Вскоре после заключения Кампо-формийского мира осенью 1797 г. французы эвакуировали свои войска из Австрии и отошли к Германии за Рейн, а в Италии — за р. Эч, которая должна была стать границей, отделяющей Цизальпинскую республику от австрийских владении. Австрийцы заняли Венецию и свои ломбардские провинции, разместив войска тремя большими массами, из которых одна занимала Италию до р. Эч, другая — Тироль и третья, называвшаяся имперским контингентом, — район между Изаром и Лехом. При таком положении начались на Раштадтском конгрессе в декабре переговоры о заключении мира. В одном из секретных пунктов Кампо-формийского мирного трактата австрийцы согласились на уступку Франции левого берега Рейна и обязывались вывести оттуда свои войска, исключая имперский контингент в случае, если немецкие князья не захотят вступить в соглашение о вознаграждении за секуляризованные духовные владения; французы же не соглашались эвакуировать Венецию, прежде чем они не вступят во владение Майнцем. Поэтому в декабре австрийцы вывели свои войска из Майнца, и курфюрст, военные силы которого состояли всего лишь из 3 000 человек, не желая снова подвергать свои владения неприятельскому вторжению, вынужден был отдать приказ о сдаче города. Таким образом, это германское владение мирным путем перешло в руки французов. Фактическая передача города произошла спустя несколько недель. Было не вполне ясно, стремилась ли Австрия путем Кампо-формийского мира только выиграть время, чтобы подготовиться к новой войне и при иной политической конъюнктуре противопоставить Франции такие силы, которые позволяли бы рассчитывать на верный успех, или же она и в самом деле хотела заключить с Францией мир, не только возместив свои потери за счет мелких владений, но даже увеличив свои владения; по крайней мере, она надеялась округлить их и, таким образом, заключив временный союз с Францией, вырасти в такую мощную силу, которая могла бы быть использована или для того, чтобы в дальнейшем действовать на равных правах с Францией, ничего ей не уступая, или же чтобы снова выступить против нее. Если мы представим себе, какие чувства люди переживают после продолжительной неудачной войны, причем необходимость нередко заставляет их, не добившись одной цели, ставить себе другую цель, противоположную первой, то весьма вероятно будет предположить, что в австрийском кабинете из этих двух точек зрения сначала преобладала первая, а впоследствии получила перевес вторая. Французскому правительству вследствие непрочности его положения и постоянной смены стоявших во главе его лиц было крайне трудно выработать какой-нибудь определенный взгляд на политические отношения и принять какой-либо план. Каждый раз брали верх потребности данного момента. По отношению к Пруссии во время заключения Кампо-формийского мира обнаруживались холодность и пренебрежительное равнодушие. Со стороны Австрии нельзя было и ожидать ничего другого; со времени ее неудачного союза с этой державой снова должны были возникнуть чувства старой неприязни и зависти. Обе воевавшие державы — и Франция и Австрия — вначале Раштадтского конгресса имели в виду играть впоследствии роль господина по отношению к этому государству, в чем и заключалась их общая конечная цель. По крайней мере, только этим можно объяснить то пренебрежительное отношение, которое проявили к Пруссии оба эти государства в первой половине раштадтских переговоров, между тем как впоследствии они стали добиваться союза с нею. Но вследствие бесхарактерности и непоследовательности французского правительства и при том высокомерии, которое обычно обнаруживает нация в результате военных успехов, доводящих ее до экзальтации, не могло быть и речи о спокойном достижении разумных целей. Еще не установился общий мир или, по крайней мере, мир на континенте; еще не упрочились новые политические отношения, Раштадтский конгресс пока еще не добился существенных успехов, а дух революции и беспокойный характер французов толкали их на такие шаги, из которых каждый мог бы в другое время привести в движение всю Европу. Уже в январе 1798 г. французы вступили в Швейцарию с намерением превратить эту страну в демократическую республику и, подчинив ее Франции, овладеть ее денежными ресурсами и запасами оружия. После нескольких кровопролитных сражений новая республика была основана, однако, без включения в нее Граубюндена, который отдался в руки Австрии. Вновь образованное государство можно было рассматривать скорее как вассальное, чем союзное. Та небольшая помощь, которой добилась Франция от его нового правительства, имела мало значения вследствие возникавших повсюду разногласий, которые в некоторых местах приводили к кровавым столкновениям. В это же время в Риме вспыхнуло восстание, во время которого был убит генерал Дюфо, член французской миссии Люсьена Бонапарта. Воспользовавшись этим поводом, генерал Бертье вступил в Рим и, спровоцировав новое восстание, противоположное первому, провозгласил Римскую республику. Папа был вынужден бежать в Тоскану. Спустя несколько месяцев после этого в мае Бонапарт отправился в Египетскую экспедицию. Он начал свой поход с завоевания о. Мальты. Если при этом можно было не считаться с Австрией, по-видимому, не заинтересованной непосредственно, а также с Англией, как с неприятельским государством, то зато здесь в такой степени были затронуты интересы двух держав, до сих пор остававшихся нейтральными, что они вступили в военный союз с Англией против Франция. Это были Турция и Россия. Император Павел, всегда питавший в душе пристрастие к Мальтийскому ордену и объявивший себя его защитником, был так возмущен захватом Мальты, который являлся нарушением международного права и повлек за собой уничтожение ордена, что это было единственным основанием его участия в союзе против Франции и вместе с тем явилось основной причиной создания второй коалиции. Во всяком случае представляется странным, что такое незначительное событие, каким должен казаться захват Мальты в сравнении с захватом Египта и которое было только простым добавлением к последнему, послужило причиной событий, значительно более крупных, чем сама Египетская экспедиция. Так как император Павел при вступлении на престол в 1796 г. отказался выполнить принятое императрицей Екатериной II обязательство выступить против Франции с 60-тысячной армией, то его выступление, последовавшее год спустя, со 100-тысячной армией следует приписать исключительно захвату Мальты. Во всяком случае большой вопрос, решилась ли бы Австрия на новую войну без этого выступления русских. Легко понять, что такие высокомерные я насильственные действия делали мир совершенно невозможным. Правда, австрийское правительство стремилось избежать разрыва. Между австрийским министром иностранных дел графом Кобенцль и французским эксдиректором Франсуа де-Невшато в мае начались переговоры в г. Зельце в Эльзасе относительно оскорбления, нанесенного французскому послу в Вене генералу Бернадотту. Но эти переговоры не привели к успешным результатам. В этом не было ничего удивительного. Как раз во время этой конференции началась Египетская экспедиция, а ничто не могло так побудить Австрию к новой войне, как это событие.
Ви переглядаєте статтю (реферат): «Открытие кампании в Германии» з дисципліни «Військова історія»
