Принадлежа к сторонникам «философии жизни», Зиммель выступает против позитивизма, материалистической и идеалистической (спиритуалистической) метафизики, опираясь на исходное понятие «жизнь» («жизненность»): только «живой опыт» (жизнь и опыт) содержит связи, в которых раскрывается все познание и все мышление. Жизненная стихия есть проявление бесконечной творческой силы, создающей различные формы своего воплощения. Последние становятся устойчивыми (объективированными) образованиями в бесконечном ритме жизни. Форма — это граница, организация тела, определенная внутренним единством. При этом органическая форма неорганического тела определена ему извне физико-химическими влияниями. Органическое же тело создает свою форму изнутри; формообразующая сила принадлежит самой жизни (8, 77). Пока жизнь существует, ей нужна форма. Однако, «жизненное стремление» постоянно вступает в противоречие со всеми застывшими (стабильными) формами, создавая имманентное состояние конфликта современной культуры (7, 483). Жизнь как непрестанный поток противостоит той жизни, которая уже сформировалась в конкретных образованиях: «она на- ! Данный подход получил развитие у американского социолога Р. Мертона, и на рубеже 60-70-х годов XX века «теории среднего ранга» стали формой развития социологии. 292
ходит себе прибежище только в формах и в формы не вмещается, а потому разбивает всякую ею самой воздвигнутую форму» (8, 22). В этом смысле жизнь является «более жизнью» по сравнению со всем тем, что помещается ею в высеченной и взращенной ею самой форме. По отношению к содержанию, которое обрело жизненную форму там, где имеет место творческий процесс, — духовная жизнь также жизнь более любого ей присущего содержания. В этом смысле она выступает как «более — чем — жизнь». Таковы, по Зиммелю, два измерения трапсценденции (выхода за свои пределы) жизни. При таком рассмотрении действительность есть лишь форма, в которую заключено содержание. В данном дуализме форма противостоит содержанию (материалу) и формирует его с точки зрения выполняемых ею функций. Диалектика их взаимодействия такова: а) форма отражает несколько содержаний одновременно, образуя их единство; б) при обретении формы эти содержания отделяются от других содержаний; в) формы структурируют содержания, которые они отражают во взаимодействии друг с другом. Процесс развития закладывает в форму и содержание —- силы разрушения, которые выводят эти образования за их рамки. Тем самым они открывают возможность для создания новых форм и обновления всей культуры как результата духовной и практической работы. В этом смысле философия жизни есть у Зиммеля одновременно и философия культуры: духовная жизнь образует культуру путем саморефлсксии, поэтому культура — это путь души к себе самой. Динамика (поток) жизни «сносит» устаревшие культурные формы и заменяет их новыми бесчисленное число раз, образуя бесконечное чередование культурных форм. Это вечное становление создает трагическую ситуацию в самом моменте бытия культуры: трагическое противоречие между объективной значимостью и самоутверждением жизненных форм текущей вперед жизни — вытеснением старых форм новыми (7, 495). «Жизнь во всех ее областях бунтует против самой необходимости быть втиснутой в какие-либо жесткие, устойчивые формы» (7, 497). При этом происходит замена старой проблемы новой, одного конфликта другим (7, 514). В этой непрерывности заключается «хронический» конфликт культуры и жизни1 (7, 483). В изучении истории (в отличие от природы) неизбежно незнание всего комплекса социальной действительности. Отсюда вытекает потребность исследовать форму, способную охватить известное и неизвестное. Через нее материал превращается в эмпирические тела. Содержание разных форм (или тотальных явлений) есть предмет изучения других социальных наук. Для исторической теории познания остается проблема: как жизнь принимает духовную форму исторического? 1 По Зиммелю, противоречивость культуры и жизни порождает конфликты, создающие исторический фон последней. Такие его типы, как спор, конкуренция, состязание и т. п., имеют позитивное значение: они выступают как необходимость, внутри которой общение (борьба) протекает по обоюдно признанным нормам и правилам. Задача здесь заключается в том, чтобы знать и сохранять противоположности (а не разрешать), а также уметь обращаться с ними. 293
Отделимая от содержания идеальная форма есть «чистая форма» — эмансипированная от жизни (8, 67). Но это не «форма форм». В «чистой форме» лишь исчезают все различия конкретных форм, поэтому она стоит по ту сторону изменения и многообразия. Деятельность историка (гуманитария) лежит по ту сторону природной каузальности и предстает как «трансцендентальное формотворчество», в котором отсутствует онтологическое содержание. Трансцендентальное познание есть сугубо гносеологическое и в нем предметы должны сообразовываться с нашим познанием. Источником творчества является индивид с присушим ему априорно заданным видением. В соответствии с формами последнего складывается многообразие культуры (философия, религия, искусство, наука и др., обладающие собственной внутренней организацией и уникальной «логикой»).
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Теоретический фундамент социологии» з дисципліни «Історія і теорія соціології»
