Исследование экономической природы реальных товаров и реальных денег
Чтобы успешно бороться за существование, человек должен потреблять различные продукты труда – вещи, услуги, информацию. Ограниченные возможности реального мира ведут к тому, что люди всегда испытывают недостаток в продуктах, способных удовлетворить все многообразие их потребностей. «Природа этих потребностей, – пишет К. Маркс, – порождаются ли, напр., последние желудком или фантазией, – ничего не изменяет в деле» [130, с. 41]. И в этой связи появление на рынке объектов обмена, которые отвечают жизненно важным человеческим потребностям, является несомненным благом для людей. Вместе с тем, далеко не все объекты обмена на рынке могут быть признаны реальными (настоящими) товарами. Объекты обмена, которые в момент совершения обмена не в состоянии удовлетворить потребности людей, не могут быть признаны настоящими товарами по определению. Как не может быть признан настоящим товаром объект обмена в виде урожая пшеницы будущего года. Причем следует особо подчеркнуть, что основным признаком настоящего товара является его способность удовлетворять различные человеческие потребности, которыми объект обмена обладает в момент совершения обмена (купли-продажи). Именно эта способность настоящего товара позволяет отличить реальные потребительные свойства данного объекта обмена от иллюзорных – свойственных фиктивным товарам. Кроме этого необходимо учитывать, что все обладающие хоть какими-нибудь потребительными свойствами товары являются продуктами труда. Причем, как физического, так и интеллектуального. Объекты обмена, которые в момент совершения сделки обмена не являются продуктами затраченного труда, скажем, тот же урожай пшеницы будущего года, изначально не способны удовлетворять потребности людей и, стало быть, настоящими товарами считаться не могут. Таким образом, реальными товарами могут быть признаны только те объекты обмена, которые представляют собой продукты затраченного труда в виде вещей, услуг, информации и способны удовлетворять соответствующие потребности людей в момент совершения купли-продажи (обмена). Не отвечающие предъявляемым к реальным товарам требованиям объекты обмена являются фиктивными товарами по определению. В экономике фиктивные товары наиболее широко представлены четырьмя группами объектов обмена: – «товары из будущего», т.е. речь идет о реальных товарах, которые в момент совершения сделки купли-продажи в природе не существуют, например, все тот же урожай пшеницы будущего года; – ценные бумаги (акции, облигации, векселя и т.д.); – права требования долга, вытекающие из хозяйственных договоров; – иностранная валюта, обращающаяся на рынке в качестве инструмента сбережения накоплений. (Более подробно указанные виды фиктивных товаров будут рассмотрены во второй главе.) Возвращаясь к урожаю пшеницы будущего года, видно, что в качестве «товара» тут выступает не реальная масса зерен пшеницы, способная удовлетворить потребность людей в растительном белке, а мысль о растительном белке – образ зерен пшеницы, существующий в момент совершения сделки обмена лишь в сознании участников сделки. Понятно, что одной мыслью о зернах пшеницы потребность в растительном белке удовлетворить нельзя. А стало быть, говоря об урожае пшеницы будущего года как об объекте обмена, мы имеем дело с типичным фиктивным товаром. Причем купля-продажа фиктивного товара всегда предполагает куплю-продажу как минимум двух разных образов товаров: одного – существующего в сознании покупателя, другого – продавца. Это раздвоение объекта обмена в момент совершения сделки купли-продажи и есть характерная особенность сделок с фиктивными товарами. Отсутствие трудовых затрат на «производство» фиктивных товаров, равно как неспособность «кусков голубого неба» удовлетворять потребности людей, являются причиной того, что фиктивные товары обладают фиктивной (кажущейся) стоимостью. Из этого следует, что обмен реального товара на фиктивный является неэквивалентным изначально. С позиции обеспечения эквивалентного обмена, фиктивные товары участвовать в обращении на рынке не могут и цены иметь не должны. Следует отметить, что среди экономистов нет единого мнения по поводу того, что есть так называемый «реальный сектор экономики». Ряд экономистов ограничивает реальный сектор экономики сферой производства материальных продуктов, т.е. товаров в значении вещей. Однако автор разделяет точку зрения тех экономистов, которые рассматривают реальный сектор экономики как сферу производства как материальных, так и нематериальных продуктов, т.е. как сферу производства вещей, услуг и информации. Причем, говоря об услугах, как нематериальных (например, образовательных, консультационных и т.д.), так и материальных (например, транспортных), следует учитывать, что услуга принимает форму реального товара лишь в том случае, если в момент купли-продажи она оказывается уже выполненной. Говоря о реальных товарах, следует учитывать, что существует группа таких реальных товаров, у которых грань между собственно товаром и его образом в сознании покупателя является довольно размытой. Речь идет о товарах в виде информации. Имея дело с такими товарами, зачастую отличить реальные товары от фиктивных бывает довольно сложно. Классическим примером такого реального товара является торговая марка фирмы. На первый взгляд, может показаться, что, приобретая торговую марку известной фирмы (скажем, ее имя), покупатель становится собственником лишь эфемерного образа фирмы, существующего в сознании потребителей, т.е. речь идет о покупке фиктивного товара. Однако это не так. Дело в том, что торговая марка фирмы неразрывно связана в сознании потребителей с товарами, производимыми данной фирмой. Получая удовлетворение от потребительных свойств товаров, произведенных данной фирмой, потребитель распространяет свои положительные эмоции на все знаки, находящиеся с фирмой в ассоциативной связи, включая, торговую марку. В свою очередь, это ведет к возникновению у покупателя потребности пользоваться только теми товарами, которые несут информацию о принадлежности к данной фирме. Таким образом, торговая марка является реальным товаром в виде информации о товаропроизводителе. Фиктивный товар с участием торговой марки возникает лишь тогда, когда на рынке в качестве объекта обмена предлагается не сама торговая марка, а право собственности на торговую марку в будущем. Скажем, заплатив деньги за торговую марку сегодня, покупатель может стать собственником этой марки только через год. В этом случае, как и при покупке урожая будущего года, в момент совершения сделки покупатель становится собственником лишь мысли о торговой марке: ни продавать, ни тиражировать на своих товарах искомую торговую марку (т.е. реализовывать права собственника торговой марки) он не может. Следует учитывать, что существуют реальные товары, суть которых скрывается под оболочкой иносказаний, переносных слов, абстрактных понятий. Всем известны такие слова как «продать Родину (честь, совесть)». В частности, К. Маркс пишет: «Вещи, которые сами по себе не являются товарами, напр. совесть, честь и т.д., могут стать для своих владельцев предметом продажи и, таким образом, благодаря своей цене приобрести товарную форму» [130, с. 109]. Вместе с тем, сама по себе «совесть» как абстрактное понятие на рынке ценности не имеет. «Продажа совести» всегда связана с продажей определенных товаров (вещей, информации, услуг), к обладанию которыми стремится конкретный покупатель, и свободная продажа которых ограничена запретами: юридическими, моральными, корпоративными и т.д. Нарушение этих запретов лицом, в ведении которого находится распоряжение указанными товарами, и есть собственно то, что мы называем «продажей совести». Таким образом, на рынке под понятием «совесть» скрывается услуга по соблюдению ограничений на свободное отчуждение тех или иных товаров, распоряжение которыми находится в ведении данного лица. «Продать совесть», значит, в одностороннем порядке отказаться от своих обязательств по оказанию указанной услуги, вытекающей из договоров (как писаных, так и неписаных) с государством, обществом, корпорацией, членами семьи и т.д. Следует учитывать, что на рынке в качестве предметов торговли могут выступать объекты, состоящие из реальных и фиктивных товаров одновременно. Как правило, такие фиктивно-реальные товары возникают в результате деятельности спекулянтов на рынке реальных товаров. Искусственное взвинчивание цен на рынке, скажем, недвижимости, ведет к явному нарушению реальных стоимостных пропорций при обмене реальными товарами. Теоретически рыночную цену на данный фиктивно-реальный товар можно рассматривать как денежное выражение суммы двух стоимостей: реальной (стоимости реального товара) и фиктивной (стоимости фиктивного товара, «мыльного пузыря», создаваемого спекулянтами в результате искусственного взвинчивания рыночных цен). Справедливость такого подхода подтверждается стабилизацией рыночных цен на реальные товары на более низком уровне при «обвалах» рынков данных реальных товаров. Такое поведение рыночных цен на реальные товары объясняется тем, что «мыльный пузырь» из связки «реальный товар – фиктивный товар» при «обвале» рынка исчезает. Необходимо добавить, что теоретически на рынке могут обращаться предметы торговли, состоящие из двух фиктивных товаров, т.е. речь идет о появлении на рынке так называемых «фиктивно-фиктивных» товаров. Как и в предыдущем случае, дополнительные фиктивные товары возникают, как правило, в результате взвинчивания спекулянтами цен, но уже на рынке фиктивных товаров (ценных бумаг, фьючерсов, инвалюты и т.д.). И так же как в предыдущем случае, в результате «обвалов» рынков фиктивных товаров такие дополнительные фиктивные товары из связки «фиктивный товар – дополнительный фиктивный товар» исчезают. Разделение общественного труда предполагает обмен товаров, произведенных одними людьми, на товары, произведенные другими людьми. При этом на передний план выходит проблема эквивалентного обмена, т.е. речь идет о таком обмене товарами, когда соблюдается равенство между стоимостями товаров, отчуждаемых, с одной стороны, и приобретаемых, с другой. Особую остроту указанная проблема принимает в условиях денежного обращения, поскольку товарно-денежный обмен задействует еще одного участника товарообмена – деньги, покупательная способность которых со временем, в принципе, может существенно меняться. Однако, как не всякий объект обмена может быть признан полноценным товаром, так и не всякие средства обмена могут считаться настоящими (реальными) деньгами. Как ни парадоксально, но в учебниках по экономической теории до сих пор отсутствует единое, признанное всем мировым сообществом экономистов определение «денег». Разброс мнений самый широкий, от «денег как товара, используемого в качестве меры стоимости» до «денег как искусственной социальной условности». По мнению Д. Рикардо, «деньги представляют изменяющийся (в стоимости) товар» [167]. На близкой позиции стоит и К. Маркс: «Товар, который функционирует в качестве меры стоимости, а в силу этого функционирует также, непосредственно или через своих заместителей, и в качестве средства обращения, есть деньги» [130, с.136]. На «товарной» трактовке денег настаивает и И. Фишер: «Всякий товар, общепризнанный при обмене, должен называться деньгами» [195]. Однако тут же он пишет: «Всякая собственность, которая принимается всеми при обмене, может быть названа деньгами. Документы, удостоверяющие права на эту собственность, также называются деньгами. Отсюда возникают три значения термина «деньги», а именно: значение в смысле богатства, значение в смысле собственности и значение в смысле письменного документа» [195]. Ф. Хайек рассматривает деньги как «общепризнанное средство обмена» [200]. «Деньги – это искусственная социальная условность, – говорит П. Самуэльсон. – Если по той или иной причине какая-либо вещь начинает применяться в качестве денег, то все – и трезвенники, и вегетарианцы, и люди, не верящие в ее внутреннюю полезность, – начинают ценить ее. Пока за данную субстанцию можно покупать и продавать вещи, люди соглашаются продавать и покупать с ее помощью. Это парадокс: деньги признают, потому что они признаны» [174, с. 46]. Не проясняет ситуацию и М. Фридман, трактующий деньги «как требования или как товарные единицы с фиксированным номиналом» [198]. Следствием этого стало появление в экономической литературе таких не существующих в рамках здравого смысла терминов как «почти деньги», «товар-деньги», «почти-не-являющиеся-деньгами безналичные» и «почти-настоящие-деньги» и т.д. Возьмите для сравнения: «почти мера длины», «почти настоящий килограмм», «метр-ткань», «градус-тело» и т.д. По мнению автора, основная причина этой семантической полифонии кроется в непонимании экономической природы денег; в частности, глубоко укоренившемся в общественном сознании убеждении, что деньги сами по себе являются хоть и особым, хоть и специфическим, но все же товаром. Обычно в учебниках по экономической теории понятие «деньги» рассматривается в историческом разрезе – с момента возникновения «товарных денег» (или «праденег») в виде шкурок животных, раковин, связок сушеной рыбы и т.д. до тех денег, с которыми мы имеем дело сегодня. Вместе с тем, такой подход к изучению экономической природы денег, по мнению автора, является неудачным, т.к. природа «праденег» в корне отличается от природы современных денег. По сути, «праденьги» – это не деньги, а обычный товар, используемый при обмене в качестве «промежуточного товара», позволяющий отсрочить приобретение необходимого товара. Скажем, забив корову, семья может обменять ее мясо на шкурки животных, которые в дальнейшем можно поштучно обменивать на другие товары. Игнорирование указанного различия ведет к логическим ошибкам при изучении категории «деньги», следствием чего становится неверная трактовка денег, в частности, как особого товара. Чтобы понять экономическую природу денег, прежде всего, следует учитывать, что стоимость товаров на рынке можно соизмерить лишь в том случае, если в качестве инструмента измерения стоимости используется стоимость одного из товаров, который выступает в качестве товара-эталона. Как измерение, скажем, длины различных предметов требует использования меры длины в виде длины некоего эталонного предмета, так и измерение стоимости товаров требует использование меры стоимости в виде стоимости некоего эталонного товара . Существуют два принципиально разных подхода к установлению стоимостных пропорций при обмене товарами. Первый подход характерен для безденежного обмена товарами. Суть его заключается в том, что стоимость различных товаров на рынке определяется путем сопоставления со стоимостью какого-нибудь конкретного товара (скажем, шкурки животного или головы скота). В результате этого сопоставления участники обмена приходят к соответствующим пропорциям, в которых должны обмениваться товары. Скажем, стоимость лошади равна стоимости 5 шкурок куницы, стоимость поросенка – стоимости 1 шкурки куницы и т.д. (Кстати, отсюда возникло и название одной из первых денежных единиц в Древней Руси – куны.) Измерив таким путем стоимости всех товаров на рынке и сложив численные значения этих стоимостей, можно узнать величину совокупной стоимости этих товаров, выраженной в стоимостях одной шкурки куницы. Особенность этого подхода состоит в том, что участники обмена вправе самостоятельно выбирать тот товар-эквивалент, при помощи которого они оценивают стоимости товаров на рынке. Одни участники обмена могут соизмерять стоимости товаров со стоимостью шкурки куницы, другие – головы скота, третьи – связки сушеной рыбы и т.д. Другими словами, стоимость эталонного товара, который используется для соизмерения стоимости товаров на рынке, в экономике строго не детерминирована. Второй подход отражает измерение стоимостей товаров при помощи денег. В основе этого подхода лежит выпуск определенного количества единиц измерения стоимости, которые распределяются среди всех субъектов рынка с целью соизмерения стоимостей товаров в этих единицах. Если второй подход сравнивать с первым, то тут при соизмерении стоимостей товаров на рынке мы идем от обратного. Сначала берем произвольное количество неких единиц измерения стоимости, которым соответствует совокупная стоимость всех товаров на рынке, и только потом, путем сопоставления стоимостей всех товаров со стоимостью товара-эталона, узнаем какой товар при этом используется в качестве эталонного. Таким образом, второй подход к соизмерению стоимостей товаров на рынке, как минимум, предполагает: – существование органа, организующего эквивалентный обмен товарами на рынке; – выпуск указанным органом определенного количества неких единиц измерения стоимости. Последовательность соизмерения стоимостей товаров на рынке при втором подходе следующая. Сначала формируется некий орган, который устанавливает определенное количество неких единиц измерения стоимости (причем, само количество таких единиц на соизмерение стоимостей товаров на рыке не влияет). Затем эти единицы распределяются между всеми участниками обмена. При этом от последних требуется оценить стоимость каждого из приобретаемых товаров в пределах полученного ими количества единиц. Причем оценить стоимости товаров следует таким образом, чтобы все полученные данным участником обмена денежные единицы распределились между всеми товарами пропорционально их стоимости. Скажем, если было выпущено всего 100 указанных единиц, и каждый из участников обмена получил по 10 таких единиц, то в случае приобретения им коровы, поросенка и цыпленка суммарная стоимость этих товаров должна составлять 10 единиц, например, 6 единиц (корова), 3 единицы (поросенок) и 1 единица (цыпленок). Из вышесказанного вытекает, что деньги – это совокупность единиц измерения стоимости товаров на рынке. При этом под «денежной единицей» понимается стоимость такого товара, который используется в качестве эталонного для соизмерения стоимостей товаров на рынке. Причем следует особо подчеркнуть, что в указанной трактовке понятие «деньги» неразрывно связано со вторым подходом к установлению стоимостных пропорций при обмене товарами на рынке. Разумеется, «деньгами» можно назвать и связки рыбы, используемые в качестве «промежуточного товара» при обмене. Однако в таком случае совокупность единиц измерения стоимости при втором подходе к установлению стоимостных пропорций необходимо именовать уже иначе. Говоря об установлении стоимостных пропорций при помощи денег, необходимо учитывать, что указанный подход лежит в основе различных типов организации денежного обращения . Используемый в настоящее время тип организации денежного обращения, основанный на кругообороте денег, является лишь одним из них. В частности, особенность этого типа организации денежного обращения заключается в том, что переданные эмиссионным органом всем субъектам рынка денежные средства с целью соизмерения стоимостей товаров последними первому не возвращаются. Необходимо отметить, что в рамках национального товарообмена сами деньги в качестве товара не могут выступать в принципе. (Обмен валютами разных стран имеет качественно иную экономическую природу, о которой речь будет идти ниже.) Продажа денег, т.е. обмен денег на деньги, т.е. использование денег в качестве меры стоимости самих денег, такая же бессмыслица, как использование меры длины (времени, температуры и т.д.) в качестве средства измерения самой меры длины. Из этого видно, что деньги имеют исключительно информационную природу. Участие денег при обмене различными товарами в качестве «особого товара», «особого объекта обмена», «товара-посредника» является только кажущимся. Поскольку сопоставление стоимостей товаров на рынке со стоимостью эталонного товара происходит лишь в сознании людей, никакой реальный товар при этом не «функционирует», от одного собственника к другому не переходит. Иллюзию товарности деньгам придают материальные носители информации о деньгах – монеты, ассигнации, чеки и т.д., которые переходят от покупателя к продавцу товара в момент совершения сделки купли-продажи товара. Их подавляющее большинство людей по ошибке и называет «деньгами». Эта иллюзия полностью исчезает при безналичных расчетах, когда оплата за товар осуществляется лишь путем соответствующих записей на банковских счетах покупателя и продавца. В принципе, в обществе, где люди не обманывают друг друга, где верят друг другу на слово, необходимости в материальных носителях информации о деньгах нет. Необходимость в таких материальных носителях информации возникает, в первую очередь, как продукт взаимного недоверия среди участников рынка. О нетоварном характере денег говорит и такой аргумент. Предположим, что для производства всех представленных на рынке реальных товаров, включая, денежные ассигнации, человечество затратило 1 трлн человеко-часов. Если признать затраты общественного труда на производство носителей денег бесконечно малыми, приходишь к заключению, что все затраты общественного труда воплощены в массе реальных товарах. Тогда возникает вопрос, что может заставить участников рынка обменять совокупную массу товаров ценностью в 1 трлн человеко-часов на объекты обмена в виде денежных ассигнаций, производство которых не стоило и часа труда? Одно из двух: либо утверждение, что деньги – это реальный товар, – ошибочно, либо кто-то другой (?) понес при производстве денежных ассигнаций близкие к 1 трлн человеко-часов затраты труда, что уже само по себе изначально невозможно. В том, что сами по себе деньги не обладают реальной стоимостью, был убежден и А. Смит, считавший, что «деньги – это великое колесо обращения, это великое оружие обмена и торговли, хотя и составляют, наравне с другими орудиями производства, часть, и притом весьма ценную часть, капитала, не входят какой бы то ни было частью в доход общества, которому они принадлежат» [180]. В пользу информационной природы денег свидетельствует и высказывание Дж. М. Кейнса: «деньги – это хранилище богатства. Так нам говорят без тени улыбки на лице. Но в мире классической экономики подобное их использование представляется чистым безумием. Ведь признанной характеристикой денег как способа хранения богатства является их «бесплодие», в то время практически любая другая форма хранения богатства приносит какие-нибудь проценты или прибыль» [114, с. 107]. Похожий взгляд на природу современных денег разделяет и П. Самуэльсон. Если товарные деньги сами по себе обладали какой-то стоимостью и полезностью, считает он, то современные деньги «нужны не сами по себе, а ради тех вещей, которые на них можно купить» [174, с. 46]. Деньги нельзя рассматривать в отрыве от неписаной договоренности, существующей между всеми субъектами рынка по поводу порядка обмена товарами при участии денег, предусмотренном основанном на кругообороте денег типе организации денежного обращения. Суть этой договоренности в следующем. Одни участники обмена могут передавать право собственности на свои товары другим участникам лишь при условии получения от последних соответствующего количества денежных единиц. Таким образом, продажа товара, скажем, за 100 руб., есть признание того обстоятельства, что стоимость отчуждаемого продавцом товара оценивается сторонами в 100 руб. и что продавец товара получает право на безвозмездное получение из копилки общественных благ других товаров, стоимость которых равна величине стоимости отчужденного товара, т.е. 100 руб. Причем необходимо подчеркнуть, что ни о каком «обмене товара на деньги» тут речь идти не может. Купля-продажа товара есть обмен товара, принадлежащего продавцу в момент купли-продажи, на тот товар, который он только получит в будущем. Как получение лодки в пункте проката под залог в виде паспорта не есть обмен паспорта на лодку (речь идет о стоимостном обмене), так и приобретение товара при участии денег не может рассматриваться как стоимостной обмен товара на деньги. Владение данным субъектом рынка определенным количеством денежных единиц является доказательством его права на безвозмездное получение у других участников рынка товаров, стоимость которых равна стоимости отчужденного им товара. Из этого вытекает, что уже сами по себе деньги выполняют функцию правозакрепляющего документа. Одно наличие у данного субъекта рынка определенного количества денег является доказательством его права на безвозмездное получение из копилки общественных благ в собственность соответствующих по стоимости товаров. Чтобы результаты измерений стоимостей товаров на рынке были сопоставимы, сама мера стоимости должна оставаться неизменной. По своей правовой природе деньги отражают характер правоотношений между владельцами денег и всем сообществом субъектов рынка, которое санкционировало введение определенного количества денежных единиц в обращение. С позиции эквивалентного товарообмена, изменение величины денежной массы в обращении ведет к изменению стоимостных пропорций при обмене различными товарами, и как следствие, нетрудовому перераспределению реальной собственности между субъектами рынка, и в этой связи величина денежной массы в обращении должна находиться под контролем государства. Из этого следует, что далеко не все средства обмена на рынке могут быть признаны настоящими деньгами. Реальными деньгами могут быть признаны только такие средства обмена, выпуск которых санкционирован данным сообществом субъектов обмена в лице государства. Иные средства обмена признаются фиктивными деньгами по определению. В экономике фиктивные деньги наиболее широко представлены пятью группами средств обмена: – фальшивые деньги; – ценные бумаги (векселя, облигации и т.д.); – безналичные деньги, возникающие в процессе бартерного обмена; – права требования долга, вытекающие из хозяйственных договоров; – инвалюта, используемая в качестве платежного средства на внутреннем рынке. Введение фиктивных денег в обращение наряду с реальными деньгами ведет к нарушению стоимостных пропорций при обмене. С позиции обеспечения эквивалентного товарообмена, обращение фиктивных денег на рынке не допустимо в принципе (об экономических последствиях введения в обращение фиктивных денег речь пойдет во второй главе). Следует учитывать, что не всегда реальные деньги отвечают требованиям эквивалентного обмена. Обычно, говоря о правительстве страны, люди исходят из идеалистического взгляда на мир, согласно которому основным мотивом деятельности правительства является возможность честного служения своему народу. В рамках этого взгляда, в своей деятельности правительство исходит из таких принципов эмиссии и введения в обращение денег, которые отвечают имущественным интересам всех участников рынка, исключают нетрудовое перераспределение собственности в сфере товарно-денежного обмена. Однако не всегда правительство страны является сообществом добропорядочных чиновников. Нередки случаи, когда к власти в стране приходят представители организованных преступных группировок, которые проводят денежную политику, противоречащую имущественным интересам большей части субъектов рынка. Например, законодательство может разрешать обращение на рынке векселей коммерческих банков в качестве средств обмена. В результате возникает парадоксальная ситуация: узаконенные в этих странах деньги могут быть реальными де-юре и фиктивными де-факто. Свойственные «правительственным деньгам» недостатки привели к тому, что среди экономистов появилось немало сторонников идеи «частных денег», выведения денег из-под опеки государства. Один из наиболее ярких представителей этого направления в теории денег – Ф. Хайек. Квинтэссенцию идеи реформирования денежной системы по Ф. Хайеку составляют два положения: – денационализация денег, которая предусматривает эмиссию денег частными лицам (прежде всего, коммерческими банками); – предоставление права частным эмитентам денег выпускать средства обмена, выраженные в своих «фирменных» денежных единицах, т.е. речь идет о создании многовалютной денежной системы. Несмотря на всю экстравагантность идей Ф. Хайека, в принципе, такой подход к организации системы денежного обращения имеет полное право на существование. Один вопрос: дает ли преимущества многовалютная частная денежная система по сравнению с одновалютной государственной денежной системой? И если дает, то кому? На первый вопрос пытается ответить сам Ф. Хайек. «Примерно год назад, потеряв надежду найти политически ощутимое решение элементарнейшей в техническом смысле задачи – прекращение инфляции, я, отчаявшись, выдвинул в одной из своих лекций <…> несколько необычное предложение , последующее размышление над которым открыло совершенно неожиданные новые горизонты. Я не смог удержаться от дальнейшей разработки этой идеи, поскольку задача предотвращения инфляции всегда представлялась мне чрезвычайно важной, и не только из-за ущерба и страданий, причиняемой высокой инфляцией, но и потому, что я считал и считаю, что даже умеренная инфляция порождает в конечном счете повторяющиеся периоды депрессии и безработицы» [200]. Из приведенного высказывания видно, что вопрос эквивалентного товарообмена в экономике (нарушение которого ведет к «ущербу и страданиям») является для Ф. Хайека одним из приоритетных. Однако любопытен подход Ф. Хайека к практическому воплощению идеи конкуренции параллельных валют, в частности, к форме введения частных денег в обращение. «Главной формой выпуска новой валюты, – пишет Ф. Хайек, – первоначально должна стать продажа, осуществляемая в обычном порядке или на аукционах. После становления регулярного рынка валюта будет выпускаться в обращение только посредством обычных банковских операций, то есть через краткосрочное кредитование» [200]. Вместе с тем, указанный план действий по введению частных денег в обращение вызывает ряд вопросов. Во-первых, что может подвигнуть владельцев «старых» денег приобретать на аукционе «новые» деньги, покупательная способность которых в момент купли-продажи более чем сомнительна? Одно дело, когда на аукционе приобретается иностранная валюта, позволяющая ее владельцу стать собственников реальных товаров иностранного производства. И совсем другое дело, когда владелец «старых» денег, вместо того, чтобы идти в магазин за товаром, сначала идет на аукцион, покупает «новые» деньги и только после этого отправляется в магазин за уже упомянутым товаром. Причем еще не известно как продавец магазина отреагирует на предлагаемые ему в качестве платежного средства незнакомые денежные знаки. Допустим, что такая сделка на аукционе все же состоялась, но тогда возникает второй вопрос: что производят коммерческие банки, продающие выпущенные ими частные деньги за «старые»? Что является продуктом их труда? На каком основании частные банки, отпечатавшие в типографии практически ничего не стоящие бумажки с картинками посредством обмена этих бумажек на «старые» деньги приобретут право на получение в свою собственность реальных товаров, произведенных другими участниками общественного производства? И третий вопрос: что произойдет с величиной денежной массы в обращении после выпуска коммерческими банками «новых» денег? Думаю, что ответ тут очевиден. Масса всех средств обмена в обращении увеличится, следствием чего станет рост цен на реальные товары, т.е. возникнет та самая инфляция, против которой собственно и направлена денежная реформация по Ф. Хайеку. Причем в недавней истории уже был пример создания многовалютной денационализированной денежной системы. Речь идет о денежной системе в России в период гражданской войны, когда в обращении одновременно находились советские деньги, «николашки» (царские деньги), «керенки» (деньги временного правительства) и деньги, выпущенные различными «незалежными» (независимыми) вооруженными формированиями, включая войско легендарного Батьки Махно. При этом инфляция достигала миллионов, а то и десятков миллионов процентов в год. Таким образом, с позиции обеспечения эквивалентного обмена, путь, предусматривающий усиление контроля общества за деятельностью правительства в части эмиссии и введения в обращение денег, по мнению автора, выглядит все же более перспективным, чем денационализация всей денежной системы.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Исследование экономической природы реальных товаров и реальных денег» з дисципліни «Державне регулювання фіктивних товарно-грошових відносин»
