Какой бы валютный режим ни был установлен, ему будут неизбежно присущи недостатки. Свободно колеблющимся валютным курсам внутренне присуща нестабиль-ность в результате спекуляций с учетом тенденций на рынке; более того, нестабильность накапливается, так как со временем значение спекуляций на основе тенденции усиливает-ся. Так же опасны режимы твердых обменных курсов, поскольку их обвал может иметь катастрофические последствия. Примером служит Азиатский кризис. Я часто сравниваю валютные соглашения с брачными договорами. Какой бы режим ни существовал, его про-тивоположность выглядит более привлекательной. Так что же теперь делать? Предпочтительнее было бы сохранить гибкие обмен-ные курсы, но такая система затруднила бы привлечение капитала в страны периферии. В сочетании со страхованием ссуд это была бы разумная система. Альтернативой служит построение системы твердых обменных курсов, которая не может рухнуть. В настоящее время в Европе проводится важнейший эксперимент: создание еди-ной валюты. Он основан на убеждении, которое я разделяю, - в долгосрочном плане не-возможно иметь единый рынок без общей валюты. Я считаю, однако, что конструкции ев-ро присущи недостатки, поскольку в долгосрочном плане нельзя иметь общую валюту без единой фискальной политики, включая централизованный сбор или перераспределение налогов. Введение единой валюты стало результатом политического решения, поэтому его недостатки также можно будет устранить на основе политических решений. Другой путь создания режима твердых обменных курсов, который почти не под-вержен краху, состоит в введении валютного управления. Это — автоматический меха-низм, который позволяет выпускать в обращение и изымать из обращения местную валю-ту, если в валютное управление поступает или из него изымают равноценное количество резервной валюты. В качестве резервной валюты в Гонконге и Аргентине служит доллар США, в бывших французских колониях в Африке — французский франк, в Эстонии и Болгарии — немецкая марка. Идея валютного управления пользуется все большей под-держкой, поскольку этот режим срабатывал лучше, чем менее формальная привязка мест-ной валюты. Но я отношусь к нему скептически, хотя и рекомендовал его для России в ка-честве последнего средства. При валютном управлении могут стать невыносимыми соци-альные издержки, поскольку в ходе кризиса нет предела росту процентных ставок. Недав-ний опыт показал, что даже самое прочное валютное управление не свободно от ошибок. Гонконг готов был заплатить цену, и он пользуется поддержкой китайского правительства, но Гонконг — особый случай; это — прежде всего финансовый центр, который в принципе мог бы существовать бесконечно долго и при завышенном курсе своей валюты. (Это произошло в Швейцарии.) Режим валютного управления сработал и в Аргентине во время кризиса «текилы» в 1995 г., но он небезопасен. Курс аргентинской валюты может оказаться перманентно завышенным в случае девальвации валюты у ее главного торгового партнера — Бразилии, и тогда валютное управление не сможет гарантировать выхода из положения. Аналогичная ситуация может сложиться в Гонконге, если в Китае произойдет девальвация . С введением евро возникают три главных валютных блока. Япония сталкивается с особыми проблемами, а иена находится в состоянии динамического неравновесия, так что ее на время можно оставить в стороне. Остаются два валютных блока, фунт стерлин-гов продолжает неуверенно колебаться между евро и долларом, если только Великобрита-ния не решит присоединиться к евро. В прошлом основные валютные блоки сталкивались между собой, вызывая крупные неурядицы на рынках акций и облигаций. Так, непосред-ственной причиной Азиатского кризиса было повышение курса доллара. Если начать ана-лиз с более ранней даты, то валютные неурядицы восходят к краху на Уолл-стрит в 1987 г. Стремительный рост курса иены в 1995 г. также внес свою лепту, хотя и не вызвал на-стоящего краха. Потребность в координации политики теперь стала хорошо понятна и по-лучила организационное оформление, однако вера в эффективность скоординированного вмешательства была поколеблена после радужного события - «Соглашения Плаза», когда страны «Большой пятерки» (G 5) согласились сотрудничать в регулировании валютных курсов. Пора снова вернуться к этому вопросу. Появление двух основных валютных банков создаст новую ситуацию. Соперничество между ними может оказаться губитель-ным, однако наладить сотрудничество между двумя партнерами, очевидно, легче, чем ме-жду многими. Возможно, две главные валюты удастся даже привязать друг к другу фор-мальным образом. Привязка устранила бы один из основных источников нестабильности в мировой капиталистической системе, но породила бы новые проблемы в координации по-литики. Может ли такая координация быть эффективной? Поскольку я скептически от-ношусь к евро, то должен быть настроен еще более скептически по отношению к мировой валюте. Однако возможны варианты, не предусматривающие полной интеграции. К при-меру, возможны почти неограниченные соглашения о свопах, когда каждая сторона гаран-тировала бы другую сторону от изменения обменного курса. Меня особенно привлекает идея использовать «твердое экю» в качестве альтернативы единой европейской валюты — идея, выдвинутая сэром Мишелем Батлером (Michael Butler), бывшим сотрудником Мини-стерства финансов Великобритании. Он предложил установить валютную корзину, кото-рая была бы прочнее любой из ее составляющих. Если бы какая-нибудь страна девальви-ровала свою валюту, ей следовало бы восполнить недостающее, образовавшееся из-за «дыры» в корзине. Возможно, две главные валюты можно было бы увязать примерно та-ким образом. Проблема присоединения Великобритании к евро возникла потому, что фунт стерлингов пляшет под другую мелодию, — не под ту, под которую пляшут континентальные валюты, он колеблется в большей мере в соответствии с долларом; поэтому было бы предпочтительнее предусмотреть трехстороннюю увязку.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Валютные режимы» з дисципліни «Криза світового капіталізму»
