Статистика
Онлайн всього: 2 Гостей: 2 Користувачів: 0
|
 |
Матеріали для курсової |
РАЗГОВОРНЫЙ ФИЛЬМ
|
| 23.04.2014, 16:03 |
| В начале шестидесятых мы все на телевидении заболели синхронной камерой.
Нет, и раньше, конечно, снимали «со звуком». Но все это было как-то не принципиально. Вроде бы вставные номера.
Да и в большом кино документалисты упрямо разговаривали на языке «великого немого».
Вертов несколько лет назад незаметно ушел из жизни. Его замечательный опыт громко еще никто не вспоминал.
И вот наши телевизионные герои заговорили с экрана не только в прямых передачах, но и на пленке. Это случилось, прежде всего, потому, что на студии появились легкие репортажные камеры с автономным питанием и портативным магнитофоном. Теперь малая, подвижная киногруппа могла работать где угодно — в поле, на корабле, в самолете... Пожалуйста! Только бы люди говорили...
Но люди сначала говорили худо, ой как худо! По заранее отредактированному тексту, оловянно уставясь в камеру, набычившись или вконец растерявшись.
Ничего не попишешь, вздыхали на студии. Он (она) человек, конечно, уважаемый, знающий, умный, но... не умеет говорить.
Дело было не в людях. Дело было в нас. Наша камера еще не научилась слушать.
И все-таки к синхронным съемкам потянулись.
В статье «Разговорный фильм», напечатанной в журнале «Советское радио и телевидение», я тогда так объяснял это:
«Мы живем в мире стандартных вещей, носим стандартные платья, обставляемся стандартной мебелью. Вещи перестали в достаточной степени характеризовать внутренний облик человека. Вещи стали похожими, а люди, к счастью, нет. Но как начертать портрет, если лицо человека иногда не отражает его внутреннего мира? Через поступки? Через детали поведения? Да, безусловно. Но еще и через слово. Слово — лучший проводник во внутренний мир человека. Конечно, если это слово не взято напрокат, не прочитано по бумажке, а выражает подлинную сущность человека. Поиски такого слова, которое несет настроение и выражает характер героя, представляют собой основную проблему при работе с синхронной камерой.
Конечно, синхронная камера может применяться в самых разных случаях, особенно на телевидении. Но главную перспективу синхронной камеры я вижу в съемках разговорных фильмов, где может быть осуществлена попытка создания документального образа через слово. В этом случае слово может иметь характер зрелища, и притом чрезвычайно интересного. Я имею в виду не только то, что говорит человек, но и то, как он это говорит».
Новую технику обкатываем в телевизионных очерках. Сперва робко, но кое-что получается.
Молодежной редакции требуется сибирский Академгородок.
Едем с оператором Николаем Кепко, звукооператором Юрой Бенделем. Сценария нет. Мыслей тоже.
Ходим-бродим по тенистым дорожкам милого на вид городка, с любопытством поглядываем на задумчивых интеллигентных людей, которые утром сбегаются в институты, к вечеру разбегаются по отдельным квартирам.
Чувствуем себя неловко. Какие-то мы здесь чужеродные. Отправиться по институтам? Там люди заняты сложными научными проблемами. С ходу разобраться в этом деле нельзя. Да, такой город приступом не возьмешь. А для серьезной осады времени нет. Всего сроку дано десять дней, очерк же требуется минут на двадцать.
Все, что мы видим, укладывается в пустяковый информационный сюжет. А это никому не нужно. Пропадаем!
Не пропали. Придумали прием. Пусть Академгородок сам о себе рассказывает.
Как? Очень просто. Снимаем интервью с основными представителями здешнего народонаселения.
Слово академику! Слово членкору! Слово старшему научному сотруднику! Слово младшему!
— Ну и что это будет? О чем они будут говорить?
— Давай спросим у них, что бы они сняли в очерке, если бы оказались на нашем месте?
Подбираем кандидатуры для интервью так, чтобы были люди разных специальностей. Это тоже в какой-то степени должно характеризовать город. Встречаемся в условленных местах и задаем свой коронный вопрос. Люди улыбаются.
Мы тоже улыбаемся и... включаем камеру. Одни просят время на обдумывание, другие говорят с ходу. Работаем быстро. Кое-что подснимаем «немой» камерой.
Через несколько дней в Москве сажусь за монтажный стол. Назвали: «Город рассказывает о себе». Получилась забавная картина. С одной стороны, есть представление о городе, с другой — на экране как-то проработались люди. Причем вот что интересно. Те, кто отвечали сразу, получились сочнее. Может быть, их ответы менее информативны, но зато в них есть что-то такое... Что? Острота эмоций? Процесс размышления? Характер?
Во всяком случае, на экране я замечаю теперь в людях то, что было мне неизвестно на съемочной площадке. Уверенности пока нет. Есть предчувствие возможности работать по-новому.
Неожиданное интервью...
Неподготовленное интервью...
Синхронный репортаж...
Да, репортаж!
Со временем я рассержусь на репортаж. Фильм, сделанный по первому впечатлению, покажется мне наивной игрушкой. А само намерение вылепить образ на основании шапочного знакомства — профанацией киноискусства. Захочется подлинного исследования, захочется художественного конструирования экранных документов.
Вероятно, каждый документалист должен пережить свой репортажный период, когда невольно отдаешься восхищению перед тем, как живая жизнь выходит на экран. Без этой детской веры в возможность чуда — проекции жизни на экран — не рождается кинематографист.
Потом приходишь к отрезвляющей истине, что трансляция жизни — это еще не создание образа. А репортаж — всего лишь один из методов съемки, то есть добычи материала.
Но пока мы все счастливы, счастливы открытием для себя нового звукового кино. Счастливы тем, что на экране появились живые люди.
Репортаж! Это как откровение. Как побег из душной комнаты на свежий ветер. Живая жизнь вместо запланированных схем!
Мы осваивали репортаж заново. Это было чудное мгновенье. Съемки стали праздником. Вот когда показалось, что мы можем все, как в художественном кино. Нет, лучше! Естественнее! Репортажем заболели все.
То же случилось и на большом экране. Но мы на телевидении переживали второе рождение синхронного репортажа острее. По нескольким причинам. Прежде всего, к тому времени у нас появилась та самая техника, о которой мечтал Вертов: портативная синхронная камера для 16-мм пленки, удобный и легкий магнитофон, длиннофокусная оптика. Правда, еще путаются провода на съемочной площадке, нет подходящих микрофонов и хорошей пленки. Но все-таки это уже новые условия игры.
Однако дело было не только в технике. Дело было в умонастроении тех лет. С глаз спала пелена. Убрали шоры. Захотелось не выдумывать жизнь, а изучать ее. Старые модели отработали. А для того чтобы выстроить новые, надо было накопить материал. Надо было провести серию чистых опытов, без рецептов и гипотез, полагаясь только на живую действительность. Надо было без опаски войти в жизненный поток и плыть. Тут как раз и более всего годился синхронный репортаж. И еще одно немаловажное обстоятельство. Синхронный репортаж по своей фактуре был близок к прямому телевидению.
Телекритики предположили: документальный кинофильм строится на эстетических нормах немого кинематографа, документальный телефильм — явление звукового кино.
Итак, все сразу стало ясно и понятно. Несколько разочаровывало только то, что кинодокументалисты тоже схватились за синхронную камеру и объявили репортаж генеральным направлением своей работы.
Снова почудилось, что вот-вот в руках у нас окажется синяя птица. А уж за ней стоит лететь хоть на край света. И я лечу на Сахалин. На дворе 1964 год. |
| Категорія: Спектакль документів | Додав: koljan
|
| Переглядів: 456 | Завантажень: 0
|
Додавати коментарі можуть лише зареєстровані користувачі. [ Реєстрація | Вхід ] |
|
|
