анализу и рассмотрению. Вторым тезисом: «жизнь, как воля к власти» Ницше вдохнул в феномен жизни силу и мощь природного, естественного. Обессиленная, уступчивая, компромиссная «жизнь» А. Шопенгауэра и С. Кьеркегора отступила перед натиском «жизни» Ф. Ницше. «Жизнь» Ф. Ницше была жизнью уже нового поколения. Ее здоровье, сила, зов естественного, природного были созвучны не столько поколению конца ХІХ столетия, сколько поколению ХХ века, прошедшему через две мировые войны, борющемуся за свое существование, живущему на пределе сил и возможностей. Ф. Ницше и его философия жизни был малопонятен для своего поколения, которое существовало в пессимистическом и романтическом восприятии действительности. Но Ницше стал созвучен следующим поколениям, которых пробудили мировые войны и рефлексы самосохранения. Жизнь Ф. Ницше осуждала слабых. В «К генеалогии морали» он ясно высказался: «…смерть принадлежит к условиям действительного progressus, каковой всегда является в гештальте воли и пути к большей власти и всегда осуществляется за счет многочис-ленных меньших сил. Величина «прогресса» измеряется даже количеством отведенных ему жертв; человечество, пожертвованное в массе процветанию отдельного, более сильного человеческого экземпляра, — вот что было бы прогрессом…» [393, 456]. Таким образом, на границе ХІХ-ХХ веков философия жизни была представлена, главным образом, тремя основными концепциями: А. Шопенгауэра, С. Кьеркегора и Ф. Ницше. При этом, если концепции философии жизни А. Шопенгауэра и С. Кьеркегора формировались независимо друг от друга, опираясь на предшест-вующие исследования философов Древней Греции и средневековья, то концепция философии жизни Ф. Ницше фундировалась уже на концепциях А. Шопенгауэра и С. Кьеркегора, используя наиболее важные и актуальные их положения. Историко-философский анализ позволяет установить очевидную связь, преемственность между концепциями философии жизни А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. При этом, отдавая должное исследованиям Ф. Ницше, многие авторы, в частности К. Ясперс, Ж. Делез, М. Хайдеггер, а также современные авторы: А. Гордиенко, Л. Ситниченко, И. Бычко и многие другие, отмечают оригинальность подходов Ф. Ницше к рассмотрению жизни и ее аспектов. Философия жизни Ф. Ницше, по единодушному мнению его исследователей, – это новый этап в развитии философ-ской мысли в этой области.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Трансформация взглядов на феномен жизни в философии Фридриха Ницше» з дисципліни «Філософія життя: від волюнтаризму до екзистенціалізму»
