Трагические гуманитарные последствия радикальной политики Мао
КПК называла народные коммуны «утренним солнцем над широким горизонтом Восточной Азии» (92). Однако для китай-
89
ского народа последствия этой кампании оказались катастрофическими. Партийные кадры на местах систематически преувеличивали объемы сельскохозяйственного производства в коммунах. В реальности же страну в 1959—1961 годах поразил страшный голод. В1988 году правительство Китая официально признало, что тогда от голода погибло 2о миллионов человек, однако независимые оценки свидетельствуют о зо—42 миллионах умерших (93)- В эти годы Китай продолжал экспорт зерна, которое направлялось главным образом в Советский Союз. В1958 году экспорт зерна составил 2,7 миллиона тонн, в 1959-м—4>2 миллиона тонн. Правительство скрывало острую нехватку продуктов питания и отказалось от помощи, предложенной США (94)Свидетельства очевидца раскрывают весь трагизм событий тех лет: Я начинал понимать, что период, получивший название «три года природной катастрофы», ничего общего с природным бедствием не имел. Он был вызван неправильной политикой. Крестьяне вспоминали, как в 1959—196° годах рис оставался на полях, так как они слишком ослабели от голода, чтобы собрать его. Многие умерли от голода, наблюдая, как на полях гибнет созревший рис, и никто не мог собрать урожай... Я слышал рассказы о том, как люди менялись детьми и съедали их. Я буквально представлял себе, как через щель в заборе вижу родителей с перекошенными от ужаса лицами, поедающих плоть детей, которых они выменяли на своих (95).
В августе 1959 года ЦК КПК собрался в Люшани. Экономисты-прагматики хотели отменить «большой скачок» и систему народных коммун. Недовольство проявляли и военные, которые хотели более тесного сотрудничества с Советским Союзом, что позволило бы модернизировать китайские вооруженные силы и начать разработку собственного ядерного оружия. Военные были недовольны также политикой Мао, создавшего на базе коммун вооруженную милицию, которая подчинялась непосредственно ему и партийному центру, видя в этом угрозу будущему Народноосвободительной армии. К январю 1959 года сельская милиция уже насчитывала 22о миллионов человек, или треть населения страны (96). Как раз накануне этого заседания Хрущев расторг договоренности 1957 года о содействии в развитии ядерных технологий. Одной из причин, возможно, стало стремление подтолкнуть китайских военных к давлению на Мао и его союзников в партии. Маршал Пэн Дэхуай, министр обороны и видный китайский военачальник, накануне встречался с Хрущевым, который прямо призвал его выступить против внутренней и внешней политики Мао. Выступая на заседании ЦК в августе 1959 года, маршал в своей обычной грубой манере назвал «большой скачок» «фанатизмом... притоком крови к голове... лихорадкой нереальности». Он также подверг сомнению выводы Мао, содержащиеся в его работе «Народная война» (97)-Мао был готов к таким нападкам. Несмотря на нарождающуюся коалицию военных и прагматиков-экономистов во главе с Лю Шаоци и Дэн Сяопином, Мао заручился поддержкой большинства членов ЦК, выступивших против маршала Пэн Дэ-хуая. Министр обороны был отстранен от должности, заключен в тюрьму, где его пытали и казнили. Новым министром обороны в сентябре 1959 года был назначен союзник Мао генерал Линь Бяо. На заседании ЦК Мао признал, что «были допущены ошибки», принес свои извинения, подчеркнув, что, по мнению нового «коллективного руководства» партии, ответственность также должна быть коллективной. После этой партийной встречи Мао продолжил развивать систему народных коммун и при помощи генерала Линь Бяо усилил влияние в армии, обеспечив себе поддержку даже несмотря на отдаление от Советского Союза. Успешно отразив первую попытку поставить под сомнение свою власть в стране, Мао был готов к очередной встрече с Хрущевым для обсуждения комплекса вопросов, разделяющих Москву и Пекин. Встреча состоялась в Пекине 2 октября 1959 года. Хрущева сопровождали министр иностранных дел и несколько советников. С китайской стороны присутствовало все руководство партии (98). Повестка дня включала Тайвань, разгорающийся конфликт Китая с Индией (Москва поддерживала индийскую сторону), отношения с США и вопрос об американских военнопленных, захваченных во время корейской войны. Ранее, в 1959 году, Китай направил в Тибет дополнительные войска для подавления вооруженного восстания местного населения. Обеспечив военный контроль над Тибетом, Китай начал предъявлять территориальные требования к Индии. Хрущев «высмеял китайскую версию конфликта с Индией» и заявил Мао: «На наш взгляд, пять километров здесь, пять километров там значения не имеют. Возьмите, к примеру, Ленина. Он отдал Турции Каре, Ардахан и Арарат... Помоему, он поступил правильно». Далее он покритиковал Мао за то, что «далай-ламе удалось бежать из Тибета. Было бы лучше, если бы его положили в гроб... события в Тибете — это ваша
ошибка» (99)Эта критика вывела Мао из себя, и он обвинил Хрущева в «раболепстве перед американцами». Он сказал: «Вы обвинили нас в двух грехах. Конфликт с Индией якобы возник по нашей вине. Мы также виноваты в том, что далай-ламе удалось бежать. Мы обвиняем вас только в одном: вы — временщики. Признайте это!» Хрущев гневно отверг это обвинение: «Мы занимаем принципиальную коммунистическую позицию». К концу встречи, по словам Волкогонова, атмосфера «накалилась до предела». Хрущев заявил: «Вы пытаетесь подчинить нас себе. Не получится!» В этот момент китайский маршал Чен Ю якобы закричал: «Я возмущен вашими обвинениями в том, что ухудшение отношений—это наша вина». На что Хрущев ответил: «А я возмущен вашим заявлением, что мы — прислужники империализма». Встреча закончилась перебранкой: Хрущев: Я только упомянул некоторые ваши просчеты. Я не выдвигал фундаментальных политических обвинений, в то время как вы выдвинули именно такие обвинения против нас. Если вы так думаете, генерал Чен Ю, не протягивайте мне руку, я ее не пожму. Чен Ю: Я тоже. Ваш гнев меня не пугает. Хрущев: Даже не пытайтесь плевать в нас с вашего высокого поста маршала. Слюны не хватит. Не получится! С одной стороны, все очень хорошо — вы произнесли правильные слова (социалистический лагерь во главе с Советским Союзом), но потом даже слова мне не дали сказать (юо).
Эта встреча ознаменовала развал китайско-советского альянса. Во время полета домой в Москву Хрущев якобы сказал: «Трудно договориться со старым носильщиком. Он не может простить нас из-за Сталина». Это стало известно Мао, причем на китайский слова Хрущева были переведены следующим образом: «Трудно договориться со старой проституткой». Это еще больше разъярило Мао. Позднее Хрущев так охарактеризовал Мао: «Его переполняло желание править миром» (юг). Вскоре после этой встречи в 1960 году Советский Союз прекратил всю помощь Китаю и вывел из страны сотни тысяч своих специалистов, работавших в армии, промышленности и сельском хозяйстве. Очередная встреча руководителей Советского Союза и Китая на высшем уровне состоялась через сорок лет, в 1989 году, и положила начало процессу постепенного восстановления нормальных отношений. В течение этих сорока лет две крупнейшие коммунистические державы несколько лет сотрудничали против США во Вьетнаме и были на пороге ядерной войны между собой. При этом каждая стремилась развивать отношения с США в качестве противовеса. В начале XXI века российскому руководству стоит подумать, не «переполняет ли и сейчас Китай желание править миром», в том числе и Россией. Китай, вооруженный современными стратегическими ядерными силами и обладающий развитой экономикой. ПОПЫТКА ПЕРЕХОДА К ЭКОНОМИЧЕСКОМУ ПРАГМАТИЗМУ Несмотря на совместные попытки Лю Шаоци и Дэн Сяопина работать с местными партийными организациями и исполни-
93 тельной властью в целях смягчения пагубных экономических и гуманитарных последствий системы народных коммун, страдания населения продолжались с 1959 по 1961 год. Увидев воочию массовый голод и экономическую дезорганизацию, Лю Шаоци сказал в 1961 году: «Проблемы вызваны не природной катастрофой, они рукотворны». Это значило, что виной всему решения Мао (ю2). После того как от голода погибло 2О миллионов человек, ЦК КПК, собравшийся в январе 1962 года, принял более прагматичную экономическую политику Лю Шаоци, названную «Три свободы и один договор» в противовес работе Мао «Три красных флага» (юз). Эта программа включала в себя разрешение крестьянам обрабатывать свою собственную землю и продавать урожай на рынке, в случае если они выполняли «один договор» — передавали государству часть продукции согласно установленной квоте. Во внешней политике ЦК принял решение, получившее название «Три примирения и одна уступка». Китай намеревался смягчить свой конфликт с «империалистами, реакционерами и ревизионистами» и сократить поддержку «национально-освободительных движений», стремящихся к захвату власти в своих странах. Мао был глубоко озабочен принятыми решениями. «Его тревожила перспектива возврата к капитализму, роста влияния нового класса китайских чиновников и компромисса с советским ревизионизмом. Если эти тенденции возобладают, его многолетняя работа по политизации масс пропадет даром, страна снова будет зависеть от помощи Советского Союза» (104).
В сентябре 1962 года Мао противопоставил этим тенденциям программу «Движение социалистического образования», в рамках которой чиновники и представители интеллигенции направлялись на село или на фабрики, чтобы «учиться у масс». Программа не получила поддержки со стороны членов партии. Мао обнаружил, что многие партийные функционеры по всей стране противодействовали ее выполнению. Поэтому в феврале 1964 года Мао начал еще одну кампанию—«учиться у Народно-освободительной армии». Он пытался противопоставить национальные и провинциальные армейские организации партийным (ros).
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Трагические гуманитарные последствия радикальной политики Мао» з дисципліни «Китай: Наростаюча загроза»
