Выделяется два основных источника геоэкономики — классическая политэкономия и геополитика. Классики европейской экономической мысли заложили фундамент геоэкономики, использованный в последствии для построения геополитических концепций. Геоэкономика берет начало из истоков европейской классической экономической мысли — английской, французской и немецкой. После Второй мировой войны, американцы трансформировали геополитику в геоэкономику, логически рассудив, что, обладая экономической мощью, можно добиться мирового господства невоенным путем. В конце ХХ века благодаря новой стратегии была выиграна мировая «холодная» война. В западноевропейской экономической мысли были сформулированы представления о соотнесении протекционизма и свободной торговли. Отцом геоэкономики можно считать немецкого экономиста Фридриха Листа (1789 — 1846). В 1833-1834 гг. в Германии была осуществлена выдвинутая им идея Таможенного союза. В труде «Национальная система политической экономии» (1841) Лист разработал теорию производительных сил, основной составной частью которых он считал «умственный капитал», определяемый как главный источник богатства нации. Фридрих Лист критически воспринимал учение Адама Смита о свободном международном обмене и индивидуальной свободе. Он считал, что общечеловеческие интересы слишком неопределенны, а личные узки и случайны. Жизненной настоящей средой может быть нация, а наука политической экономии должна называться «национальной экономией». Благосостояние нации возрастает не только от накопленного в результате международного обмена богатства, а преимущественно от развития производительных сил. Эти силы зависят не только от трудолюбия и образованности отдельных лиц, но и от общественно-политического устройства государства, что создает могущество нации. Лист развил идею «воспитательного протекционизма», требующую активного вмешательства государства в экономическую жизнь. Наряду с мировым хозяйством Лист сформулировал представление об «автаркии больших пространств» — экономически самостоятельных и в основном самодостаточных территорий, где внутренние связи и обмен придают определенное органическое единство. Эта идея является одной из основных в геоэкономике. Фридрих Лист выступил против крайностей рыночного либерализма, трактующих открытость экономических систем как добро, а изоляционизм как зло. Из двух открытых экономик наибольшие выгоды извлекает та, которая первая вступила на этот путь и создала развитую рыночную инфрастуктуру. Открытая экономика, несомненно, выступает важным фактором развития социальных систем и вместе с тем создает угрозу для национального суверенитета государств с менее развитыми рыночными отношениями. Отсюда рождается идея избирательной открытости и протекционизма, превращающегося в «железный занавес» против разрушительного воздействия сильных экономик. Фридрих Лист писал: «Свободная торговля – наша цель, а воспитательная по характеру пошлина – наш путь». Избирательная открытость может успешно существовать в масштабах крупного экономического континента, объединенного единой таможенной границей. Необходима «автаркия больших пространств», включающих несколько развивающихся государств. По этому пути прошла после катастрофы Второй мировой войны Западная Европа. Патерналистский подход Листа был заложен и в послевоенную модель «германского чуда». Одним из наиболее удачных практических воплощений этого подхода была российская экономика конца Х1Х – начала ХХ веков. Российская империя стремилась превратить самое протяженное пространство в эффективный экономический ресурс, создав евразийский мост свободной торговли. Однако при смене социального строя в октябре 1917 года эта традиция была утрачена. В первой половине ХХ века вновь появился соблазн достижения мирового могущества с позиций силы. Геополитика военной мощи победила геоэкономику. Для этого было достаточно политикам внести коррективы в научные представления. Согласно классическому определению Карла Хаусхофера, геополитика — географический разум государства. Ученый под географическим разумом подразумевал наряду с природно-географическими другие факторы. Но в нацистской Германии и Советском Союзе предпочтение отдали фактору силы в расширении «жизненного пространства». После Второй мировой войны немецкая геополитика была взята на вооружение Соединенными Штатами, заменившими «жизненное пространство» на «зоны жизненных интересов» и предложивших путь к мировому могуществу путем создания экономической мощи. Геополитика стала отождествляться с геоэкономикой. И если в Советском Союзе геополитика продолжала доминировать над геоэкономикой, то в Соединенных Штатах — геоэкономика над геополитикой. Результат известен. После падения Берлинской стены начало катастрофически разрушаться созданный за «железным занавесом» мир социалистической экономики. На месте бывшего Советского Союза образовалась величайшая в мире экономическая пустыня, а США превратились в страну с абсолютной мощью. Геоэкномическая стратегия стала основой теории «жизненных интересов» — учения американских геополитиков, обосновывающих военное присутствие США в различных регионах мира экономическими интересами. Теория получила развитие после окончания Второй мировой войны, из которой Соединенные Штаты вышли самой мощной экономической державой мира. В трудах С.Коэна, Э. Хантингтона, Н. Спикмена, Дж. Киффера и др. ученых закладываются основы новой геополитики, отдающей предпочтение геоэкономике. Обосновывается достижение мирового господства путем геоэкономических войн. Технический прогресс в развитии мировых коммуникаций, особенного морского и воздушного транспорта, расширение сферы влияния американских монополий, способствуют преодолению географической обособленности США. Поэтому американские экономические интересы могут находиться далеко за пределами государства. Практически теория «жизненных интересов» стала продолжением осужденной германской политики «жизненного пространства». В разных регионах мира была создана широкая сеть американских военных баз, например, в зоне богатого нефтью Персидского залива. Американская геоэкономическая концепция стала идеологической основой научных воззрений западных политологов и экономистов. Цитаделью западного мышления стал Гарвардский университет (г. Кембридж, близ Бостона в штате Массачусетс). Широкую известность получила гарвардская политэкономическая школа, изучающая природу капитализма. Большинство крупных профессионалов по мировой экономики и глобалистики, в той или иной степени связаны с Гарвардом. Джон Кеннет Гэлбрейт (род. 1908 г.) — один из патриархов американской экономической мысли — на протяжении многих лет был профессором Гарвардского университета. Научная карьера Гэлбрейта сочеталась с административной и политической деятельностью. Он возглавлял отдел экономической безопасности Государственного департамента США, был личным советником президента Дж. Кеннеди и послом в Индии, возглавлял Американскую экономическую ассоциацию и Совет Американской Академии наук и искусств. Наиболее известные его экономические труды «Американский капитализм» (1952), «Великий крах» (1955), «Новое индустриальное общество»(1967), «Эпоха неопределенности» (1976), «История экономической науки: прошлое как настоящее» (1987), «Справедливое общество» (1996). Гэлбрейт объясняет триумф западного общества победой более высокого качества жизни. Современная российская история не дает ему поводов для оптимизма. Попытку сиюминутной замены коммунистической системы на магию рынка ученый называет «приступом глупого оптимизма». Позитивным примером являются постепенные преобразования в Китае, хотя они и сопровождаются ущемлением гражданских свобод. Ученый называет среди важных задач нового века преодоление воинствующего национализма. Другой известный ученый - экономист Питер Фердинанд Дракер (род. 1909 г.) многие годы был профессором Клермонтского университета в Калифорнии. Его первая книга «Конец экономического человека» (1939) выдержала более двадцати изданий. Бестселлерами стали труды: «Будущее индустриального человека», «Теория корпорации» (1946), «Невидимая революция» (1976), «Новые реалии» (1989) и «Посткапиталистическое общество» (1993). Дракер считает основным преимуществом развитых стран большое количество высококвалифицированных работников умственного труда. Пренебрежение к поддержке высшего образования и финансированию научных исследований, типичное для постсоветских стран, является чрезвычайно опасным не только для их будущего, но и всего мирового сообщества. Один из ведущих американских ученых в области глобальной экономики Лестер Карл Туроу (род. 1938 г.) является профессором Массачусетского технологического института (Кембридж, США). Среди наиболее известных его трудов: «Инвестиции в человеческий капитал» (1970), «Порождая неравенство: механизмы распределения в американской экономике», «Лицом к лицу: будущая экономическая схватка между Японией, Европой и Америкой» (1992), «Будущее капитализма» (1995). Книги Туроу переведены на все западноевропейские языки, издавались в Латинской Америке, Японии, Китае и других странах АТР. Профессор Туроу считает, что если в конце Х1Х века локальные хозяйственные системы были заменены национальными экономиками, то в конце ХХ века на их смену приходит глобальное хозяйство. Доходы будут зависеть от степени интегрированности в новую глобальную экономику. Стратегическим ресурсом ХХI века станут знания, и способности человека их использовать. Маршал Голдман (род. 1930 г.) — известный американский специалист в области глобалистики, один из лидеров западной советологии, профессор Центра российских исследований при Гарвардском университете. Наиболее известные его труды: «Советская экономика: мифы и реальность» (1976), «На чем споткнулась перестройка» (1991) и «Упущенный шанс: почему экономическая реформа в России столь трудна» (1996). Голдман считает технологии источником наиболее существенных перемен и в будущем. Но вполне возможно, что некоторые страны вновь обратятся к коммунистической модели общества. В первые десятилетия своего существования советская модель продемонстрировал эффективный путь развития централизованного планового хозяйства, стратегию аккумулирования капитала для индустриализации в относительно бедной стране на основе мобилизации ресурсов. Советский Союз создал массовое производство относительно дешевых продуктов. Но в условиях ускорения технического прогресса гигантские предприятия оказались монстрами, создающими неконкурентоспособные на внешнем рынке продукты. Совокупный груз неэффективной экономики и гонки вооружений оказался смертельным для коммунистического режима. В 90-е годы труды американского ученого-аналитика Фрэнсиса Фукуямы (род. 1952 г.) «Конец истории и последний человек» (1992) и «Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния» (1995) стали международными бестселлерами. Фукуяма утверждает, что человечество живет в условиях двух параллельно протекающих революций — информационно-технологической и биотехнологической. Ученый отдает предпочтение в будущем революции в биологии, когда станет возможным контроль генома человека и манипуляция нашей собственной природой. В объемной книге «Столкновение цивилизаций и формирование нового мирового порядка» (1996) американский политолог, профессор Гарвардского университета и директор Института стратегических исследований Самюэл Хантингтон (род. 1927 г.) утверждает: «Запад уникален, но не универсален». Вера в западные ценности других народов аморальна по своим последствиям. Хантингтон делает прогноз, что следующая мировая война, если таковая произойдет, будет войной между цивилизациями. Ученый выделяет роль США в новом мировом устройстве: «В мире, где не будет главенства Соединенных Штатов, будет больше насилия и беспорядка и меньше демократии и экономического роста, чем в мире, где Соединенные Штаты продолжают больше влиять на решение глобальных проблем, чем какая-либо другая страна. Постоянное международное главенство Соединенных Штатов является важным для благосостояния и безопасности американцев и для будущего свободы, демократии, открытых экономик и международного порядка на земле». Кроме немецкой и американской политэкономической мысли необходимо выделить французскую школу. Известный историк Фернан Бродель (1902 – 1985) на основе понятия «автаркии больших пространств» ввел представление о мир-экономике — неком целостном мире, характеризующемся определенным экономическим единством. Например, Средиземноморье, включающее кроме моря прилегающие территории, объединенные торговым обменом в единое целое. В книге другого французского ученого Жака Аттали «Линии горизонта» (1990) излагается концепция геоэкономических полюсов. Современный мир господства либеральный ценностей, рыночных отношений и информационных технологий формируется на принципах «геоэкономики». Деловая жизнь вращается вокруг трех ядер — экономических пространств или финансово-промышленных зон: Американское пространство (Северная и Южная Америка), Европейское (объединенная Европа) и Азиатско-Тихоокеанское (Япония, Тайвань, Сингапур и другие страны региона). Геоэкономический проект Жака Аталли занимает промежуточное место между атлантизмом и мондиализмом. В Советском Союзе геополитика официально была запрещена как научная дисциплина, но на практике осуществлялась сталинским партийным руководством. В отличие от геополитики геоэкономика вообще не существовала. Российский исторический опыт создания удачной геоэкономический модели был в полном забвении, тем более что, он был связан с конкретными личностями, обладавшими высокой культурой. Объявив «геополитику» и «геоэкономику» запретным плодом для потребления, в Советском Союзе был изобретен собственный «велосипед». В «большой автаркии» в госплановских недрах централизованного государства родилась советская экономическая география, а в последствии и региональная экономика. Несмотря на внешнюю терминологическую «похожесть» на геоэкономику, у них не только другое происхождение, но и цели. Советская экономическая география изучала различия от места к месту в одномерном замкнутом географическом пространстве, преимущественно изолированном от мирового рынка. Особое внимание уделялось пространственным сочетаниям в хозяйстве (теория экономического районирования и территориально-производственных комплексов). Во второй половине ХХ века сложилась тенденция формирования социально-экономической, экологической и политической географии. После распада Советского Союза, экономическая география впала в глубокий кризис. Преподавание в высшей школе часто ведется на основе представлений, созданных для другого, уже несуществующего советского социума. Аналогична судьба и региональной экономики, выросшей из советской экономической науки и унаследовавшей подход к размещению производительных сил в условиях автаркии. Эта «региональная экономика» погибла под обломками империи, но продолжает жить в трудах её воспитанников, создающих «мыльные» проекты регионального «капиталистического» развития, игнорирующего влияние мирового рынка. В условиях образовавшегося информационного вакуума получила развитие вузовская дисциплина «размещение производительных сил» во всем мире. В современной России отмечается повышенный интерес к геоэкономике, различные аспекты которой нашли отражение в исследованиях многих ученых. Геоэкономика, по мнению Э.Г. Кочетова (1999), — «учение о технике национального оперирования в геоэкономическом пространстве в целях своевременной перегруппировки сил для выхода на наиболее благоприятные условия формирования и перераспределения мирового дохода». В данном контексте доход понимается как рента, получаемая при реализации товаров и услуг, производимых в рамках интернационализированных воспроизводственных циклов. Концепция, заложенная автором в основу первого российского учебника по геоэкономике, преследует цель привить геоэкономическое мышление новому поколению деловых людей. Для этого необходимо преодолеть инерцию геополитического мышления, основанного на военной мощи и на представлениях об экономической автаркии. Геостратегические цели можно достигать без единого выстрела, а современное государство в силу логики воспроизводственного процесса не может существовать без мирохозяйственных связей. Включение в глобальную экономику нельзя трактовать исключительно в категориях свободной торговли, ценовой конкурентоспособности товаров и отслеживания конъюнктуры рынка. Э.Г.Кочетов подчеркивает единство мировой экономической системы, формирующееся на основе процессов интернационализации (взаимодействие национальных хозяйств через мировой рынок), мондиализации (интеграционно-воспроизводственных связей, составляющих целостность мировой экономики) и глобализации (взаимодействие глобальной экономики с геоэкологией). Модификация товарного производства в этой системе диктует необходимость национальным экономикам занять свое место во всемирном разделении труда. Главным элементом мирохозяйственной системы становится интернационализированный воспроизводственный цикл (расширенное товарное воспроизводство), звеньями которого выступают национальные и наднациональные хозяйственные субъекты. Интернационализированные части сфер производства и обращения составляют интернационализированное воспроизводственное ядро (ИВЯ). В качестве типичной формы такого объединения выступают международные консорциумы. Чтобы занять достойное место в мире, не достаточно заключать эффективные торговые сделки, необходимо создать одно или несколько воспроизводственных ядер, сцепляющих национальное хозяйство с глобальным. В условиях глобализации международное разделение труда между национальными хозяйствами все в большей степени превращается в межкорпорационное разделение труда. Соответственно, снижается роль государственных границ и повышается значение зон влияния транснациональных объединений. Особое внимание Э.Г. Кочетов уделяет трем типам внешнеэкономической макромодели взаимодействия национальной экономики с мировой: снабженческо-сбытовой, торгово-посреднической и производственно-инвестиционной (геоэкономической). Участникам глобального разделения труда поставляется не столько единичный товар, сколько товар-группа (конструктивно и технологически однородных), товар-объект (сдаваемый под «ключ») и товар-программа (комплекс функционально или технологически связанных между собой объектов). Формирование товара-программы начинается с заказа на идею и последующей «подстыковки» необходимой материально-вещественной базы. Как правило, в рамках программ создаются принципиально новые технологические схемы, их продукция может быть реализована в течение определенного времени по монопольно высокой цене. В мировой торговле выделяются два товарных потока — конъюнктурный, ограниченный куплей-продажей единичных товаров, и стратегический, направленный на достижение долговременного эффекта. Э.Г. Кочетов прогнозирует появление новой неоэкономической модели развития с воспроизводственными циклами качества жизни.
Проблемам глобальной геоэкономике уделяется важное место в трудах А.И. Неклессы (1996, 1999, 2000, 2001),выделевшего три фазы исторического развития капитализма: торгово-финансовую, индустриальную и современную, геоэкономическую. Кризис индустриализма и национального государства стал сущностным содержанием ХХ века, в недрах которого зародился процесс современной глобализации, включения всего хозяйственного организма планеты в капиталистическую систему. В отличие от христианского универсализма и гуманизма зарождающаяся глобальная стратегия весьма далека от планов братского единения народов, мирового гражданства и объединения наций в глобальное гражданское общество. Новая мировая элита делает ставку на тотальную финансово-правовую регуляцию мира в целях создания устойчивой системы геоэкономических рентных платежей, масштабного перераспределения ресурсов и мирового дохода в качестве основного источника системной прибыли (свердоходов). Александр Неклесса дает следующую характеристику геоэкономической фазы капитализма. Зародились контуры новой мировой статистики — система национальных счетов, заменившая привычный валовой внутренний продукт (ВВП) на валовой национальный доход (ВНД) в качестве главного макроэкономического индикатора. В нем заложена система глобального бухгалтерского учета. Появился не только новый фундаментальный принцип «произведено то, что продано», но и произошел сдвиг в философии экономики — от мышления в категориях производства продукта к мышлению в категориях его распределения и получения дохода. Если в классической политэкономии такие источники как труд, капитал и земля (земельная рента) исчерпывающе объясняли и описывали рост ВВП, то теперь этого недостаточно. В высокоразвитых странах значительная часть ВВП создается за счет таинственного четвертого фактора, получившего название общего фактора производства. Существует несколько версий о природе данного фактора. Возможно, это научно-технический прогресс и высокие технологии. Но тогда не объяснимо, почему не происходит экспорт технологий по всему миру. Другая, основная версия, — благоприятное воздействие на экономику национальной инфрастуктуры (окружающей производство среды). Под этим подразумевается высокий уровень социально-политической и экономической безопасности от различного рода рисков, развитая социальная и производственная инфрастуктура, современные коммуникации, эффективная поддержка производителя, содействие государства в продвижении товаров, защита производства от демпинга, зрелая индустрия услуг и другие факторы, составляющие основу конкурентоспособности региональных условий хозяйствования. Александр Неклесса акцентирует внимание еще на одной версии. В современной глобальной экономике складывается метаинфраструктура. Как известно, государство в рамках национальной экономики при помощи налогов и иных мер перераспределяет доходы между группами населения и между хозяйственными субъектами. В глобальной экономике происходит перераспределение совокупного мирового дохода между геоэкономическими субъектами, тесно связанными с разными видами деятельности: добычей энергетических ресурсов, высокими технологиями, производством товаром массового спроса, информационными и финансовыми услугами. Но роль этих видов деятельности в процессе глобализиции не равноценна. Преимущественно на основе информационных и финансовых услуг формируется глобальная инфрастуктура, благоприятная для экономических субъектов, выступающих здесь в качестве монополистов. Фундаментом метаинфраструктуры стало не производство, а распределение и перераспределение ресурсов, дохода и прибыли. Подобное перераспределение, ориентированное на США и другие высокоразвитые страны, составляют суть геоэкономических рентных платежей, являясь своего рода глобальным налогом на экономическую деятельность. Ушло в историю политэкономическое деление мира на капиталистические, социалистические и развивающиеся страны. Мировая экономика находится в поисках новой пространственной конфигурации. Пришли в движение геполитические и геоэкономические оси Запад — Восток и Север — Юг. Кончилась биполярная определенность и существовавшие полвека правила игры на мировой шахматной доске. Индустриальный Север расколот на высокоразвитые страны-системы со штабной экономикой, определяющей планетарные правила игры и взимающей специфическую мировую ренту. Бывший социалистический «лагерь» образовал разновекторную группу стран переходной (транзитной экономки). Для некоторых из них нет определенного ответа на вопрос, куда они переходят от достигнутого уровня — к правовым демократическим государствам или на глубокую периферию. В мировом геоэкономическом пространстве образовалось три полюса (макрорегиона) экономического и технологического развития — западноевропейский, североамериканский и азиатско-тихоокеанский. Запад, несмотря на высокие издержки производства, создал наиболее выигрышные условия для экономической деятельности. Наибольшей экономической мощью обладают Соединенные Штаты, ставшие не только неоспоримым мировым лидером, но и наиболее привлекательной страной для мировых финансовых потоков. Массовое производство постепенно перемещается из североатлантического в азиатско-тихоокеанский регион. Одновременно формируется глубокая периферия (не только Юга). Здесь социальные организмы не выдерживают процессов глобализации, коррумпируются и разрушаются, создавая подпитку кланово-мафиозной мировой «теневой» экономики.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Интеллектуальные истоки» з дисципліни «Глобальна геоекономіка (трансформація світового економічного простору)»
