Статистика
Онлайн всього: 2 Гостей: 2 Користувачів: 0
|
 |
Матеріали для курсової |
ИСКУССТВО СПОРА
|
| 01.03.2014, 14:15 |
| Жизнь часто заставляет нас отстаивать свои позиции, вступая в споры. Основой любого спора является несовпадение точек зрения по ключевым для спорщиков вопросам. Спор, – поясняет В.И. Даль, – словесное состязание, устное или письменное прение, где каждая сторона, опровергая мнение противника, отстаивает свое. По социокультурному признаку выделяют следующие виды споров:
1) Дискуссия – публичный спор с целью сопоставления разных точек зрения, выявления истинного мнения, нахождения правильного решения спорного вопроса, -совместный поиск истины. Обычна в ученой среде.
2) Диспут – публичный спор на научную или общественную тему. От дискуссии отличается упором на ценностное значение предмета спора.
3) Дебаты, или прения – обсуждение докладов, сообщений на конференциях, пленумах, защитах диссертаций и т.п.
4) Полемика (греч. многокровная) – открытая конфронтация, жесткое противоборство идей и их носителей – личностей, партий, идейных течений и т.п., когда, по выражению китайцев, губы, как мечи, а языки, как копья. Типична для политической сферы, особенно для идеологии.
По речевой цели споры, по классификации русского логика С.И.Поварнина, делятся на:
1) Споры для выяснения истины.
2) Споры для убеждения оппонента.
3) Споры для победы, т.е. ниспровержения оппонента при свидетелях ради их убеждения.
4) Споры как самоцель – своего рода спорт.
это поединок бойцов-профессионалов, где призом является доверие публики и вытекающие из него политические дивиденды. Это не исключает, а скорее даже предполагает наличие в полемике субъективного элемента – азарта, боевитости, амбициозности заядлого спорщика, т.е. признаков четвертого вида спора, и если эти качества у полемиста не выходят за разумные пределы и не превращаются в самоцель, они могут принести его делу несомненную пользу. Вообще в полемике прагматический мотив всегда выходит на первый план, оттесняя поиск истины как таковой. Полемики – это споры прежде всего идеологические; стоит напомнить, что любая идеология, не в пример науке, ищет не истину, а выгоду, и не для всех, а лишь для своих носителей. Это следует учитывать при анализе речевых целей любых споров, особенно завязанных вокруг больших жизненных проблем.
В любом споре необходимо соблюдать основные законы логики. Их всего четыре:
1) Закон тождества. Каждая мысль в процессе рассуждения должна иметь одно и то же содержание. Нельзя ни смещать, ни сужать, ни расширять понятие, если только это не вызвано особой необходимостью, – в последнем случае это надо четко оговорить (указать, как мы изменяем первоначальное понятие) и обосновать (объяснить, почему мы это делаем). Тогда вместо случайной или намеренной подмены исходного понятия мы получим его правомерное развитие или уточнение.
2) Закон противоречия. Две противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении, не могут быть одновременно истинными. Высказывание не может одновременно быть в одном и том же отношении истинным и ложным.
3) Закон исключенного третьего. Истинно или само высказывание, или его прямое и полное отрицание, именуемое также широким, или общим антитезисом. Кошка – рептилия и кошка – не рептилия. Если же берется различие – узкий, или конкретный антитезис, то неверными могут оказаться два и более утверждений: кошка – рептилия, кошка – птица, кошка – насекомое и т.п.
4) Закон достаточного основания. Всякая мысль должна обосновываться мыслями, истинность которых неопровержимо доказана. Аргумент должен быть убедительнее тезиса. Кроме того, между аргументом и тезисом должна быть логическая (причинно-следственная) связь; если она не очевидна, ее надо доказать. Не всегда после этого означает вследствие этого, если таковое не доказано фактами или логикой.
Наряду с аргументами по существу дела (рациональными, основанными на фактах и логике) употребляются аргументы к человеку (иррациональные, психологические): аргументы к авторитету, к личности, к публике, к тщеславию, к жалости и т.п. Они воздействуют не на разум, а на чувства.
Существуют определенные правила ведения цивилизованного спора:
1) Необходимо с самого начала точно установить предмет спора, выдвинуть четкие суждения по нему – тезисы и далее без особых причин не менять ни предмета, ни тезисов.
2) Установить общее и розное в тезисах и первое исключить из предмета спора – сузить до необходимого предела пункты разногласий.
3) Условиться об однозначном понимании терминов и единых критериях оценки рассматриваемых явлений.
4) Договориться о цели спора: поиск истины, обращение в свою веру, пропаганда своих идей или нахождение компромисса (например, в имущественных спорах или в политических круглых столах).
5) Отчетливо представлять, насколько достижим ожидаемый вами результат в споре с данным противником и не стремиться к невозможному.
Приемы ведения спора. Среди правомерных приемов спора основными являются следующие:
1) Опровержение тезиса оппонента фактами. Факт– лучший аргумент, если он, разумеется, приведен по делу и с соблюдением законов логики.
2) Критика доводов оппонента путем показа их логической несостоятельности. Не всегда, однако, даже стопроцентное опровержение довода опровергает сам тезис, т.к. верный тезис может доказываться слабыми или не относящимися к делу доводами. Например: Пушкин был гений – не зря же царь приблизил его к своей персоне! Увы, цари приближали к себе и юродивых, но качества Пушкина определяются не его придворной карьерой, а его вкладом в сокровищницу русской культуры. Опровержение довода говорит не о неверности тезиса, а лишь о его недоказанности.
Рис. 4 Приемы ведения спора
3) Сведение к абсурду – прием, показывающий ложность тезиса или аргумента, так как следствия, вытекающие из него, явно противоречат действительности. Увы, этот в целом закономерный и внешне блестящий прием при малейших передержках (утрированиях) вырождается в софизм (логический выверт) и оппонент получает право заявить: абсурден не мой тезис, а ваше обращение с ним. Любую здравую идею можно, утрируя ее, довести до абсурда.
4) Бумеранг, или возвратный удар – обращение тезиса или аргумента против его автора путем выявления сопряженных фактов или логических связей, неизвестных автору. В случае успеха эффект, как правило, весьма велик, особенно при работе на публику. Пророк Магомет был неграмотен? Тем выше его гений, раз даже при этом условии он смог создать Коран, надиктовав его своему ученому брату.
5) Атака на слабые места в аргументации противника хорошо работает на публику, но, как уже отмечалось, опровержение довода еще не есть опровержение тезиса. Поэтому лучше отыскивать слабины не в доводах, а в самом тезисе и бить в такую из слабых деталей, которая, рухнув, подорвала бы весь тезис. Это должно быть главное звено тезиса, его смысловое ядро. Если вы доказали, что некий деятель украл у народа миллиард рублей, то не имеет смысла называть его гуманистом на том основании, что он пожертвовал миллион на больницу и вдобавок умен, образован, вежлив и обаятелен.
6) Атака вопросами с целью выведать мысли оппонента и утаить свои. Это оружие обоюдоострое: если оппонент проницательнее вас, он собьет вас с толку ложными и пустыми ответами, а сам поймет, что у вас на уме.
7) Переспрашивание и просьба уточнить мысль. Позволяет выиграть время на обдумывание ответа или выяснить детали тезиса или аргумента, к которым можно придраться. Древние греки называли умение вскрывать противоречия в рассуждениях оппонента диалектикой.
Правомерные приемы спора не выходят за рамки логики и этики. Но нередко в спорах применяются нечестные приемы как логического, так и психологического характера.
Любое случайное, непреднамеренное отклонение от фактов и логики в споре есть ошибка, а такое же по содержанию, но намеренное действие есть недозволенная уловка – софизм. Основные виды софизмов следующие:
1) Подмена тезиса спора. Говорили об умственных качествах Фомы, а затем перешли к его нравственным или внешним качествам и вместо Фома умен доказали, что Фома честен или Фома красив. Этот вид подмены тезиса называется подменой термина оценки или подменой предиката суждения, т.е. качества, приписываемого предмету. Подобный софизм часто используется в политической и особенно в предвыборной риторике, где вместо общественных, деловых, моральных и чисто политических качеств кандидата, важных для избирателя, рекламируют его спортивные или музыкальные пристрастия. Иначе говоря, толкуют о том, что совершенно не относится к делу.
2) Подмена предмета спора, или объекта суждения. Это иной вид подмены тезиса, когда толкуют о свойствах совсем не того, о чем (или о ком) шла речь вначале, например, вместо Фома умен доказывается, что Ерема умен. Так, в политике весьма часто какие-либо положительные (еще чаще – отрицательные) качества члена какой-нибудь партии приписываются ее лидеру, что служит поводом для долгих и болезненных разбирательств.
3) Опровержение аргумента вместо опровержения тезиса с заявлением, что опровергнут тезис. Утверждается: этот человек купил мышеловку – значит, у него дома нашествие мышей. На это возражают: известно, что он купил ее для своего друга, так что дома у него нет мышей. На самом деле дома у него в этой ситуации мыши могут как быть, так и не быть. Правильно было бы сказать, что у него не обязательно водятся мыши. Тезис о наличии мышей не опровергнут, а выяснено лишь, что он не доказан. Точно так же заявление о том, что страна N миролюбива, поскольку не имеет ядерного оружия и не собирается его создавать, еще отнюдь не доказывает миролюбия этого государства, поскольку – и практика доказывала это не раз – можно быть весьма агрессивным при отсутствии не только ядерного, но и химического и бактериологического оружия.
4) Перевод спора с существа дела на личность. Если это сказал Х, то я этому не верю, ибо X– известный фантазер. Однако утверждения следует оценивать по их существу, невзирая на лица. На практике, тем не менее, при отсутствии прямых критериев оценки тезиса приходится учитывать и личность говорящего: репутация правдолюбца или лжеца – весьма многозначащий фактор, к которому прибавляется еще и ответственность человека за свои слова.
5) Выдача доказательства или опровержения части тезиса за доказательство или опровержение всего тезиса. Мы видели пятерых англичан, и все они – моряки; значит, все англичане – моряки. Вы утверждаете, что все эти станки исправны; я исследовал два из них, и оба оказались неисправными; значит, все они неисправны. Этот неверный логический ход называется также поспешным обобщением или неправомерной индукцией. Правильно было бы сказать: некоторые англичане – моряки и некоторые из этих станков неисправны, т.е. перевести утверждения из общих в частные. Если неизвестно, все ли станки неисправны или только часть, следует сказать: по меньшей мере некоторые (или конкретно – два, три и т.п.) из них неисправны.
В социологии, спортивном комментировании, политике, этнографии, культурологии следует быть особенно щепетильным с подобными логическими фигурами, ибо там приписать то или иное качество всему данному множеству (народу, социальной или религиозной группе, партии и т.п.) или только его части – абстрактной (некоторые из...) или конкретной (с указанием числа или списка имен) – это совершенно разные вещи. Поспешное обобщение – лучший способ нажить себе врагов, меж тем как риторика учит искать себе друзей.
6) Изменение тезиса путем введения или опускания оговорок – условий, влияющих на его истинность, – разновидность расширения или сужения тезиса. Одно дело – просто заявить: я охотно помогаю своим соседям, и совсем иное – добавить: если они сами ранее помогли мне. Согласитесь, слушатель предпочел бы услышать эту оговорку заранее; в противном случае не стоит удивляться, если из мухи вырастет слон. Еще более типично и особенно неприятно неожиданное возникновение само собой разумеющихся оговорок при дележе шкуры наконец-то убитого общими усилиями медведя: Помилуйте! Да разве ж вы не знали с самого начала, что... Лучшего способа испортить отношения просто трудно придумать! Поэтому в споре, равно как и в согласовании всевозможных планов, следует с самого начала тщательно выявить и отмести все сколько-нибудь возможные оговорки и нововведения.
7) Различные толкования одного и того же понятия (нечетность термина). Все признают, что демократия (греч. власть народа) была и есть политический строй народного правления, но в конкретной трактовке понятий власть и народ у разных политических сил имеются принципиальные расхождения.
Что такое, например, народ? Все ли это население данного государства или только граждане, достигшие определенного возраста, или только рядовая масса (по-старинному – чернь, плебеи, простонародье, пролетариат)! А что такое власть и где рубеж, отделяющий ее от произвола (по-журналистски, властного беспредела)! Где, в итоге граница между демократией и охлократией (властью толпы), демократией и анархией, демократией и олигархией? Никакие ссылки на Конституцию и решения органов государственной власти не вносят ясности в эти вопросы, если не сводить все только к чистой букве Закона. Но Закон тем и характерен, что одним он нравится полностью, другим – частично, а третьим – и вовсе нет; в итоге всякий склонен трактовать его по-своему, к своей выгоде. Чего же тут говорить об абстрактных понятиях типа благо народа, ответственность перед народом и т.п.? А перед личностью, семьей? Единственный выход здесь – максимально четко условиться о единой трактовке понятий хотя бы в рамках данного спора (логический закон тождества.
8) Перевод вопроса из плоскости истины или лжи в плоскость пользы или вреда. Во многих сферах человеческой жизнедеятельности (политика, бизнес, тяжбы, карьера) принцип практика – критерий истины имеет абсолютное значение.
Даже в науке (не в собственно научной, теоретической, а в житейской, межличностной ее стороне) не удается избежать приземленных мотивов. Когда в 1826 г. Н.И. Лобачевский поведал миру об открытии неевклидовой геометрии, король математиков Карл Гаусс заявил, что он уже догадывался о чем-то подобном, но не решался объявить об этом ученому сообществу из опасения расшевелить гнездо ос. И это при отсутствии в тогдашней Германии какого-либо политического давления на математику! Грубая практика здесь взяла верх – к счастью, временный. И, тем не менее, принципы победителей не судят; правда хорошо, а счастье лучше – нетленные ориентиры прагматичной части человечества.
9) Подбрасывание нарочитого антитезиса упорному отрицателю всего и вся, чтобы он, оспаривая его, утвердил тем самым желанный тезис. Это, по сути дела, открытая провокация; проводя ее напрямую, легко потерять собственное лицо. Посему обычно эту тонкую и щекотливую работу поручают другим; адресата, по сути дела, подталкивают или даже подпугивают в желательном направлении. Стоит выставить призрак какой-либо политической опасности (правой, левой), и испуганный обыватель побежит от него в сторону добропорядочных, умеренных сил.
10) Отвлечение оппонента на мелочи или на посторонние мысли, чтобы незаметно провести – необходимый тезис. Излюбленным вариантом этого приема в журналистике последних лет является обсуждение деталей какой-либо актуальной общественной проблемы при нерешенности ни в теории, ни на практике ее смыслового ядра, между тем, ответ приходит как бы сам собой в результате действия могущественных теневых сил. Таков внушительный перечень проблем криминальной экономики, неуплаты налогов, вымогательства, коррупции, наркомании, заказных убийств, игорного бизнеса, финансовых пирамид.
11) Имитация слабого места в аргументации, атакуя которое, противник терпит поражение и вынужден признать другие доводы или тезисы еще более неуязвимыми.
12) Имитация сильного места в аргументации, которое противник, устрашенный несокрушимыми с виду доводами, не решается атаковать; между тем, на деле эти доводы – мыльный пузырь. Приемы 11 и 12 – это две разновидности блефа – ложной демонстрации силы. Китайские полководцы учили: если ты далек – кажись близким, если близок – кажись далеким. Блеф, неуместный в научном споре, недозволительный в поиске общего блага, в таких сферах, как политика, экономика, карьера, спорт, – вообще, везде, где так или иначе присутствует конкуренция, является неотъемлемым элементом бытия, естественной и неизбежной военной хитростью, и с этим нельзя не считаться.
13) Увод от тезиса – один из видов подмены тезиса, когда внимание оппонента фокусируется на одном из аргументов, а исходный тезис забывается. Часто это искренняя ошибка, но иногда так поступает тот, кто чувствует, что исходный тезис ему не отстоять. Например, начали в середине 1980-х говорить о демократии как общечеловеческой ценности, затем перешли к возможности установления демократии в России, затем – к целесообразности ее утверждения здесь и проблеме ее соответствия русскому национальному сознанию, затем заговорили о теневых сторонах молодой российской демократии и кончили на сей день темой усиления президентской вертикали власти и продления срока президентских полномочий в рамках все той же демократии для ее же упрочения. При этом, однако, едва ли можно усмотреть в подобном изменении стержня всероссийской полемики чье-либо недомыслие или злую волю правых или левых. Этот дрейф тезиса (его естественное смещение при изменении политической ситуации в стране) был неизбежен в контексте событий последних лет. Не всегда, таким образом, увод (или уход) от тезиса есть недомыслие или лукавство, – надо только четко разъяснить себе, оппонентам и публике, почему мы уходим от старых тем и обязательно показать, с какими итогами.
Нередко, однако, осуществляется и сознательный перевод идеи А в идею В, подчас противоположную ей, путем первоначальной поддержки и даже усиления идеи А с последующим плавным закруглением и развитием ее в обратном направлении. Схема (дискурсивный граф) этой операции напоминает букву J (англ. – джей), отчего и весь прием носит название джей-метод.
Этот метод весьма обычен в любой профессиональной риторике, как и другой прием увода от тезиса – резкий, ломающий переход от одной темы к другой с последующим забвением первой – L-метод: да, но... Вот так, буквально в два слова, подчас удается, даже не споря с неудобным тезисом, а просто выбрасывая его из своей (и чужой) головы, мгновенно перескочить с неудобной темы на удобную. Умело поданный, подобный кульбит сходит с рук, если оппонент не заметит, что ему вместо контрдовода, обычно следующего за словесной фигурой да, но... просто преподнесли разговор на другую, более приятную для его собеседника (а то и для него самого) тему.
14) Логический круг – А доказывается через В, а В – через А. Петр не боится простуды, потому что закален, а закалился потому, что не боялся простуды. Или в людских взаимоотношениях: его все отвергают из-за мрачного характера, а характер у него мрачный потому, что его все отвергают. Но если с точки зрения формальной логики здесь налицо логическая ошибка или подтасовка (софизм), то с точки зрения логики реальной мы видим здесь проявление взаимообусловленных событий – синергетику, без которой немыслима никакая жизнь. Симбиоз в биологии, взаимопомощь в быту, в экономике, политике, культуре, медицине – примеры синергетики, где А помогает В, потому что В помогает А, а В помогает А, потому что А помогает В. Логический круг здесь не порочный, уводящий от первопричины взаимообусловленных процессов, а органичный, вскрывающий механизм взаимной связи этих процессов через обеспечение жизненных интересов их носителей. И прав во всех сферах и на всех уровнях жизнедеятельности тот, кто умеет понять и реализовать принципы взаимной выгоды в мире всеобщей конкуренции. В ряде случаев это может быть реализовано через речевое действие.
15) Повторение тезиса в качества довода, или удвоение тезиса – подмена довода тем же тезисом в иной словесной форме без добавления новой доказательной информации. Воинственен, потому что агрессивен. Клерикал, потому что сторонник церкви. Красный, потому что левый. Маленький, потому что небольшой и т.п. Этот словесный оборот именуется тавтологией (греч. те же слова). Однако, несмотря на отсутствие нового содержания, тавтология может быть полезна в агитационно-пропагандистской работе и публичной полемике благодаря наличию в предикате суждения новой формы, обычно более доступной для понимания малоискушенным адресатом. Это может быть, например, простой перевод с неизвестного слушателям языка на известный. Чем хороша для народа демократия? Да хотя бы тем, что демократия – это власть народа. По сути дела, любое определение через синоним есть тавтология – раскрытие сущности явления новыми, более доступными адресату словами. Таким образом, тавтология есть доказательство через объяснение, через общепонятное определение, а не через доводы. Значение грамотно примененной тавтологии в риторике трудно переоценить.
16) Довод слабее тезиса, когда спорная мысль доказывается еще более спорной. Данный архитектор – лучший подрядчик для строительства вашего дома, – это он построил особняк Сидорову. Если вас при виде упомянутого особняка с души воротит, то данная рекомендация не возымеет действия.
17) Просеивание фактов, т.е. игнорирование всего, что противоречит интересам говорящего. Это едва ли не самый распространенный прием в политических спорах. Одни видят в советской эпохе только великие стройки и победы, другие – только ГУЛАГ, и вместе им, говоря словами Р. Киплинга, не сойтись. При этом неугодные факты либо совершенно не замечаются, либо существенно принижаются в своем значении (соответственно прямое и оценочное игнорирование). Поскольку оценка любых явлений – фактор не логический, а базисный, все споры здесь бессмысленны, и участникам полемики надо сразу сделать соответствующие выводы, объявив друг другу и публике: здесь мы дошли до основ, до коренных интересов наших и ваших, а они у нас принципиально различны, и всякая логика здесь уже совершенно бесполезна. У зайца одни интересы, у волка другие, у охотника третьи, а у охотинспектора четвертые, и объединить их может только лесной пожар, от которого спасаются все вместе.
18) Доведение тезиса оппонента до абсурда путем его утрирования (неправомерного преувеличения его или снятия естественных условий, вне которых он превращается в дикость или бессмыслицу). Так можно опорочить любую идею, и чем благороднее она, тем легче ее извратить и сделать это можно как словами, так и делами, причем и те, и другие могут исходить как от противников, так и от сторонников данной идеи: услужливый дурак опаснее врага. При этом чем наивнее, житейски неискушеннее человек или целый народ, тем легче протекают в его духовной среде все эти процессы. Особенно богата подобными примерами история России. Вспомним судьбу идей социализма, коммунизма и демократии. Эти утопии возникали не затем, чтобы исполниться, но чтобы побудить к совершению действий, подлинный смыл которых был неведом
19) Требование одного ответа на два или несколько разных вопросов. Нередкое явление в митинговой риторике, когда оратор кидает в толпу яркие, будоражащие, но неоднозначные по политическому смыслу лозунги, требующие, по сути, разной реакции, но оратор, используя присущий массовой психологии эффект унификации, подталкивает слушателей к единому ответу, который дается не словами, а убеждением каждого из них. Здесь оратору важно уметь составить из лозунгов подходящий коктейль, поставив в начале более общие, простые и бесспорные для данной среды призывы, а затем перейти к тому, что входит в речевую цель оратора, будучи для публики отнюдь не бесспорным. Это явная манипуляция сознанием, но в риторике, особенно политической, юридической и рекламной подобный прием смешивания разных вопросов под единый ответ – весьма обычное дело, и слушатель должен четко разграничивать предлагаемые ему вопросы.
20) Смешение правды и лжи в соседних тезисах, обычно под прикрытием сходной словесной формы. При этом сначала, как правило, подается правда (или то, что данный адресат считает за таковую), а затем, когда доверие завоевано, добавляется ложь. Самая страшная ложь – полуправда. В этом случае суммарный тезис приходится разнимать на части и давать каждой свою оценку.
21) Суженная альтернатива ответа, когда ни «да» ни «нет» не дают правильного отображения ситуации. Как, например, мог бы добропорядочный человек ответить на вопрос: прекратили ли вы брать взятки? Подобный вопрос может быть примитивной формой провокации, на которую, к счастью, честному человеку ответить легко.
22) Двойная мораль, когда один и тот же довод или прием дозволяется спорщиком себе, но воспрещается оппоненту. Ход, особенно обычный в политической полемике. Вспомним, сколько раз нынешние демократы и коммунисты попрекали друг друга государственным террором, беспощадностью к населению, распродажей ресурсов России, небрежением к русской национальной культуре, а также всеми упомянутыми здесь приемами манипулирования общественным сознанием...
23) Необоснованный, или произвольный вывод, когда следствие логически не вытекает из посылки. Этот врач – специалист по шахматам, он спасет вас от бронхита. Однако умение хорошо играть в шахматы само по себе ничего не говорит о способности лечить бронхит, здесь нет буквально ни малейшей причинно-следственной зацепки, вроде той, которая мало-мальски просматривается во фразе: этот врач – ваш земляк, идите лечиться к нему (может быть, к земляку он отнесется чуть внимательнее...). Бывают и вовсе бездоказательные заявления, по сути дела – внушения, типа: Петр Иванов – ваш кандидат] Здесь вывод не только не обоснован, по сути, он отсутствует вообще.
Одним из видов необоснованного вывода является особый случай поспешного обобщения, когда полагают, что после этого – значит непременно вследствие этого. Если солнце восходит после зари, значит, заря – причина восхода солнца. На самом деле заря – следствие приближения солнца к горизонту и признак его близкого восхода. Бывает подобная путаница и в социологии. Так, в конце 1980-х годов отечественные правозащитники утверждали, что ужесточение кары за уголовные преступления лишь усиливает преступность, поскольку народ озлобляется, и приводили данные о том, что в США преступность выше в тех штатах, где существует смертная казнь. Исследование проблемы выявило противоположную связь: где было больше преступлений, там приходилось ужесточать наказания вплоть до смертной казни. Перемена местами причины и следствия носит название логической, или причинно-следственной инверсии (телега впереди лошади).
24) Ложная альтернатива, когда под видом нового тезиса выдвигается прежний в новой словесной оболочке. У нас не экономический кризис, а спад производства. Не война, а локальный конфликт и т.п. То же самое, по сути дела, имеет место, когда вам взамен негодного товара предлагают новый, ничуть не лучший, зато отличающийся от прежнего упаковкой и рекламным сопровождением. Нечто подобное происходит подчас и с политическими деятелями, партиями или движениями. Известную поговорку: новое – это хорошо забытое старое можно дополнить версией: новое – это хорошо загримированное старое. Наряду с логическими подтасовками – софизмами, в спорах нередко используются приемы более или менее открытого психологического давления на оппонента – психологические диверсии. Вот наиболее типичные из них:
1) Зажимание рта оппоненту демонстративным нежеланием слушать его, хохотом, топаньем, свистом, выходом из зала и т.п. Это механический срыв спора – обструкция. В таком случае остается невозмутимо заметить: я вижу, что вам по существу нечего возразить мне, и донести этот факт до широкой публики, среди которой у вас непременно найдутся не только единомышленники, но и единочувственники, которые обеспечат вам моральный выигрыш.
2) Палочный довод, или довод к городовому – угроза донести на оппонента властям или намек на такую возможность, а порой и реальный донос. Здесь приходится либо оправдываться, либо умолкать, либо пускать в ход то же оружие: тогда и мне будет что о вас рассказать!
3) Чтение в сердцах – анализ (чисто интуитивный и ничем конкретным не подтверждаемый) не слов, а мотивов, которые заставили оппонента их высказать. Здесь надо заявить: так оно или не так – давайте говорить по сути дела.
4) Инсинуация – недоброжелательное предположение о мотивах чьих-либо высказываний, смягченный вид чтения в сердцах, обычно предваряемый оговорками типа похоже, что... возможно... смею предположить... и т. п. Но предположение – еще отнюдь не доказательство.
5) Рабское молчание – уход от ответа якобы по цензурным соображениям, когда на деле просто нечего сказать. Вдобавок создается выгодный ореол мученика. Сложность ситуации в том, что подчас подобное оправдание оказывается справедливым и решение проблемы спорить или не спорить выходит за рамки чистой риторики.
6) Выведение оппонента из себя насмешками, оскорблениями, огорчениями, несправедливыми обвинениями и т. п. Здесь главное – сохранять спокойствие, не поддаваясь на провокации, что достигается психологической самонастройкой и опытом.
7) Словоблудие – нагромождение нарочитых нелепиц вместо доводов, – их бессмысленно опровергать, чем и пользуется недобросовестный спорщик, торжествуя «победу». Этот прием, нередкий в практике стихийных митингов, эффективен против честных тугодумов и при обработке доверчивой публики. Здесь надо четко заявить: это к делу не относится! И не стесняться показаться нетактичным и несведущим. Если вам будет заявлено: похоже, все это слишком сложно для вас, то можно ответить: пожалуй, но и для вас тоже, и на этом прекратить словообмен, предоставив оппоненту высказывать все, что ему заблагорассудится. Кстати, четкая, дельная, понятная речь создает весьма выгодный контраст и буквально топит оппонента-словоблудца в глазах слушателей.
8) Краснобайство – подмена фактов и логики искренним или напускным пафосом и цветами красноречия – тропами, эпитетами и риторическими фигурами. Здесь просто следует призвать оппонента говорить по существу дела, не критикуя и вообще никак не оценивая уже сказанного им (как и в предыдущем случае – см. п. 7. Приемы 7 и 8 носят общее название пустословие). Может статься, наконец, что вся речь вашего оппонента доселе была лишь затянувшимся эмоциональным вступлением...
9) Ставка на ложный стыд – использование распространенной среди людей боязни уронить себя, показавшись профаном. Сказав: вы, конечно, знаете, что... общеизвестно, что... и т.п., нередко удается внедрить в сознание слушателей явную ложь или нелепицу.
10) Лесть в адрес оппонента: вы, как человек образованный, не станете отрицать..., или: масса людей не имеет об этом ни малейшего представления, но мы-то с вами знаем... Тут ответ сводится уже не к разоблачению логических хитросплетений, а к элементарной принципиальности. Здесь уместно применить прием мнимой уступки: это так, но вместе с тем... да, но... и далее вести свою линию.
11) Подмена доказательств внушением – произведение на оппонента или на свидетелей спора неотразимого впечатления громким голосом, солидной внешностью, опрятным внешним видов, культурными манерами, уверенностью, обаянием, авторитетом. Все это – необходимые качества оратора вообще, но только весьма наивный оппонент позволит подменить ими доводы по существу дела.
12) Бездоказательное обвинение: наш оппонент договорился до такой нелепости, как... далее следует сама нелепость, вовсе не нелепая. Этот прием, обычный в политической публицистике – частный случай подмены резонных доводов мнениями или эмоциями, успешно проходит на предварительно разогретом психологическом фоне, а в среде своих всегда обречен на успех. Почему и обычен в митинговой риторике.
13) Бездоказательная хвала – то же самое, но с обратным знаком, своего рода ярлык наоборот. И если обвинение должно опираться на факты и логику (по крайней мере, этого можно потребовать), то хвала – дело субъективное, придраться к ней трудно, да и не всегда хочется.
14) Давление авторитетом – один из самых эффективных видов внушения, поскольку авторитет личности, в отличие от голоса, манер, одежды и т.п. – качество внутреннее и заслуженное делами. Весьма важен также авторитет статуса (вспомним историю короля Лира). Можно опираться на авторитет как свой, так и (на практике – чаще) чужой. Сама по себе ссылка на авторитет – вполне правомерный ораторский прием, но лишь в том случае, когда подобной ссылкой не пытаются опровергнуть факты. Любой достоверный факт сильнее самого великого авторитета.
15) Работа на контрастах, когда мелкий сам по себе факт стремятся изобразить значительным, окружив его еще более мелкими фактами, или принизить важный факт, подав его в окружении фактов более значительных. Подобным же образом выдают плохое за не очень плохое, хорошее – за не очень хорошее и т.п. Эту уловку часто называют блефом. Прием, обычный во всякого рода публичных разборках по формуле кто кого хуже: Да что мы! А вот вы в... году сделали...
16) Игра положительными и отрицательными определениями (эвфемизмами и дисфемизмами): энтузиаст – фанатик, упорство – упрямство, суд – судилище и т.п. Это излюбленный прием публицистов и митинговых ораторов, четко ориентированный на разделение людей. |
| Категорія: Риторика | Додав: koljan
|
| Переглядів: 1339 | Завантажень: 0
|
Додавати коментарі можуть лише зареєстровані користувачі. [ Реєстрація | Вхід ] |
|
|
