Действие основных законов диалектики при анализе развития естествознания
Метод материалистической диалектики применяется как единое целое, а не как самостоятельные законы, черты, элементы в изоляции от других ее законов, черт и элементов. Вместе с тем в зависимости от конкретной ситуации тот или иной ее закон может выступить на передний план, поскольку именно соответствующая сторона самого предмета исследования начинает играть в данном случае более заметную роль. В дальнейшем мы приводим определения основных законов диалектики в тех формулировках, какие были даны Марксом и Энгельсом. По сути дела речь идет о следующих трех законах: законе перехода количества в качество и обратно, законе взаимного проникновения противоположностей и законе отрицания отрицания (см. [20, с. 384]). Определяя диалектику как науку о всеобщей связи, Энгельс характеризует ее так: «Главные законы: превращение количества и качества — взаимное проникновение полярных противоположностей и превращение их друг в друга, когда они дове- 125
дены до крайности, — развитие путем противоречия, или отрицание отрицания, — спиральная форма развития» [20, с. 343]. При этом Энгельс не входил «в детальное рассмотрение вопроса о внутренней связи этих законов между собой» [20, с. 385]. Начнем с закона перехода количества в качество и связанного с ним понятия скачка. Давая общую характеристику названного закона, мы особо остановимся на его действии в истории естествознания и соответственно на его применении при марксистском анализе этой истории. Содержание закона перехода количества в качество и обратно и его значение для познания природы детально рассмотрены Энгельсом в «Анти-Дюринге» и «Диалектике природы». Маркс отмечал в I томе «Капитала», что в политэкономии, «как и в естествознании, подтверждается правильность того закона, открытого Гегелем в его „Логике", что чисто количественные изменения на известной ступени переходят в качественные различия» [23, с. 318]. В примечании Маркс ссылается на молекулярную теорию в химии, которая основывается на этом законе. Переход же количественных изменений в качественные различия («количества в качество») совершается всегда скачком, которым прерывается постепенность предшествующей скачку стадии развития, подготовляющая скачок и подводящая к нему весь данный процесс. В истории естествознания и техники такого рода скачок нередко выливается в революцию, которую вызывает то или иное выдающееся открытие или изобретение или ряд открытий или изобретений. Детальному разбору таких революций, или коренных, глубоких переворотов, в развитии науки и техники в нашей книге отведена специальная глава. Сейчас же нам важно отметить, что правильное понимание подобных революций может быть только диалектическим, основанным на законе перехода количества в качество. Между тем в истории естествознания наблюдались две крайние концепции: одна из них, игнорируя количественную сторону процесса развития, абсолютизировала качественные различия и превращала их в ничем не подготовленные внезапные резкие разрывы и катастрофы; другая, напротив, игнорируя качественную его сторону, абсолютизировала количественную постепенность и превращала ее в плоское эволюционное изменение, не имеющее определенной направленности. К первого рода концепциям относилась теория внезапных, ничем якобы не обусловленных катастроф, созданная в начале XIX в. Ж. Кювье. Энгельс охарактеризовал ее так: «Теория Кювье о претерпеваемых Землей революциях была революционна на словах и реакционна на деле. На место одного акта божественного творения она ставила целый ряд повторных актов творения и делала из чуда существенный рычаг природы» [20, с. 352]. 126
Примером концепции второго рода была отчасти теория медленного развития Земли, созданная в конце первой трети XIX в. Ч. Лайелем: «Лишь Лайель внес здравый смысл в геологию, заменив внезапные, вызванные капризом творца, революции постепенным действием медленного преобразования Земли» [20, с. 352]. Однако Лайель считал действующие на Земле силы постоянными и для него «Земля не развивается в определенном направлении, она просто изменяется случайным, бессвязным образом». В этом был «недостаток лайелевского взгляда...» [20, с. 352]. Такой недостаток был свойствен так называемому механицизму, составляя его сущность, его методологическую основу. Механицизм был широко распространен среди естествоиспытателей XIX в. Он представлял собой разновидность метафизики, поэтому он также играл прогрессивную роль в развитии естествознания XVII—XVIII вв., а в XIX в. превратился в отрицательное явление, тормозившее естественнонаучный прогресс. Его сутью являлось отрицание объективности качественных различий в природе, сведение их к количественным изменениям. В противоположность обеим крайностям — катастрофизму и механицизму — Энгельс разрабатывал диалектический взгляд на соотношение качественных и количественных изменений, скачкообразных и постепенных, революционных и эволюционных. Резкий разрыв и метафизическое противопоставление он заменил признанием единства изменений и их взаимообусловленности. Он подчеркивал, «что отношение между качеством и количеством взаимно, что качество так же переходит в количество, как и количество в качество, что здесь имеет место взаимодействие» [20, с. 568]. Когда совершается процесс развития, то рано или поздно происходит переход из одного качественного состояния в другое. Этот процесс осуществляется согласно закону перехода количества в качество. В «Диалектике природы» Энгельс отмечал это обстоятельство на примере образования белка химическим путем: «Когда химия порождает белок, химический процесс выходит за свои собственные рамки... Он вступает в некоторую более богатую содержанием область — область органической жизни. Физиология есть, разумеется, физика и в особенности химия живого тела, но вместе с тем она перестает быть специально химией: с одной стороны, сфера ее действия ограничивается, но, с другой стороны, она вместе с тем поднимается здесь на некоторую более высокую ступень» [20, с. 571]. Всякому скачку предшествует подготовка, протекающая как постепенный процесс, с последующим перерывом постепенности. Но и в ходе этой подготовки могут происходить свои скачки меньшего масштаба, суммирование которых в конечном счете вызывает крупный скачок большего масштаба. Так, Энгельс писал до поводу промежуточных звеньев в ряду дискретных видов ма- 127
терии: «Эти промежуточные звенья доказывают только, что в природе нет скачков именно потому, что она слагается сплошь из скачков» [20, с. 586]. Это положение можно распространить и на развитие естествознания. Весь прогресс науки и техники складывается из бесчисленного множества больших и малых научных открытий и технических изобретений. А каждое такое открытие и изобретение представляет собой скачок того или иного масштаба в развитии научной или технической мысли человечества. В итоге можно и здесь сказать, что в развитии естествознания нет резких разрывов, но что его прогресс сплошь складывается из многочисленных скачков, которые, суммируясь, приводят к его переходу на более высокую ступень развития. В частности, Энгельс прослеживает процесс подготовки революционного крушения метафизического взгляда на природу (с середины XVIII в. и до начала второй трети XIX в. включительно). Этот этап характеризуется целым рядом выдающихся научных открытий, следовавших одно за другим, которые привели к коренной ломке старой метафизики, подрывали ее основы. Энгельс называл это пробиванием брешей в старом окаменелом воззрении на природу. В «Диалектике природы» он перечислил основные из этих открытий (см. [20, с. 510]). После того как все эти удары, нанесенные старому, метафизическому мировоззрению, суммировались, оно, наконец, рухнуло. Это означало, что количество перешло в качество. Само крушение происходило в течение второй трети XIX в. Это было время трех великих естественнонаучных открытий: создания клеточной теории (1838—1839), открытия закона сохранения и превращения энергии (1842—1845) и создания эволюционной теории Дар-вином (1859). Именно в течение этого двадцатилетия и совершился скачок в развитии естественнонаучной мысли от господства старого, метафизического взгляда на природу к утверждению нового, по своему существу диалектического взгляда на нее. Этот рубеж довольно точно определил Энгельс: «До конца прошлого столетия и даже до 1830 г. естествоиспытатели более или менее обходились при помощи старой метафизики... Но теперь все это обстоит иначе» [20, с. 519]. Именно в результате этих открытий отдельные бреши, пробиваемые в старом окаменелом мировоззрении изолированно то тут, то там, слились в общий процесс крушения всего этого мировоззрения в целом, открыв тем самым широкий доступ диалектике в естествознание. «Познание взаимной связи процессов, совершающихся в природе, двинулось гигантскими шагами вперед особенно благодаря трем великим открытиям» [21, с. 303], — констатировал Энгельс. Рассматриваемый основной закон диалектики имеет прямое отношение к характеристике марксистской концепции в ее противопоставлении концепции телеологической. 128
Телеологическая трактовка развития, в том числе и развития научного знания, была присуща, например, органицистской натурфилософии Шеллинга и диалектике Гегеля. Маркс и Энгельс, критикуя телеологизм Гегеля, связанный с методом спекулятивной конструкции, присущим его философии, подчеркивали, что их понимание развития связано не столько с развертыванием чего-то потенциально существующего, сколько с новообразованием, со становлением новых форм, с возникновением нового. Поэтому и развитие научного знания истолковывается ими не как простой количественный рост знаний, не как развертывание уже существующих принципов и не просто как актуализация возможного, а как возникновение качественно новой формы знания. В историко-научных исследованиях закон перехода количества в качество дает ориентацию ученым в двух направлениях: если анализируется скачок или революция в развитии естественнонаучной мысли, то этот закон направляет внимание исследователя на то, чтобы находить и прослеживать закономерную подготовку данного скачка или данной научной революции в предшествующем постепенном, эволюционном движении научной мысли, причем находить в ее ходе отдельные скачки и перевороты меньшего масштаба по сравнению с изучаемым крупным скачком или революцией. Если же, напротив, анализируется сравнительно постепенное, эволюционное движение мысли, то этот же закон сосредоточивает внимание историка науки на том, чтобы обнаруживать тенденцию наблюдаемого движения мысли, направленную к завершению данного ее движения скачком или революцией, когда накопление постепенных медленных изменений в науке достигнет определенного, высшего для данного случая предела. Мы переходим теперь ко второму основному закону диалектики, который занимает в ней центральное положение, закону взаимного проникновения противоположностей. Этот закон является определяющим, так как противоречие вообще является движущим началом (стимулом) всякого развития. Сам характер науки (естествознания), в которой соединены такие крайние противоположности, как идеальное и материальное, требует умения оперировать законом взаимного проникновения противоположностей. Это же касается и рассмотрения внешних и внутренних сторон развития естествознания (см. гл. IV). Точно так же в их диалектическом единстве и взаимообусловленности Маркс и Энгельс рассматривают такие структурные элементы (звенья) науки, как факты и связывающие (обобщающие) их теоретические построения, как эмпирия и теория (см. гл. VJ, и соответственно противоположные способы исследования (познания) — эмпирический и теоретический, индуктивный и дедуктивный. аналитический и синтетический, исторический и логический. С позиции того же закона диалектики рассматривается соотношение анализа и синтеза как ступеней познания (гл. VI). 129
Оперирование данным законом диалектики Марксом и Энгельсом особенно наглядно в тех случаях, когда речь заходит о проникновении в сущность изучаемого явления, в которой все противоположности оказываются относительными. В частности, это мы увидим на примере раскрытия Энгельсом основного противоречия, присущего каждому из основных периодов развития естествознания, и путей разрешения этого противоречия (гл. X). Метафизика отрицает противоречия в реальном материальном мире и сводит их к формальным противоречиям (противоречиям самим себе) в сфере мышления. Диалектика отвергает подобный подход и показывает его полнейшую несостоятельность. Резкому разрыву противоположностей и их абстрактной поляризации диалектика противополагает признание их нераздельности, их взаимного проникновения, их перехода, превращения друг в друга. «...Нам уже не могут больше внушать почтение такие непреодолимые для старой, но все еще весьма распространенной метафизики противоположности, как противоположности истины и заблуждения, добра и зла, тождества и различия, необходимости и случайности. Мы знаем, что эти противоположности имеют лишь относительное значение ... то, что утверждается как необходимое, слагается из чистых случайностей, а то, что считается случайным, представляет собой форму, за которой скрывается необходимость, и т. д.» f21, с. 302, 303]. Подробнее вопрос о взаимосвязи категорий случайности и необходимости мы рассмотрим на материале анализа научного творчества отдельных ученых (гл. XI), а также отчасти в связи с анализом соотношения между историческим и логическим методами исследования (гл. VIII). Соотношению истины и заблуждения уделено также особое внимание в связи с изложением марксистской концепцией истории естествознания (гл. VIII). Короче говоря, все следующие главы нашей книги неразрывно связаны с законом взаимного проникновения противоположностей и его конкретизацией при анализе различных сторон изучаемого предмета — развития науки. К тому же весь следующий параграф этой главы посвящен специально разбору с точки зрения данного закона различных методов исследования, разрываемых на абстрактные противоположности метафизическим мышлением. По этой причине мы не будем здесь больше останавливаться на данном законе и переходим к следующему. Закон отрицания отрицания по характеристике, данной ему Энгельсом, выражает собой развитие путем противоречия: «Истинное — естественное, историческое и диалектическое — отрицание как раз и есть (рассматриваемое со стороны формы) движущее начало всякого развития: разделение на противоположности, их борьба и разрешение, причем (в истории отчасти, в мышлении вполне) на основе приобретенного опыта вновь достигается первоначальный исходный пункт, но на более высокой ступени» [20, с. 640, 641]. 130
Ниже, рассматривая основные ступени познания — непосредственное созерцание, анализ и синтез (гл. VI), мы увидим, почему Энгельс провел это различие между достижением первоначального исходного пункта развития в истории (где оно носит частичный характер) и мышлением (где оно реализуется полностью). Сейчас же нам важно подчеркнуть, что диалектически понятое отрицание составляет существенный момент всякого развития. Маркс писал: «Ни в одной области не может происходить развитие, не отрицающее своих прежних форм существования» [4, с. 297]. Если же сама эта прежняя форма в свое время явилась отрицанием ей предшествующей формы, то происходит отрицание отрицания, в результате чего совершается на более высокой ступени развития в известной степени возврат к исходному пункту данного процесса развития. Так возникает спиральная форма развития. Это значит, что рассматриваемый закон диалектики отражает собой общий ход процесса развития, начиная от его исходного пункта и кончая его высшим пунктом, относительно завершающим данный цикл развития («виток» спирали), причем конечный пункт одного цикла («витка») становится исходным пунктом следующего за ним цикла («витка»). С таких позиций Энгельс разъясняет, какой характер должно носить отрицание и как оно должно осуществляться, с тем чтобы оно могло быть необходимым моментом развития: «Я должен не только что-либо подвергнуть отрицанию, но и снова снять это отрицание. Следовательно, первое отрицание необходимо произвести таким образом, чтобы второе оставалось или стало возможным. Но как этого достигнуть? Это зависит от особой природы каждого отдельного случая. Если я размолол ячменное зерно или раздавил насекомое, то хотя я и совершил первый акт отрицания, но сделал невозможным второй. Для каждого вида предметов, как и для каждого вида представлений и понятий, существует, следовательно, свой особый вид отрицания, такого именно отрицания, что при этом получается развитие» [20, с. 145, 146]. «Само собой разумеется, — отмечает в другом месте Энгельс, — что эти естественные и исторические процессы отражаются в мыслящем мозгу и воспроизводятся в нем...» [20, с. 640]. Когда же речь идет о естествознании и вообще о науке, то конкретной формой отрицания служит критика. Подобно тому, как в общем случае отрицание может быть диалектическим, которое составляет необходимый момент развития, и метафизическим (полное отрицание, перечеркивающее нацело то, что отрицается, и прекращающее самый процесс развития), так и в области критики мы обнаруживаем те же два взаимопротивоположных случая: критика подлинно научная, серьезная, умная критика, удерживающая все жизнеспособное, положительное и преодолевающая, устраняющая все омертвевшее, мешающее дальнейшему развитию, и критика вздорная, неумная, ненаучная, отбрасывающая с порога критикуемые воззрения. Выше (гл. II) мы 131
показали всю силу марксистской критики. Энгельс противопоставил ее критике вульгарной, бесплодной, раскрыв методологическую основу той и другой в их диаметрально противоположном понимании самого процесса отрицания. «Конечно, — писал он, — существует и плохое, бесплодное отрицание» [20, с. 640]. Таким бесплодным «является отрицание чисто субъективное, индивидуальное, представляющее собой не стадию развития самого предмета, а привнесенное извнемнение. А так как при таком отрицании не может получиться ничего, то отрицающий таким образом должен быть не в ладу с миром, должен ворчливо порицать все существующее и все совершившееся, все историческое развитие... Все дурно — постольку этого рода отрицатели являются пессимистами, — за исключением нашей собственной высочайшей персоны, которая оказывается совершенной, а таким путем наш пессимизм переходит в наш оптимизм. Итак, мы сами произвели отрицание отрицания!» [20, с. 641]. В качестве примера подобного пустого, бесплодного отрицания Энгельс приводит отношение некоторых его современников к античной науке: «Хотя древние греки и добились кое-каких результатов, но они не знали ни спектрального анализа, ни химии, ни дифференциального исчисления, ни паровой машины, ни шоссейных дорог, ни электрического телеграфа, ни железных дорог. Стоит ли долго останавливаться на произведениях таких отсталых людей?» [20, с. 641],—иронизирует Энгельс по поводу подобных бесплодных отрицаний. Напротив, диалектически понятое отрицание, как и весь закон отрицания отрицания, нацеливает внимание исследователей на то, чтобы уметь находить и прослеживать преемственную связь между различными стадиями развивающегося знания, уметь рассматривать переход от одной стадии к следующей как особого рода отрицание, когда положительная сторона отрицаемого удерживается и сохраняется в последующем развитии. Поэтому в противоположность бесплодным отрицателям древнегреческой науки основоположники марксизма развили такое ее понимание, когда в ней вскрываются зародыши позднейших научных идей и открытий. С этой точки зрения современное Марксу и Энгельсу естествознание могло рассматриваться в известном смысле как возврат к взглядам на природу древних греков, но, разумеется, как такой возврат, который осуществлен на гораздо более высокой ступени развития научной мысли (см. [20, с. 354, 355]). Отношение к древнегреческой философии может служить, по мысли Маркса и Энгельса, показателем того, как современные естествоиспытатели или историки естествознания фактически понимают отрицание и в своих работах применяют его на деле. Свое же отношение к данному вопросу Энгельс выразил так: материалистическое мировоззрение у древних греков было первоначально чем-то само собой разумеющимся. «Но между этими древними греками и нами лежит более двух тысячелетий идеали- 132
стического по существу мировоззрения, а в этих условиях возврат даже к само собой разумеющемуся труднее, чем это кажется на первый взгляд. Ведь дело идет тут отнюдь не о простом отбрасывании всего идейного содержания этих двух тысячелетий, а о критике его, о вышелушивании результатов, добытых в рамках ложной, но для своего времени и для самого хода развития неизбежной идеалистической формы, из этой преходящей формы» [20, с. 513]. Закон отрицания отрицания позволяет глубже и полнее раскрыть такие стороны в историческом развитии естественнонаучной мысли, в которых изучаемый процесс обнаруживает свою относительную завершенность, свойственную прохождению отдельного цикла («витка») той общей спирали, по которой он совершается. Это мы увидим прежде всего в движении познания от непосредственного созерцания через анализ к синтезу (гл. VI) и в более усложненном и конкретизированном виде — при характеристике всей цепи донаучных и научных периодов в развитии естествознания.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Действие основных законов диалектики при анализе развития естествознания» з дисципліни «Марксистка концепція історії –XIX століття»
